Власть - Стариков Николай Викторович - Страница 45

Не будем идеализировать Леонида Ильича Брежнева – в период его руководства в стране накопилось много проблем. После него во власти быстро сменились Андропов и Черненко. И вот к власти пришел энергичный, с хорошо подвешенным языком Михаил Сергеевич Горбачев. Молодой, полный сил, способный решить имеющиеся проблемы экономики и страны в целом – так тогда думали люди. На самом деле под аккомпанемент красивых слов Горбачев и его команда начали плановый демонтаж государства. Ни одна из проблем страны не была решена, наоборот, к существовавшим ранее стали очень быстро добавляться новые. Причем часто искусственно созданные.

Как можно отличить случайность от планомерных действий? Представьте, что во дворе дома мальчишки играют в футбол. И каждый день мяч попадает в одно из окон дома. Случайность? Конечно. А если каждый день разбивается окно в одной и той же, вашей квартире? Притом что в соседние окна мяч никогда не попадает? Поверите вы в случайность или поймете, что кто-то под видом футбольных казусов старается отравить вам жизнь? Вот так и все действия Горбачева оказывались попаданием в одну и ту же точку. Они били по Советскому Союзу, но поскольку осуществлялись представителями высшей политической власти государства и сопровождались теми же ритуальными словами, которые говорились с высоких трибун и до Горбачева, то никто не испытывал должной тревоги.

Перестройщики били по Химии власти, били по ее Физике, чтобы в итоге изменить Метафизику. Вместо построения общества социальной справедливости нам предложили создавать общество потребления. Закончилось это крахом 1990-х, когда в стране, где еще за десять лет до этого царила атмосфера уважения и взаимовыручки, вдруг наступила пора, когда люди просто выживали в одиночку, забыв о таком понятии, как помощь ближнему. Ведь «новые русские» 1990-х (этот забытый сегодня термин!), бандиты, рэкетиры, приватизаторы-воры – все это бывшие советские люди, воспитанные в СССР. Кстати, большинство приватизаторов и самых ярых строителей «развитого капитализма» были комсомольскими функционерами и членами партии. При этом они могли не платить налогов, не выплачивать людям зарплаты, как бывший комсомольский вожак Михаил Ходорковский, который откажется от услуг российских жителей Нефтеюганска, перестанет принимать их на работу. Ограничится разовыми контрактами без социальных обязательств и отчислений в систему социального страхования, а потом и вовсе заменит их завезенными китайскими рабочими.[215]

Придя к власти, горбачевская команда начала компанию под названием «гласность». Это была крупнейшая в мире операция по захвату нематериальных активов власти. Головами и сердцами граждан СССР в итоге стали управлять извне СССР, причем с целью разрушения нашей страны. Сегодняшние либералы называют это «свободой слова». На деле это означает полную свободу любой лжи и клеветы на историю, героев, символы государства. Можно писать, печатать, снимать любую неправду, врать, сколько заблагорассудится и прикрывать это фиговым листком «мнения». При этом в горбачевский период основные удары по Советскому Союзу и авторитету государства и партии (которая в то время, по сути, и была государством и властью!) наносили партийные и государственные СМИ – других-то поначалу попросту не было.

Это было прямой изменой, причем хорошо замаскированной. Начиналось переписывание истории, в промежуточном итоге давшее внешним силам через внутреннюю пятую колонну власть над нашей страной. Ведь в конце 1980-х и начале 1990-х «перемен» хотели практически все, все были недовольны советским строем. Изменив отношение к прошлому и нанеся удар по Химии власти в настоящем, перестройщикам удалось трансформировать желаемую проекцию будущего, которое вместо Единой и Великой страны стало воплощаться в национальных и буржуазных республиках.

