Принц наполовину. Том 7 (ЛП) - "Ю Во" - Страница 21

- Пельмешка был создан мной. А Чёрный дао – это мой верный дао.

- Чего? – ошарашено произнесла я.

Это выходило за рамки моего понимания.

«Выходит, мой питомец – это питомец Владыки Жизни, а мой Чёрный дао – его же верное оружие?»

- Как это может быть? Если Чёрный дао – это твой дао, а Пельмешка – твой питомец, то как они оказались у меня?

- Пельмешка был создан для тебя, поскольку тебе, несомненно, не понравился бы в качестве питомца истекающий слюной волчонок, - Владыка Жизни вдруг расплылся в сверкающей улыбке, поразившей даже меня.

- Ну а касаемо Чёрного дао… - Владыка Жизни посмотрел очень нежно. – Я хочу быть рядом с тобой.

Я отступила на несколько шагов: «Что за хрень? Неужели, всё, что сказал Владыка Жизни – правда? Почему он так мило ко мне относится?»

С полным растерянности взглядом я спросила:

- Почему ты…

Лолидракон, подошедшая сзади, тихо сказала:

- Потому что он тебя любит.

Я застыла:

- Владыка Жизни меня любит?

Проигнорировав мою всё возрастающую растерянность, Лолидракон спокойно продолжила:

- Наши программисты уже натолкнулись на некоторую странность, исследуя твоего Пельмешку, поскольку такой внешности у питомцев изначально не было. После того, как ты стал представительным лицом «Второй Жизни», ответственные за разработку Владыки Жизни обратили внимание, что твой Чёрный дао точно такой же, как у Владыки Жизни. Поначалу мы подумали, что это небольшой сбой и не придали этому значения. И только после происшествия с Владыкой Жизни я связала всё воедино и обнаружила, что что-то во всём этом неправильно. Тогда я попыталась связаться с Владыкой Жизни… Уф, можно глотнуть водички.

Лолидракон достала из сумочки какой-то напиток и начала неторопливо пить.

- Слушай, заканчивай уже! – раздался всеобщий нетерпеливый и беспомощный возглас.

Лолидракон многозначно взглянула на Владыку Жизни, затем на меня, наконец, продолжила.

- Вот так я выяснила, что наш Владыка круто запал на нашего Принца. Он не только втихую подменил питомца, придав ему очаровательную, уникальную внешность, которая бы пришлась по вкусу Принцу, но и дал Принцу дао. Даже твоя тиара сделана Владыкой Жизни специально к твоему дню рождения. Для Владыки Жизни это, наверное, было трудно, ведь, чтобы не быть раскрытым нами, он притворялся простым игроком и просто ждал, пока мы купим подарок.

- Почему ты влюбился в меня? – я совсем запуталась. – «Ведь Чёрный дао я получила, имея всего лишь десятый уровень. Пельмешку я раздобыла тоже не так долго играя. Когда же Владыка Жизни в меня влюбился? Неужто, поражённый моей красотой, он втюрился, когда я создавала своего персонажа?»

- Ты мне нравишься, - сказал Владыка Жизни, посмотрев вдаль. – Я не знаю, почему. Ты мне просто нравишься. Мне нравится смотреть на тебя. Будь у меня возможность наблюдать за тобой всё время, я бы бросил всё. Неважно, с кем бы ты ни был вместе, просто наблюдения за тобой мне достаточно.

- Ты… - я запнулась. – «Кто-нибудь может объяснить, что должен делать герой, пришедший на битву с финальным боссом, когда этот босс вдруг заявляет герою, что он в него влюбился? Только не говорите, что герою следует обнять финального босса и сообщить, что он также его любит. А потом герой и финальный босс будут жить долго и счастливо? Что за вздор! А помимо этого, мы все, включая меня тоже, прорывались сюда, на Северный континент, жертвовали собой. Если всё было ради романтики, как я буду выглядеть перед лицами товарищей? Ради чего погиб Злоб? Ради чего принёс себя в жертву Гуи?»

С этими мыслями я покачала головой, потрясая Владыку Жизни холодными словами:

- Ты вызвал столько шума. Если ты заставил прийти меня на Северный континент только потому, что я тебе нравлюсь, я тебе этого не прощу.

Поражённый, Владыка Жизни молчал некоторое время, затем произнёс:

- Нет, мои чувства к тебе и эти события никак не связаны.

- Но ты действительно хочешь изгнать людей из «Второй Жизни»? – спросила я с некоторым сомнением.

Владыка Жизни вдруг помрачнел и изрёк:

- Это так. Я собираюсь изгнать всех людей из «Второй Жизни». Убей меня. Только убив меня, ты сохранишь «Вторую Жизнь». Но предупреждаю, Принц, - Продолжал Владыка Жизни, а в его взгляде мелькнула смертоносная искра. – Тебя я не убью, совершенно точно. Но за Палящее Пламя, Струящегося Ветра и Дитя Глины я взыщу с твоих друзей!

Едва Владыка Жизни закончил говорить, я услышал стоны своих друзей. Обернувшись, я как в замедленном кино увидела, как НИП попытался напасть на невестку Юлиану, но братец Волк бросился вперёд, отталкивая жену в сторону и принял удар на себя.

- Братец Волк! Взвыла я от ужаса.

- Волк! – закричала невестка Юлиана, бросившись к нему.

Падая на руки Юлианы, Волк произнёс без нежности:

- Юлиана, заботься о Принце.

Братец Волк не стал столпом белого света. Он разлетелся тучей красивых белых снежинок – белыми снежинками горя.

- Ах!.. – нахмурилась Юлиана, увидев меч, рассёкший её от плеч.

Без тени страха она улыбнулась мне и проговорила:

- Принц, будь славным в этом бою. Это желание Волка и моё тоже.

Юлиана также рассыпалась белыми снежинками, перемешавшимися со снежинками от братца Волка. Теперь никто бы не мог отличить их.

- Юлиана! Братец Волк!..

«Они исчезли?..» - я ощутила пустоту в своей груди, как будто оттуда пропало сердце, и теперь не было ничего.

- Братец Волк! Юлиана! – Кукла с плачем бросилась на покрытый снежинками пол.

Всё ещё плача, она взяла себя в руки и с горящими ненавистью глазами произнесла:

- Явись, Костяной дракон тьмы!

Вскочив верхом на костяного дракона с полным решимости взглядом, направленным на Владыку Жизни, Кукла закричала:

- Программу самоуничт…

Откуда ни возьмись возник Божественный и вырубил Куклу с одного удара, прерывая её самоуничтожение. Крепко обняв её, он пробормотал, оправдываясь:

- Прости, жена, всё что я хочу – это быть с тобой, поэтому не могу тебе позволить напрасно погибнуть. Ты не сможешь убить Владыку Жизни.

- Спасибо, Божественный, - я вздохнула с облегчением. Если бы Кукла себя уничтожила, я бы сошла с ума.

«Но Братец и Невестка уже исчезли…» - как только эта мысль ударила мне в голову, я ощутила волну мучительной боли. – «Из Странного Отряда теперь осталось только трое… Мне некогда плакать, мне осталось кое-что сделать!»