В ночь полной луны - Суслин Дмитрий Юрьевич - Страница 4

Наступил вечер. Вокруг большого костра сидела хмельная компания, распевая грустные песни о бродяге, который бежал с Сахалина, об удалом Хазбулате и замерзшем в степи ямщике. Гигантская бутыль, привезенная Сёмкой, валялась пустая и одинокая в стороне, отражая на своем боку отблески костра. Когда были спеты все песни и съедена вся незамысловатая закуска, мужики, свернув толстенные самокрутки, завели долгий и жаркий спор о лошадях. Махорочный дым, смешиваясь с дымом костра, плавно поднимался к луне, которая добродушно глядела своим серебряным оком на спорящих.

— А что, — вдруг сказал Сёмка, обратившись к Силантию, — слабо тебе справиться с моей кобылой?

Мужики посторонились, прекрасно зная, что никого, кроме своего хозяина, Сёмкина лошадь к себе не подпускает.

— Кишка у него тонка! — захихикал Микитка Птицын.

— А ты цыц, титька тараканья~ — хлопнул его по плечу сурово взглянувший Петрович.

Он не хотел новой ссоры. Но Сёмка не успокаивался и всё подталкивал Силантия на спор. Наконец тот не выдержал и сказал, что готов спорить на что угодно, что проедет на этой чертовой кобыле хоть десять верст. Приятели уговорились, что проигравший ставит три ведра самогона. Затем они направились к ничего плохого не ожидавшей лошади, которая мирно жевала сено, сонно чмокая мокрыми губами. Конечно же, ей не понравилось, что её выводят среди ночи неведомо для чего, и она стала слегка взбрыкивать. Силантий, схватив лошадь за узду, мигом запрыгнул ей на спину. Не ожидавшая такого коварства, лошадь встала на дыбы, пытаясь сбросить столь наглого седока. Но Силантий крепко сдавил коленями бока и чудом удержался на непокорном животном. Победа, однако, длилась недолго; кобыла, взбрыкивая задом, понеслась в темноту и пропала в ней, поразив своей быстротой оторопевших наблюдателей.

Уже полчаса, как Силантий скакал на взмыленной кобыле, безуспешно пытаясь остановить её, но та, словно влекомая какой-то неведомой силой, неслась и неслась вперед, пока не оказалась перед тем самым лесом, где за сутки до этого Силантий пережил несколько страшных мгновений. При виде столь зловеще знакомых мест всадник мигом протрезвел. Он попытался остановить лошадь или повернуть её вспять, но та, не обращая на наездника никакого внимания, вломилась в лес по старой заброшенной дороге.

Ветки хлестали Силантия по лицу, и тьма леса приняла его в свои объятия. Силантий давно пожалел, что опять связался с этим дьяволом Сёмкой и дал ввязать ему себя в этот идиотский спор. Вдруг лошадь, уже несколько минут мчавшаяся среди темных деревьев, так резко встала на дыбы, что Силантий, потерявший бдительность, вылетел из седла в самую густую часть колючего кустарника. Кобыла Сёмки озлобленно посмотрела на своего поверженного седока, затем, словно в насмешку оскалившись в громком и торжественном ржании, махнула на прощание хвостом и понеслась прочь, гулко стуча копытами по осенней земле.

Силантий, уставший от всех передряг, прислонился к старому дубу. Его окружала плотной тканью ничем не нарушаемая тишина ночного леса, кусочек звездного неба выглядывал из-за густых верхушек. Посидев и отдохнув на корнях гостеприимного дуба, он вышел на едва видневшуюся во тьме дорогу. Трезво рассудив, что взбалмошная кобыла сама прибежит к своему хозяину, Силантий отказался от всяких поисков и пошел туда, где, по его предположениям, было местонахождение его собутыльников. По дороге Силантий немного повеселел и даже стал насвистывать какой-то незатейливый мотивчик, наподобие «Чижика-Пыжика». Вскоре тяжелые тучи поглотили звезды, и между ними очутился одинокий пятак луны, Полная луна почему-то сгущала, а не рассеивала наступивший непроглядный мрак. Наоборот, ночная игра света и тени прекратилась.