Почти все будущие лидеры разрушения СССР были членами КПСС, причем очень часто занимали ответственные партийные и комсомольские посты. В будущем они станут самыми активными строителями капитализма, при этом практически никто из них из КПСС не выходил. Вступать в партию только ради карьеры, не веря в ее политические цели, не разделяя ее идеологии, на самом деле неприлично. Непорядочно. Времена, когда не соглашаться с партией было физически опасно, миновали давным-давно. Бороться со страной и государственным строем, естественно, было чревато последствиями, но просто иметь свое мнение никто не запрещал. Однако карьеристы и приспособленцы шли в партию и, желая строить общество неравенства и потребления, как на Западе, твердили о верности идеям равенства и социализма. Сложилась ситуация, когда в рамках одной правящей политической силы в стране существовало несколько непримиримых политических группировок. Внутри КПСС были настоящие коммунисты, социал-демократы, сторонники строительства капитализма, националисты, причем разных наций, а не одного «советского народа».

Выступления столь разномастных коммунистов размывали Химию власти. Оказалось, что в партии есть совершенно разные точки зрения. Даже взаимоисключающие. При этом будущие могильщики партии говорили о «реформировании» и «переменах» внутри нее, хотя собирались КПСС просто похоронить. Это была масштабная сознательная ложь. Обратите внимание, что практически все тогдашние «кумиры» нашего народа оказались полностью несостоятельны в период после крушения СССР. Кто-то уехал в США, кто-то ушел на пенсию и тихо выпал из медийного пространства, но никто не стал руководителем или деятелем, принесшим стране хоть немного пользы. Никто. От Ельцина до Беллы Курковой, от Сергея Станкевича до Виталия Коротича, от Григория Явлинского до следователей Гдляна и Иванова.

Любое здоровое общество не желает собственного уничтожения. Население здоровой страны не хочет ее распада. Следовательно, нужно убедить народ в том, что страна никчемная, власть издевается над людьми и ничего хорошего быть не может. Именно поэтому во времена перестройки дефицит стал всеобщим, исчезали даже те товары, которые всегда были в избытке. Но отсутствие на прилавках мыла, зубной пасты, стирального порошка и водки объяснялось не проблемами в экономике, а сознательными действиями по размыванию Химии власти через провоцирование недовольства руководством, строем и страной. Именно при Горбачеве дефицит и другие сложности создавались искусственно. Стоит закрыть большую часть сигаретных фабрик на ремонт ОДНОВРЕМЕННО, как дефицит и перебои с поставками будут обеспечены. В итоге – талоны на сигареты. Я сам не курю и никогда не курил, в моей семье не было курильщиков вовсе. Но все талоны на сигареты на четырех взрослых людей обязательно отоваривались. Ведь это же дефицит, почти валюта. Пригодится. В семьях росли запасы водки, сахара, сигарет, которые ранее лежали на полках магазинов, а теперь благодаря ажиотажу и талонам перекочевывали в квартиры. Зато те, кому эти товары были реально нужны, купить их в требуемом объеме не могли. Вот еще один удар по Химии власти: ведь курильщиками являются десятки миллионов людей, варенье закатывает огромное количество семей. Но сахар исчез из магазинов по той же схеме, а дома у многих появились «пудовые» мешки. Начиналась спекуляция.

Скоро в разряд дефицита попало буквально все – к 1991 году на прилавках продовольственных магазинов часто в гордом одиночестве лежала лишь морская капуста. Не было дефицита только печальных новостей и «разоблачений» прошлого. Возьмите любой журнал эпохи перестройки – 90 % материалов «изобличают» Сталина и советскую власть. Мрачное прошлое, мрачное настоящее, полное отсутствие будущего – вот картина, которую старались создать в головах граждан СССР. Чтобы они не жалели, когда страну будут рвать на части.[216] И это притом, что никаких колоссальных нерешаемых проблем срочного характера перед Советским Союзом не стояло. Немецких войск под Москвой не было, в нашу экономическую систему входила половина мира. В отличие от США и Запада, мы в соответствии с нашими понятиями о справедливости, которые базируются в основном на идеях Русского мира, нежели на «идеалах социализма», этой половине помогали. Направляли туда средства, а не выкачивали ресурсы. Варшавский договор надежно защищал нас от агрессоров, экономический блок СЭВ наполнял заказами наши предприятия, а прилавки – товарами из других социалистических стран. Государств, которые в мире ориентировались на СССР, а не на США, становилось все больше. Ни о каком поражении речи не шло, для него просто не было предпосылок.