После падения - Тодд Анна - Страница 59

– Это просто случилось. Не знаю, почему я это понял, – ты, наверное, думаешь, что я немая бесчувственная дубина, – но я просто устал, папа. Все это мне ужасно надоело, но я не знаю, что делать.

Твою мать! Это звучит так отчаянно и к тому же чертовски жалко!

Он было открывает рот, но останавливает себя и молчит.

– Это ты виноват, – продолжаю я. – Ты виноват во всем. Потому что, если бы ты захотел быть рядом со мной, может, ты показал бы мне, как… Я не особенный, чтобы относиться ко всем остальным людям, как к мусору. Если бы, когда я рос, в доме был мужчина, я не был бы таким упертым. Если я не смогу найти решение для нас с Тессой, все закончится тем же, чем у тебя. Ну, то есть у тебя прежнего. – Я указываю на его строгий свитер и прекрасно отутюженные брюки. – Если я не найду способ перестать тебя ненавидеть, то буду не в состоянии…

Я не хочу заканчивать фразу. Я хотел сказать, что если не перестану его ненавидеть, то не смогу выразить, как я люблю ее, и не научусь относиться к ней так, как она этого заслуживает. Невысказанная фраза зависает в душной, обшитой деревянными панелями комнате, и ни один из нас не знает, что сказать.

– Ты прав, – к моему удивлению, неожиданно соглашается он.

– Да?

– Да. Если бы у тебя был отец, чтобы направлять тебя и подсказывать, как стать человеком, ты был бы лучше подготовлен и к таким вещам, и вообще к жизни. Я винил себя за твое… – Я вижу, как он мучительно подбирает слова, а найдя, чуть подается вперед. – Поведение. Это моя вина. Все из-за меня и из-за ошибок, которые я наделал. Я испытываю вину всю свою жизнь и от этих ошибок очень, очень страдаю, сынок.

Он наконец замолкает, и вдруг я чувствую… чувствую…

Что меня с души воротит.

– Нет, ну здорово, что рано или поздно ты получишь прощение, но результатом-то стал такой я, какой есть! Что мне с этим делать? – Я рассматриваю заусенцы вокруг ногтей и с удивлением обнаруживаю, что костяшки на пальцах не разбиты. Почему-то это отвлекает мой гнев. – Что-то же нужно с этим делать, – говорю я тихо.

– Думаю, тебе нужно с кем-то поговорить.

Ответа мне недостаточно, и снова поднимается раздражение. А что именно мне надо обсудить – ты, блин, не подскажешь? Машу руками.

– А мы что делаем прямо сейчас? Разговариваем.

– Я имею в виду – с профессионалом, – спокойно отвечает отец. – С детских лет в тебе осталось слишком много негативной энергии, гнева, и если ты не найдешь способ ее высвобождать или по крайней мере справляться с ней, как нормальные люди, то боюсь, прогресса ты не достигнешь. Я не могу дать тебе этого, потому что сам же и причинил тебе всю боль, с которой все началось, и в минуты ярости ты бы сомневался, стоит ли мне что-то говорить, даже если бы слова оказались полезны.

– Значит, мой приход сюда был пустой тратой времени? Ты ничем не можешь мне помочь?

Так я и знал, лучше – в бар. Сейчас я бы уже допивал второй виски с кока-колой.

– Этот разговор не пустая трата времени. Это действительно большой шаг в твоих усилиях стать лучше. – Он смотрит мне в глаза, и на минуту я чувствую виски, который сегодня выпил. – Она будет так гордиться тобой, – добавляет он.

Гордиться? С какого хрена ей гордиться мной? В этом может быть что угодно, но гордость… нет.

– Она назвала меня алкоголиком, – вырывается у меня.

– Она права? – спрашивает он, и на лице его появляется обеспокоенность.

– Не знаю. Не думаю, что да, но я не знаю.

– Если ты не знаешь, алкоголик ли ты, то следует это узнать, пока не стало слишком поздно.

Я смотрю ему в лицо и вижу во взгляде настоящую тревогу. Ту тревогу, которую должен испытывать я.

– Почему ты начал пить тогда? – спрашиваю я.

Я всегда хотел знать ответ на этот вопрос, но никогда не думал, что смогу об этом спросить.

Он вздыхает и поднимает руку, чтобы провести ладонью по коротким волосам.

