Слово авторитета - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 39

С правой стороны на кресле лежал хромированный «вальтер». Видно, парень хотел умереть рано. Героем. Стало быть, так оно и будет. Ему хватит всего лишь одной пули в переносицу. И по газам!

Карась опустил руку, пытаясь отыскать рукоять, но кончики пальцев уперлись в прохладную обшивку. Пистолета не было! Он отвел глаза всего лишь на мгновение, чтобы дать знак Фариду, сидящему рядом. Но неожиданно раздался звонкий удар, и в салон с негромким шорохом посыпалось разбитое стекло, а в затылок больно воткнулось что-то твердое. «Ствол», – догадался Карась.

– Руку убери, тварь! Дернешься, пристрелю как суку! Всем вылезать из машины, руки за голову. Медленно… вот так.

Карась поднял глаза, со всех сторон их оцепили люди в камуфляже и в бронежилетах. «Стволы» направлены на сидящих.

Карась осторожно, стараясь не рассердить набежавший ОМОН, выбрался из салона и увидел, что Фарид уже лежит на асфальте, заложив ладони за голову, здесь же, неловко растопырив ноги и упершись головой в какую-то рваную резину, лежала его подруга и тихо страдальчески постанывала. Фарид пытался приподнять голову, и тут же ему на затылок безжалостно опустился тяжелый кованый ботинок. Парень вжимал его голову с таким остервенением, как будто втаптывал в землю какого-то зловредного членистоногого.

– Лежать!

Карась повернулся на голос и увидел, как прямо к лицу, с неотвратимостью летящего снаряда, приближался тупой носок армейского ботинка. Он успел лишь наклонить голову, но сильный удар пришелся в плечо, опрокинув его на асфальт.

– Мордой в землю, мразь! – с высоты двухметрового роста орал омоновец в маске.

Карась перевернулся на живот, и тут же кто-то очень сильно наступил ему на затылок. Карась почувствовал, что ободрал об асфальт лоб, а откуда-то с обочины дохнуло нестерпимой тухлятиной. Кто-то жестоко заломил руки за спину, и он взвыл от пронзительной боли. И, как приговор, щелкнули на запястьях наручники.

– Поднимите их, – негромко, но властно распорядился с высоты чей-то голос.

Карася с Фаридом, разрывая воротники, поставили на ноги, при этом крепко встряхнув на всякий случай. Перед ними стоял молодой парень в джинсовом костюме, лет двадцати восьми.

– Машина в угоне, – сообщил ему стоящий рядом лейтенант, передавая документы.

Ловко работают! Карась даже и не заметил, в какой момент были вывернуты его карманы.

– Послушай, мы виноваты, но баба тут ни при чем. Мы ее по дороге подобрали, – заговорил Карась, сплевывая с губ комья грязи.

– Что же ты о ней так печешься, коли она не при делах? – хмыкнул парень, перелистывая документы.

– Не по понятиям это, – пожал плечами Карась, – сами сыпанулись и бабу за собой паровозом потянули.

Парень, ознакомившись с бумагами, сунул их в накладной карман куртки и застегнул пуговицу.

– И как же это получилось?

– Ну, смотрим, чувиха клевая кнокает. Мы и решили ее подцепить. Предложили подвезти, а она не отказалась. Соска оказалась, уже в машине договорились и задаток небольшой дали. Так ведь, Фарид?!

– Бля буду, так! – рьяно побожился напарник, чуть подавшись вперед, и тут же получил под ребро чувствительный удар стволом автомата.

– Это что же вы, в лес поехали, чтобы похороводить? – продолжал улыбаться парень. Ситуация его забавляла.

– Ты посмотри на ее губы, гражданин начальник, – забасил Карась, – это же минетчица чистейшей пробы. Если с ней договориться, так она и тебя обслужить может!

Стоявшие рядом омоновцы расслабились – сдержанно и негромко расхохотались.

– Не суй рога, когда не просят, – серьезно заметил парень, – а то вообще без них можешь остаться! – Шутка ему не понравилась. – Ну, чего встали, в «луноход» всех троих! И стеречь во все глаза, – распорядился Шибанов и, не оглядываясь, направился к патрульной машине.

– Колоться будешь? – просто так, безо всяких затей, поинтересовался капитан Шибанов. – Материала на тебя предостаточно, чтобы упрятать надолго.

