Клиника в океане - Градова Ирина - Страница 15

– Ничего, потерпите, купим вам марлевый костюмчик.

– Марлевый?

– Ну да – тут слишком влажно для европейцев, а через марлю кожа лучше дышит.

Я взглянула на Нур. Она, похоже, отлично себя чувствовала в своей абайе и отказалась снять даже хиджаб. На ее лбу не выступило ни капельки пота, а я вот уже утирала лицо влажной салфеткой.

– Марлевый костюмчик! – решительно повторила Сарика. – Значит, на рынок!

Мы шли вдоль причалов, где на якоре стояли многочисленные лодки и яхты – те, что помельче, – у самого берега, более крупные – в нескольких десятках метров от него. Я с восхищением взирала на эту картину, стараясь вобрать в себя как можно больше впечатлений, чтобы хватило до следующей остановки. Не представляю, как моряки проводят на кораблях целые месяцы напролет без возможности сойти на сушу – для меня это стало бы настоящей пыткой!

Я немного отстала от своих спутниц, перевязывая узелок шнурка. Подняла глаза, и в поле моего зрения попала ярко раскрашенная лодка. Рядом с ней стояли трое мужчин, двое – лицом ко мне, третий – спиной. Они о чем-то разговаривали. Двое первых явно были местными, а вот третий показался мне чем-то знакомым. Когда он повернул голову в направлении, куда указывал пожилой индиец, я поняла, что не ошиблась: третьим собеседником оказался китаец, которого несколько дней тому назад распекал в ресторане Кун Ли. Я хотела было поспешить за подругами, как вдруг странная мысль пришла мне в голову, и я застыла на месте, уставившись на эту троицу. Имран Хусейн презрительно относился к китайцам и утверждал, что ни один из них не говорит по-английски, и, судя по тому, что китаец никак не среагировал на мои ободряющие слова, начальник службы безопасности был прав. Так на каком же языке, простите, этот парень сейчас беседует с индийцами? Я, конечно, не слышала их слов с такого большого расстояния, но как-то засомневалась, что китаец знает хинди, урду или бенгали! Индийцы тоже не походили на полиглотов. Сцена эта выглядела еще более странной с учетом того, что рассказала мне Сарика о китайских обитателях «Панацеи», предпочитавших вообще ее не покидать.

Однако мне следовало поторопиться, ведь Нур и Люсиль, увлеченные болтовней с Сарикой, могли не заметить моего отсутствия, и я рисковала безнадежно от них отстать. Спотыкаясь на неровной дороге, я рванула вслед за подругами, лишь один раз оглянувшись на бегу. Двое индийцев спокойно стояли на прежнем месте, а вот китаец словно бы испарился.

Я давно не проводила время так весело – наверное, чуть ли не с тех пор, как закончила мед, и чувствовала себя достаточно легко и беззаботно, чтобы от души предаваться развлечениям.

– Мы проводили здесь медовый месяц, – не переставала болтать Сарика, пока мы выбирали мне марлевую обновку. – С тех пор каждый год муж старается привозить меня на Гоа, хотя бы на неделю, но в последние годы – с моими «путешествиями» – это у него не слишком-то хорошо получается! Я знаю эти места как свои пять пальцев, так что не волнуйтесь: у вас будет самый лучший гид из всех возможных.

Я в этом и не сомневалась, ведь все, что Сарика делала, она делала хорошо. Надо сказать, что нам пришлось обойти немало прилавков в поисках подходящего для меня размера костюма: индийские женщины обычно невысокие, и одежда, хоть и предназначенная для продажи туристам, явно не была рассчитана на европейских «гигантов». К счастью, Сарика, бойко болтавшая с торговцами, нашла-таки подходящий «развал» и подобрала для меня белый костюм из многослойной марли. Переодевшись за перегородкой и вновь выйдя на солнцепек, я сразу же почувствовала облегчение.

– Вы привыкнете, – уверенно заявила Сарика. – Местный климат, возможно, не совсем для вас обычен, но здесь гораздо лучше, чем, скажем, во Вьетнаме или Таиланде.

