Земля за Туманом - Мельников Руслан - Страница 49

— Они.

— А что Левобережный КПМ?

— Уже не отвечает.

— Разве там не было усиления? После всего, что случилось?

— Было, но, видимо, усиление не помогло, — пожал плечами полковник. — На левом берегу сейчас вообще полный бардак. Стрельба и пожары по всей промзоне и зоне отдыха. Уже потеряно три опергруппы.

— Как потеряно? — изумленно выдохнул Косов. — Что там вообще происходит?!

— Война, — ему ответила Ритка. Бледная, как стерильный бинт, сестра в ужасе смотрела на клетку с монголами. — Они не врали.

Полковник кивнул:

— Их дружки прут на Южанск.

— М-мать! — выругался Косов. — Надо же что-то делать!

— Уже сделано, — поморщился полковник. — В центре и у набережной перекрыто движение. К мостам стянут ОМОН. Блокируются все дороги с левого берега.

Косов покачал головой. Он хорошо помнил нападение на КПМ. Слишком хорошо.

— ОМОНом такое не остановить. А если к городу, в самом деле, подступила двадцатитысячная орда? Кто-нибудь кроме нас вообще понимает, что происходит?

Полковник усмехнулся:

— Основная версия: массовые беспорядки.

— А предположить что-нибудь посерьезнее никому ума не хватило? — тряхнул головой Косов.

— Что именно? — спросил полковник.

— Ну, не знаю… Теракт, например.

— Террористы в наше время с луками и саблями не бегают, капитан. Времена ассасинов кончились.

— Ага, зато возвращаются времена татаро-монгольского ига.

— Не ерничай капитан, я сейчас не в духе. Я покидаю город. И вы едете со мной.

— Бегство, значит?

— Эвакуация. Я получил приказ от вышестоящего начальства. Мне поручено вывезти информационную базу. — Полковник указал взглядом на свой кейс. — Здесь данные о проекте. Такие данные, которые лучше передавать из рук в руки, без посредничества курьеров, почты и электронных сетей.

Ну да, конечно! Секретная служба, подземный бункер, эксперимент и… и непредвиденные результаты эксперимента. Все запротоколировано, заархивировано, задокументировано. Отчеты, рапорты, доклады, файлы. Не дай бог такое добро потеряется, попадет в руки иностранной разведки, к случайным людям или к отмороженным, не патриотически настроенным хакерам.

— Ну а мы тут при чем? — задала вполне резонный вопрос Ритка.

— Вы двое знаете слишком много.

«И, надо полагать, мы тоже являемся частью вашего архива, товарищ полковник?» — с неприязнью подумал Косов.

— Так что вам придется либо проследовать со мной, либо…

Многозначительная пауза.

— Ясно, можете не продолжать, — угрюмо выдавил Косов. Альтернатива вряд ли будет приятной, а Ритку пугать совсем ни к чему. — Мы едем с вами. Только надо объяснить… ну… что надо… кому надо… начальству какому-нибудь.

— Послушай, капитан, — устало вздохнул полковник. — Колесики, которые должны крутиться, уже крутятся. А твоим и даже моим рассказам о пришельцах из прошлого сейчас все равно никто не поверит.

— И все же мы должны…

— Сохранять секретность. Это — в первую очередь. С остальным справятся без нас. Или не справятся. Но это уже не наша проблема. Будем надеяться, что город в состоянии себя защитить.

— А эти? — Ритка указала взглядом на задержанных. — Что будет с ними?

— Я уже отдал необходимые распоряжения. О них позаботятся, — ответ прозвучал сухо, туманно и двусмысленно. Косов прищурился. Хотелось бы знать, какая именно «забота» имеется в виду. Или лучше таких вещей ему не знать вовсе?

Полковник шагнул к столам, где было разложено снаряжение и оружие задержанных. Отложил кейс. Схватил седельную суму, быстро сгреб в нее монгольское золото. Увязал кожаный баул и протянул его Косову.

— Держи, капитан. Это понесешь ты.

— Зачем? — удивился Косов.

— Золото берем с собой. В качестве вещдока. Остальное пусть пока остается.

Косов взвалил тяжелый мешок на плечо. Вещдок, значит. Ага, как же! Значит, пришельцами из прошлого займутся другие, а об их золотишке полковник предпочитает заботиться сам. Неужели все настолько серьезно, что даже в фээсбэшной управе начинается мародерство? Неужели у полковника есть основания считать, что все настолько серьезно?