– В то время мы с твоей мамой были не в лучших отношениях, они становились все хуже, и вот однажды вечером я ушел из дома и напился. Под «напился» я имею в виду, что я не мог идти домой. И я обнаружил, что мне это нравится – любая боль, которую я испытывал, замирала. А потом это вошло в привычку. Я проводил в этом проклятом баре через дорогу больше времени, чем с тобой и с ней. Дошло до того, что я уже не мог жить без спиртного, но с ним я тоже не мог жить. Это была заведомо проигрышная позиция.

Я не помню отца до того, как он стал пить, и всегда думал, что он стал таким еще до моего рождения.

– И ты так страдал, что решил сбежать?

– Дело не в этом. Дело в том, что в один прекрасный день я наконец проснулся и протрезвел.

– После того, как ты бросил нас, – напоминаю я.

– Да, сынок, после того, как я бросил вас. Вам обоим было лучше без меня. Я не мог быть отцом и мужем. Мама прекрасно тебя воспитывала, мне хотелось бы, чтобы она делала это не в одиночку, но все же это было лучше, чем со мной.

Внутри меня вскипает гнев, и я сжимаю подлокотники кресла.

– Но для Карен ты можешь быть мужем, а для Лэндона – отцом.

Теперь я это высказал. Во мне так много злобы к этому человеку! Я всегда помнил его как пьяного кретина – того, кто испортил мне всю жизнь, но сумел снова завести семью, жениться, получить от судьбы нового сына и новую жизнь. Не говоря о том, что теперь он богат, а когда я был ребенком, у нас не было ни хрена. Карен и Лэндон получили все, что должны были получить мы с мамой.

– Я знаю, так выглядит со стороны, Хардин, но это не так. Я встретил Карен через два года после того, как бросил пить. Лэндону было уже шестнадцать, и я не пытался стать ему отцом. Он рос без мужчины в доме, но быстро свыкся со мной. В мои намерения не входило завести новую семью и заменить тебя – никто не смог бы заменить тебя. Ты никогда не хотел иметь со мной ничего общего, и я не виню тебя за это, но, сынок, я провел большую часть своей жизни в кромешной тьме, в пустыне. И Карен – это мой свет, как Тесса – твой.

Мое сердце чуть не останавливается при упоминании о Тессе. Я так погрузился в воспоминания о собственном проклятом детстве, что на мгновение перестал о ней думать.

– Я не могу не быть счастлив от того, что Карен и Лэндон появились в моей жизни, и благодарен судьбе за это, – продолжает Кен. – Я отдал бы все, чтобы у нас с тобой были такие же отношения, как у меня с ним; может быть, однажды это случится.

Видя, как волнуется отец, я просто теряю дар речи. Я никогда не вел подобных разговоров ни с ним, ни еще с кем-то, кроме Тессы. Она во всем была исключением.

Не знаю, что ответить. Я не простил его за то, что он сломал мне жизнь и променял мою маму на бутылку, но когда я говорил, что у него есть шанс получить прощение, я говорил правду. Если я этого не сделаю, у меня нет шанса стать нормальным человеком. На самом деле, не уверен, что смогу им стать, но я хочу иметь возможность прожить неделю, ничего не испортив и никого не обидев.

Перед глазами ясно всплывают страдание и обида на лице Тессы, когда я сказал ей, чтобы она уходила. Но вместо того, чтобы, как обычно, воевать с ней, я ее обнимаю. Я должен помнить, что я ей сделал, и не прятаться от последствий своих поступков.

– Ты ничего не сказал.

Папа перебивает мои мысли. Воображаемое лицо Тессы расплывается и, хотя я стараюсь удержать его, ускользает. Единственное утешение – то, что очень скоро оно вернется и будет меня преследовать.

– Я правда не знаю, что, блин, мне рассказать. Так много всего; не знаю, что и думать, – признаюсь я.

Собственная честность меня пугает, и я жду, что отец ляпнет какую-нибудь фигню. Но нет. Он просто кивает в знак согласия и встает.

– Если захочешь остаться, Карен приготовит что-нибудь на ужин.

– Нет, я пас.

Хочу домой. Единственная проблема с домом в том, что там нет Тессы. И я в этом виноват. Замечаю в коридоре Лэндона, но не обращаю на него внимания и ухожу прежде, чем он успевает дать мне непрошеный совет. Надо бы спросить его, где Тесса, – мне необходимо это знать. Но я знаю и то, что немедленно отправлюсь туда, где она находится, и попытаюсь убедить ее остаться со мной. Мне надо быть там, где она. Выслушивание объяснений отца, почему он был таким хреновым родителем, стало для меня шагом в правильном направлении, но чуда не произошло, и я внезапно не перестал быть контрол-фриком. И я не хочу, чтобы Тесса сейчас оказалась, например, с Зедом…