Мы прекрасно провели день, бродя на солнцепеке, а когда нам становилось уже совсем невмоготу, заскакивали в маленькие лавчонки и магазинчики. Все вчетвером мы дружно хохотали, когда Сарика и Нур заматывали меня и Люсиль в цветастые сари, уверяя, что эта одежда нам очень к лицу. Сари купить я так и не рискнула, зато приобрела пару отрезов потрясающе красивой ткани, из которой намеревалась сшить себе что-нибудь по возвращении домой. Еще я купила просто волшебное парео для пляжа – за совершенно дикую сумму, как утверждала Сарика, потому что я абсолютно не умею торговаться. Люсиль же накупила кучу милых мелочей, включая фигурки многочисленных индийских богов – для подарков друзьям и родственникам, плюс шикарное платье. Когда француженка надела его, мы все восхищенно вздохнули: в этом плотно облегающем тело бело-розовом чуде она выглядела совсем воздушной, почти невесомой, и даже ее лицо словно помолодело лет на десять. В общем, это была именно наша заслуга – в том, что Люсиль в итоге согласилась приобрести обновку, иначе бы мы просто не позволили ей идти дальше. Мы даже не стали слушать возражения пластического хирурга – что она терпеть не может платья, предпочитая джинсы и майки или в крайнем случае длинные цветастые юбки.

– Ну, таких юбок тут пруд пруди! – заявила Сарика, махнув рукой. – По сто рупий за дюжину. А вот платье, сидящее, словно твоя вторая кожа, встречается не так уж часто.

Авторитетное мнение старшей медсестры решило дело. Через каждые два часа мы присаживались за столик в каком-нибудь кафе, одобренном наметанным глазом старшей медсестры, и пробовали различные изыски местной кухни. Сарике так и не удалось заставить меня выпить сладкий чай с молоком, хотя Нур и Люсиль согласились, просто чтобы ее порадовать. Однако я с гораздо большим энтузиазмом, чем они, пробовала острые блюда и при этом не морщилась, к полному удовольствию индианки. Затем на такси мы доехали до Старого Гоа, так как Сарика утверждала, что нельзя посетить этот штат и не увидеть церковь Святого Каэтана.

– Вы должны понимать, – говорила она, когда мы ехали в машине, с любопытством глядя в окна, – что Гоа – это не Индия. Для европейцев – возможно, но большинство индийцев никогда тут даже и не бывали.

– Гоа же когда-то был португальской колонией, верно? – решила продемонстрировать свою эрудицию Люсиль.

– Точно, – кивнула наш гид-волонтер. – Так что это именно такое место, где европеец может успокоить себя сознанием того, что он прикоснулся к древней культуре и с ним ничего не случилосъ\

– А что, случается? – с опаской спросила Нур.

– Сплошь и рядом – вот только выйдите на главную улицу Дели или Мумбая и попробуйте там выжить, если вы приезжий! А здесь все иначе: вроде бы Индия, но в то же время и не совсем Индия. В общем, это европейский курорт с налетом местного колорита!

Несмотря на пояснения Сарики, церковь Святого Каэтана оказалась совершенно не тем, что я ожидала увидеть. Мне представлялось некое величественное сооружение, вроде тех, о которых можно прочитать в сказках «Тысячи и одной ночи». А это строение очень напоминало построенные в коринфском стиле храмы, имеющиеся в Греции, Турции и на Кипре.

– Вы можете купить брошюры, – предложила Сарика, – потому что я ничего не смыслю в архитектуре. Знаю только, что церковь построили итальянские монахи ордена тиатинов, которых папа направил сюда с целю пропаганды христианства в Индии. Свое имя церковь получила в честь основателя этого ордена.

Я обожаю старинную архитектуру, в то время как музейные экспонаты в виде картин и скульптур частенько не производят на меня должного впечатления. Замирая иногда от восхищения, я бродила по церкви, разглядывая великолепную мозаику. Солнце уже клонилось к закату, когда мы наконец вышли оттуда и, держа в каждой руке по пластиковому пакету с покупками, принялись озираться в поисках такси. Как назло, ни одной машины в поле нашего зрения не оказалось, поэтому пришлось нам тащиться пешком к автобусной остановке. А автобусы здесь, как пояснила Сарика, ходят крайне редко.

– Можно остановиться в каком-нибудь апартамент-отеле, – предложила старшая медсестра. – Это совсем недорого. Хотя, если желаете, можем вернуться на корабль, а завтра опять сойти на берег.