— Идем, — приказал полковник.

Не оборачиваясь, он шагнул к выходу. Переглянувшись, Косов и Ритка молча последовали за ним.

Глава 31

Сотня Далаана прорвалась к Тану-реке раньше других. Он вел своих воинов самым коротким путем — вдоль широкого каменного пути, не участвуя в стычках, поджогах, погонях и избиениях безоружных.

Русинский харагуул сотня миновала стороной, не ввязываясь в драку. Придорожной заставой на этот раз должны были заняться другие. Перед Далааном была поставлена другая цель — мост. Субудэй велел либо захватить его и войти в город, либо отвлечь на себя внимание мостовой стражи.

До моста они добрались беспрепятственно. Мост был широким и ровным, как чулуум дзам, и настолько длинным, что даже хорошему лучнику непросто было бы поразить цель на другом его конце. Русинский мост высоко нависал над рекой. По обе его стороны на каменных столбах горели яркие светильники. Между столбами тянулась невысокая, но крепкая ограда. На мосту стояло несколько брошенных самобеглых колесниц с распахнутыми дверьми.

На противоположном конце моста — у правого берега — тоже выстроились русинские тэмэр тэрэг. Но это были уже нукерские повозки — с синими полосами на железных боках и с бездымными огнями на крышах. Разноцветные огни тревожно мигали в ночи, а сами повозки были поставлены боком, в два ряда, почти вплотную друг к другу. Колесницы образовывали некое подобие защитной стены с узкими проходами. Так в степи ставят кибитки, ограждая курень от ночного нападения.

Перед безлошадными повозками вытянулась плотная цепочка русинских нукеров в пятнистых одеждах, нагрудниках, устрашающих масках, закрывающих лица, и в больших округлых шлемах с прозрачными забралами. В руках русины держали большие прямоугольные щиты и короткие дубинки. Пехотинцы-щитоносцы стояли ровной линией, плечом к плечу, перегородив весь мост от ограды до ограды.

Сзади, из-за железных колесниц, выглядывали воины, вооруженные огненными трубками. Русины с галтай гаахан суетились и за мостом. А вот к мосту подъехала еще одна повозка. Окна, забранные решетками, сама — как короб на колесах. Громыхнули распахнутые двери. Из повозки выскочила новая группка русинских нукеров.

Далаан натянул поводья. Остановились воины, скакавшие за ним. Жаль, очень жаль… Захватить мост изгоном, как были захвачены предместья, не удастся. И вряд ли теперь получится вступить на правый берег первыми. Русины успели выставить здесь надежный заслон.

Между сотней Далаана и русинскими нукерами тянулась залитая светом прямая и широкая полоса каменного пути. Только, увы, недостаточно широкая, чтобы обойти противника с фланга. Далеко внизу несла свои воды невозмутимая Тан-река. Над мостом гулял ветер. Ветер дул с правого берега, и это было плохо для лучников. А основные силы задерживались где-то сзади, в городских предместьях. Значит, атаковать придется самим. И атаковать придется в лоб.

Далаан вздохнул. Что ж, у него приказ или взять мост, или отвлечь на себя охрану. И если не выйдет первое, то уж со вторым-то он справится.

Из-за колесниц противника выступил человек без оружия, но со странным раструбом в руках. Что это? Боевой рог-бюшкюра? Труба-дунг? Русин поднял раструб к губам. Похоже, намеревается подать сигнал к атаке…

— Луки к бою! — приказал Далаан.

Сзади шелестнули вынимаемые из колчанов стрелы.

А над мостом вдруг заметался хриплый рев, похожий на крик взбесившегося верблюда. Звук был громким, резким и неприятным. От неожиданности под лучниками, изготовившимися к стрельбе, дернулись лошади. Конь Далаана тоже подался назад. Пришлось покрепче сжать ногами бока Хуурмага и натянуть повод.

— «Всем-сложить-оружие-и-немедленно-разойтись!» — ревел через свой рог русинский трубач-дунгчи. Он не просто дул в странный рог — он что-то кричал с его помощью. Раструб усиливал голос дунгчи, сильно искажая его и без того непонятную речь.