Во имя Жизни (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 12

Папаша Чун был личностью незаурядной и хорошо известной не только в Арбори, но и за его пределами, и даже за пределами Гайтары. Хитрый и изворотливый мужик, по слухам он был родом не просто из Федерации, а с самой Земли. Умный, безжалостный, осторожный; впрочем, в отличие от многих фигур его уровня, он отличался определённой честностью. Во всяком случае, договорённость с Саром соблюдал довольно аккуратно, и никогда не пытался его кинуть. А что касается его недостатков… он очень любил маленьких девочек, и за это я искренне желала ему долгой и мучительной смерти.

Не только ему, половине этой планеты.

Он являлся владельцем одного из небоскрёбов в самом престижном районе города. Верхние этажи занимал лично, нижние находились в аренде и тоже приносили деньги. В подвалах, насколько я предполагала, имелись собственные лаборатории и нечто вроде загонов для строптивых рабов, но их охраняла «личная гвардия» Чуна, компания безраздельно преданных ему отморозков. Нашим местом службы были арендованные этажи и, главным образом, та часть здания, которая собственно носила название «заведения папаши Чуна».

Сто двадцать три уровня любых развлечений со всех концов обитаемой части Галактики. Всё, что придумали разумные существа для получения удовольствия. От самых простых и почти невинных до откровенно извращённых. Заведение было ориентировано на людей и близкие к ним виды, но Чун мог предложить что-нибудь… заманчивое любому даже самому редкому в наших краях негуманоиду.

Жемчужиной заведения, конечно, являлись бои. Чун умудрился поставить всё так, что именно это место считалось элитным и одним из лучших. Чем оно отличалось от тысяч подобных? Я не имела ни малейшего представления. Были более кровавые и более увлекательные, с высокими ставками и оригинальные, но самые большие деньги в городе зарабатывал именно Чун. Наверное, это можно считать везением.

Почему всё это великолепие охранял Сай и его мордовороты, то есть мы, я тоже догадывалась весьма примерно. Кажется, у хозяина элементарно не хватало надёжных людей, а с кариотом у землянина были какие-то давние дела, и Чун старому ящеру доверял. В той мере, в какой это возможно на этой планете и при таких деньгах.

Новенького моя банда восприняла в целом благосклонно. Косились с интересом, оценивающе; и Барсик отвечал им взаимностью. Правильно истолковав мой кивок, парень спокойно встал в неровный строй своих новых коллег. Почему-то у меня возникло устойчивое ощущение, что это очень ненадолго.

В штате у Сая состояло без малого три сотни бойцов — целая маленькая армия, — и треть из них сейчас толпилась в тренировочном зале. Под нашей опекой находились шесть разнообразных объектов, и изначально я не планировала ехать к Чуну самостоятельно. Но за новеньким следовало приглядеть. Я буквально кожей ощущала, что избежать неприятностей ему не поможет никакая маскировка.

Утренняя «летучка» много времени не заняла; бойцы сами прекрасно знают свои объекты, а от меня требовалось просто провести перекличку, уточнить состояние ребят, назначить старших смены и предупредить о каких-то изменениях, буде такие возникнут. Зал быстро пустел, а в итоге осталось двадцать восемь человек, — группа Чуна. Для самого нервного и тяжёлого объекта — самые опытные, сдержанные и надёжные бойцы. И новенький. Ох, как мне это не нравится!

— Ну что, двинулись, — решительно скомандовала я, окинув оставшихся взглядом.

— Юнаро, можно тебя на пару слов? — хмурясь, обратился ко мне Гаруд; фактически, моя левая рука. Правая рука, какой-то дальний родственник Сая, — мы звали его Сусом, не пытаясь затвердить полное имя, — отбыл с первой группой.

Гаруд был очень хорошим командиром и неплохим человеком. Волевой, серьёзный, надёжный, удивительно честный для этого мира; но этот недостаток был присущ всем выходцам с Пяты Проклятого. Единственным недостатком Гаруда был тот факт, что он являлся изгнанником.