В здании РУОПа на Шаболовке Карась был уже в четвертый раз. Впервые это случилось лет десять назад, когда его задержали на стрелке вместе с тремя такими же, как и он сам. Без лишних слов его отвели в туалет и связали «ласточкой». Испытанный прием, подавляющий волю. Он долго не мог позабыть запаха мочи и фекалий, замешанных на изрядной порции хлорки. И с тех пор Карась шарахался от здания РУОПа, как черт от ладана. И если нужда заставляла его проезжать мимо, то Карась не забывал сплевывать через левое плечо. Хотя внешне здание выглядело вполне благопристойно: вокруг металлическая ограда с какими-то замысловатыми ажурными фантазиями, перед фасадом насаждения из елочек, вот только Дедом Морозом здесь никогда не пахло.

Стул прикручен к полу, как и полагается: в окно его не швырнешь и даже сгоряча не расколотишь о собственную голову.

– Ты думаешь, начальник, я кичи испугался? – хмыкнул Карась, брезгливо поморщившись. – Меня там встретят, как путевого. Пропасть не дадут и греть будут. И знаешь почему?

Вместо джинсовой куртки теперь на Шибанове был строгий костюм. Выглядел он старше и официальнее.

– Почему же?

– А потому что я не сдавал никого и отвечал всегда только за себя.

– Ну-ну, – неопределенно протянул капитан. – Блатной ты крученый, а потому должен знать, что в наших силах не только добавить тебе срок, но и пустить слушок, что ты понемногу стучишь в контору, а там доказывай после этого, что ты не верблюд.

Карась побледнел:

– Не сделаешь этого, начальник. Я тут тебя пробивал, уважаемые люди о тебе неплохо отзывались. Хоть ты и легавый, но подлянки делать не станешь.

– Я знаю, что ты тюрьмы не боишься, но в моих силах и сократить тебе срок. Одно дело – ты просто угоняешь машину, другое – угон с отягчающими обстоятельствами, как сопротивление милиции, «ствол» у напарника, что тоже может усугубить и без того не сладкое твое положение.

Перед Шибановым сидел неглупый и волевой человек, который понимал его с полуслова. Он относился к жизни с цинизмом уголовного философа: даже среди ментов есть неплохие люди, которые, однажды нацепив на себя хомут, тянут его до самой пенсии. И если следак заикнулся о послаблении, значит, так оно и случится.

– Чего ты хочешь от меня, гражданин начальник?

Карась посмотрел в окно. В каких-то полутора десятках метров от здания простиралась воля, теперь – недосягаемое понятие.

– Я хочу знать, где оружие.

С минуту Тимофей Карасев ошарашенно пялился на Шибанова, а потом удивленно произнес:

– И это все?

Григорий улыбнулся:

– А ты считаешь, этого мало?

– Ну нет, почему же… Я думал, ты будешь спрашивать меня о том, сколько гоп-стопов я совершил за последние полгода или где зарыл последнюю дюжину трупов, а ты интересуешься какой-то мелочевкой.

– Я другого мнения об этом, – очень серьезно проговорил Шибанов, – для меня оружие никогда не было мелочью.

– Ладно, хорошо, скажу… Когда мы подъехали к милицейскому посту, я сразу почувствовал что-то неладное. Уж слишком безмятежными красноперые выглядели. Я свой «ствол» вытащил и рядышком на сиденье положил. Ну, думаю, если что, просто так меня не достанете. А когда меня остановили и инспектор свою рожу в салон просунул, я стал рукой по сиденью шарить, чтобы «ствол» достать, а его там не оказалось. – Карасев сделал глубокую паузу. – Может, так оно и лучше получилось… не удержался бы, разрядил бы обойму прямо в его раскрытую пасть. Скажу честно, мне он тогда очень не понравился… Слава богу, уберег меня господь от мокрого дела. – И уже бодро продолжил: – Может, в салоне куда закатился. Вы его хорошо искали?

Капитан усмехнулся:

– В салоне мы искали, да вот только ничего не нашли.

Карась широко улыбнулся:

– Я уже начинаю жалеть, гражданин начальник, что по поводу «ствола» раскололся. А может, его и не было вовсе, а?

– Ладно, разберемся, – обронил хмуро Григорий. – А не мог твою «пушку» кто-нибудь из пассажиров подобрать?