Силантию стало не по себе, и он ускорил шаг. Деревья перестали отбрасывать тень, хотя и казалось, что они потеряли свойство жизни, окаменев в суровой не подвижности: даже листочек не смел шелохнуться или прикоснуться к соседу. И в этой жуткой тишине Силантий услышал далекие и неясные звуки. По мере приближения он распознал в них топот конских копыт. Невидимое животное скакало неторопливой рысью, и Силантию на миг подумалось: уж не его ли это кобыла бежит по дороге? Он пошел назад, навстречу этому топоту, надеясь перехватить хитрую лошадь, и даже прибавил шаг, но звуки копыт стали удаляться от него.

Силантий почувствовал в душе странную робость. Он повернулся и зашагал обратно, подумав: «Черт с ней, с этой кобылой». И вдруг опять услышал те же звуки, но уже впереди себя. «Экая холера!» — подумал Силантий и снова ускорил шаг, думая догнать строптивую лошадь. Звуки снова стали к нему приближаться, и, когда по всем признакам Силантий уже должен был увидеть лошадь, они вдруг резко прекратились, и в лесу опять воцарилась мертвая тишина. Силантий снова пошел вперед, отнюдь не чувствуя себя уверенно. И опять дьявольские звуки послышались уже слева от перешедшего на бег Силантия. Спустя мгновение они прекратились, но затем возобновились уже с правой стороны дороги, по которой бежал во всю силу легких Силантий Егорович Топорков. Вдруг всё затихло. Силантий, не веря своим ушам, продолжал бег. Споткнувшись обо что-то, обессиленный, он упал и, не сумев подняться, так и остался лежать на дороге. Зловещая тишина давила на Силантия, который даже не смел глубоко дышать. Ему стало казаться, что деревья вокруг расступились, образовав поляну, освещенную голубым светом луны. То ли кожей, то ли еще каким-то шестым чувством он угадал чье-то ощутимое присутствие совсем рядом. Силантий поднял голову. За спиной кто-то захрапел; он оглянулся и с ужасом увидел перед глазами белую конскую морду!.. Силантий хотел перекреститься, но рука не слушалась его и висела плетью. Тогда он встал на ноги и почувствовал на себе грустный взгляд женских глаз. Перед ним на белом коне сидела прелестная девушка в изящном белом платье. Она смотрела на Силантия пристальным и нежным взглядом. В темноте казалось, что от нее исходило сияние — так ясно и так отчетливо вырисовывались черты её прекрасного лица.

— Зачем ты пришел в мой лес, человек? — спросила девушка.

Силантий молчал, не зная, что ответить.

— А ведь я давно ждала тебя…

— На что я тебе нужен? — с трудом, еле ворочая языком, спросил Силантий.

— Уже семь лет, как жду тебя, Силантий…

— Откуда ты знаешь имя моё?

— Ветер принес. Слушай, что я тебе скажу. Раз пришел ты без приглашения во владения мои и если хочешь уйти отсюда невредимым, то должен сослужить мне службу. Согласен или нет?

Силантий угрюмо почесал переносицу.

— Не знаю, что и сказать, — ответил он, — что за служба такая?

Девушка спешилась, и белый конь растворился в воздухе. Силантий потер глаза. Не обращая внимания на его удивление, девушка продолжала:

— Первой красавицей была я в этих местах, пока не сгубила меня злоба людская. С раннего младенчества лишилась я родителей, воспитывал меня мой брат старший, любимый, заменив мне отца и мать. Ничего не жалел он для меня, самые дорогие подарки дарил. А самым. счастливым для меня стал день, когда он подарил мне белого, как пасхальный кулич, жеребца. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, брата окрутила вдова Дарья из соседней деревни. Сколько я ни уговаривала его не жениться на этой женщине, не послушал он меня, и Дарья хозяйкой вошла в наш дом. Невзлюбила она меня лютой ненавистью, казалось ей, что я лишний кусок в доме съедаю, да и брат стал вскоре меня сторониться и подарков уже не дарил. Только и осталось у меня, что конь, седло да вольный ветер. Целыми днями носилась я по лугам и лесам, скакала наперегонки с деревенскими парнями, разгоняла грусть-тоску. Прознала про то Дарья-злодейка. И вот как-то напоила она моего Сивку колдовским зельем, и, когда я, как всегда, мчалась на нем во весь опор, ноги его подогнулись, и он упал. Тело мое и моего коня на следующий день нашли и увезли, а душа моя обретается здесь вместе с конем навеки. И брожу я теперь без покоя, пока кто-нибудь не согласится привести сюда эту Дарью-злодейку, чтобы душа моя наконец обрела покой.