Ничего зловещего, несмотря на название, в родном мире мужчины не было. Кто и когда дал ему такое мрачное имя, история умалчивала, или, вернее, я никогда не интересовалась точно. Предполагалось, что первооткрывателя на такую мысль натолкнула специфическая расцветка местной растительности. Вместо более традиционной для миров класса Земли зелени, здесь присутствовали все оттенки чёрного и серебра. Местные эндемики таким образом запасали дефицитное тепло местного светила, белого карлика: днём, когда температура поднималась выше замерзания воды, растения подставляли чёрные листья лучам, а с приходом ночи и холода покрывались серебристо-зеркальной защитной плёнкой, сильнее всего напоминавшей обыкновенную краску.

С непривычки действительно выглядело жутковато, но человек ко всему привыкает, привыкли и первые колонисты. А их современные потомки за пределами родного мира чувствовали себя очень неуютно.

В изгнании Гаруда тоже не было ничего криминального или трагического, обычная практика. Из-за не самых простых условий жизни, или по какой другой причине, на Пяте всегда были определённые трудности с рождаемостью. Не то чтобы они стремительно вымирали, но соотношение мальчиков и девочек было эдак три-четыре к одной. По исключительно биологическим причинам из-за такого перекоса мужчины были весьма агрессивны, часто происходили мелкие внутримировые конфликты, да и простой мордобой с поножовщиной на бытовом уровне был слишком частым явлением. В конце концов каким-то умным ребятам из местного самоуправления надоело это агрессивно-первобытное поведение, и они предложили вариант решения. В итоге всех неженатых мужчин, достигших совершеннолетия и выучившихся, но при этом не являющихся сверхважными членами общества вроде гениальных учёных или талантливых врачей, пинком под зад вышибали с родной планеты и пускали обратно только с женой под мышкой. То же самое случилось с Гарудом.

Единственной же проблемой в нашем общении являлась странная уверенность мужчины, что его семейное счастье должна была составить именно я. Его не смущали ни мои внешние дефекты, ни внутренние, ни характер, ни биография, ни даже разница в росте отнюдь не в его пользу: юркий худощавый уроженец Пяты был мне по плечо. На тему этого его странного отклонения не пошутил только самый ленивый и не прекратил язвить только самый упрямый. Ладно бы, влюбился без памяти, — любовь, как известно, зла. Но нет, он на полном серьёзе считал меня идеальным образчиком подруги жизни! Причём его не получалось обвинить даже в желании спрятаться за моими могучими плечами. Одно радовало: вёл он себя прилично, руки не распускал и почти не выводил меня из себя. Во всяком случае, до стадии «белого каления» довёл всего пару раз, по первости.

— А это не подождёт немного? Лет тридцать, — огрызнулась я.

— Юнаро…

— Всё, двинулись, не хватало ещё опоздать, — подбодрила его я, разворачивая за плечо и подталкивая к выходу. И так прекрасно знала, что мужчина хотел мне сказать. Он уже который год говорил это мне каждый раз при появлении кого-нибудь новенького: всерьёз боялся, что уведут. Первое время было смешно до икоты, а сейчас уже злило.

У Чуна всё было как обычно. Я проверила посты, отпустив предыдущую смену отдыхать, связалась с ребятами на других объектах и получила ожидаемое «порядок». Можно было слегка расслабиться и совершить вдумчивый подробный обход здания, занимавший у меня чуть больше часа.

Я даже почти не удивилась, в конце обхода не обнаружив Барсика на положенном месте. Помянув грубым словом бестолкового парня, принялась за поиски. Благо, ему тоже был выдан ключ-пропуск с маячком, и я могла спокойно отследить этот подарок судьбы. Обнаружив же, куда его занесло, сумела только очень грязно выругаться в адрес этого геморроя на двух ногах и едва ли не бегом двинулась к лифтам.

На личную территорию Чуна вход охранникам был на всякий случай разрешён, но настойчиво не рекомендовался. А Барсик не придумал ничего умнее, как ломануться туда напрямик. Более того, на самый верх, в святая святых, в личные покои хозяина! Вот же бестолковое создание, кикку ему в задницу!