Стенка на стенку - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 106

Хруль неопределенно пожал плечами:

– Ну что-то вроде того.

– А если я тебе скажу, что ты сам можешь вдруг сделаться большим боссом.

Как тебе такая перспектива?

– То есть? – опешил Хруль.

– Скажу тебе откровенно, Сема. Гаврилову пришел конец. Каюк!

– Откуда такие данные?

– Все очень просто: если его не прибьют местные блатари, так обязательно достанут чекисты. Грешков-то за ним числится немало. Он же отъявленный бандит.

Ты со мной не согласен?

Хруль с шумом потянул через соломинку коктейль. Сейчас напиток уже не показался ему хмельным.

– Согласен, Яков Степанович, – посмотрел он на полковника. – Слишком круто он берет. Особенно в последнее время…

Вновь заиграла музыка. На сцену вновь скользнула танцовщица. Теперь она была в темно-зеленом длинном платье. В этом платье она выглядела олицетворением целомудрия. Именно в таких нарядах барышни в начале века чинно прогуливались по Невскому и, подметая длинным шлейфом тротуар, мечтали о героях-любовниках из французских романов.

Неожиданно медленная музыка сменилась быстрым фокстротом. Танцовщица легко закружилась по сцене, напоминая проворную ящерку.

– У него есть одна отрицательная черта: он не сдерживает своих обещаний.

Разве не так? – пытливо поинтересовался полковник.

– Так, Яков Степанович. Мне вон обещал оклад удвоить после аукциона. И молчит…

– Если не можешь выполнить обещанного, так нечего трепать языком. Разве не так? Ко мне бойцы подходят и спрашивают, где же тачки, что были обещаны? Где квартиры в центре? Через руку Гаврилова проходят миллионы долларов, а мы получаем крохи… У него уже из ушей прет, а он все гребет и гребет под себя!

– Андрюшка просто больной человек, – смело предположил Хруль и посмотрел на сцену.

Танцовщица быстро крутанулась раз, другой, потом дотронулась до алой броши, закрепленной на воротничке, – и платье неожиданно упало к ее ногам.

Девушка повела сначала одним плечом, потом другим. Теперь стало ясно, что даже у самых целомудренных женщин под платьем имеется то же самое, что у обыкновенных жриц любви.

– Как только Андрея грохнут… а его грохнут – помяни мое слово… его империя развалится, – вещал отставной полковник. – Нам с тобой придется искать новое место работы. Но это далеко не самый худший вариант, я допускаю, что и за нас очень крепко возьмутся.

– Кто?

– А хотя бы ребята из ФСБ! Эти ребята не зря получают свою зарплату, поверь мне!

– Что же вы предлагаете, Яков Степанович?

– Сначала я должен спросить тебя: ты со мной? В полумраке рассмотреть глаза Баринова было невозможно. Хруль улыбнулся:

– Вы же знаете, что я всегда с вами. Куда вы, туда и я. Вы мне предложили когда-то работать на Гаврилова, и я не отказался.

Неожиданно девушка выбросила в зал шляпку, которая, описав ровный полукруг, бумерангом вернулась на сцену, упав к ее ногам. Теперь от ее строгого туалета осталась единственная деталь – темная комбинация. Но это придавало ей еще большую пикантность.

– Мы сами должны его убрать, – очень просто объявил Баринов. – Только таким образом мы сумеем обезопасить себя от ареста. И с этим делом затягивать не следует.

Вытащив соломинку из стакана, Яков Степанович залпом допил остатки коктейля.

– К этому делу не стоит привлекать лишних людей, – как бы в раздумье протянул Хруль.

– Ты меня правильно понял, Семен. – Баринов поставил пустой стакан на стол. – Справишься?

Хруль впервые за всю беседу улыбнулся:

– А разве я хоть однажды дал вам повод усомниться во мне, Яков Степанович?

– Что-то не припомню, – ответил Баринов. – После его устранения я займусь финансами. Я уже кое-что предпринял. Нарисовалась интересная сумма – неучтенной прибыли.

Наконец девушка, под восторженные крики и рукоплескания поклонников, сорвала с себя комбинацию. Зрители разразились аплодисментами.

Яков Степанович задержал взгляд на юном лице стриптизерши, после чего повернулся к Хрулю:

– Пойдем, майор, кажется, нам здесь делать больше нечего.

В этот раз все было как обычно. Бойцам Баринова и раньше приходилось проходить тест на «детекторе лжи», и они давно уже не испытывали какого-то трепета. Каждый из них воспринимал эту процедуру как рутину нелегкой службы.

Паша Орлов был третьим по списку. На его красивом лице было написано полнейшее равнодушие, что скорее всего свидетельствовало о волнении, которое он тщательно скрывал.

– Садись, – коротко распорядился Баринов, указав на стул у короткого стола, на котором был установлен аппарат. – Расслабься! – Яков Степанович прикрепил датчики Паше на запястья, на грудь, один приставил к виску. – На вопросы отвечать коротко – «да» или «нет». Ты меня хорошо понял?

– Разумеется, Яков Степанович, – качнул головой Орлов.

Сбоку от испытуемого расположился Хруль. Он любил наблюдать за реакцией бойцов и изучал всякое движение мускулов на их лицах.

– Начнем, – Баринов включил тумблер. Стрелка на датчике слегка отклонилась, давая понять, что прибор готов к работе.

– Ты доволен службой?

– Да.

Стрелка чуть дрогнула. Это свидетельствовало, Паша не врет.

– Ты сегодня завтракал?

– Да.

Паша покосился на Баринова: чего это, мол, начал, ник, за вопросы?

– Имеешь ли ты контакты с ФСБ?

– Нет! – незамедлительно прозвучал ответ, В его взгляде совершенно ничего не обозначилось, на лице не дрогнул ни один мускул, зрачки оставались, спокойными. А вот стрелка скользнула, указав некоторую степень беспокойства.

Баринов догадался, что попал в цель. Стараясь не выдать своего интереса, все таким же бесцветным голосом он продолжал:

– Ты вчера имел женщину?

– Нет, – без малейшего колебания отвечал Павел и откинулся слегка назад, приняв самую непринужденную позу. Яков Степанович выждал паузу, но, похода затянувшееся молчание парня не беспокоило. От вынужденного безделья он даже слегка закачал ногой. А может быть, от излишнего волнения?

Наконец Баринов проговорил:

– Имеешь ли ты неформальный контакт с Андреем Антоновичем Гавриловым?

Павел протестующе изогнул брови: