Сходняк - Бушков Александр Александрович - Страница 29

– Туристы? – прищурился тип в жилетке. – Странная одежка для туристов... А где рюкзаки, палатки?

– Так я ж говорю, мужики, – Алексей подпустил в голос еще больше нервозности, испуганно косясь на обрез и краем глаза державсю поляну, – заблудились. Вечером за хворостом намылились, отошли от палатки подальше, и все, труба. Ночь бродили, думали, вообще не выберемся... Где мы хоть находимся, а?..

– Здесь, – лаконично подал голос человек с лопатой. – И было бы лучше, если б вы находились нездесь. А где-нибудь в другом месте... – И сдвинулся немного левее.

Машка, молодчина, разумно держалась чуть позади и не отсвечивала, чтобы, в случае чего, не ограничивать мужчинам оперативный простор... А простор, Алексей яйцами чуял, понадобится им с секунды на секунду. Похоже, Гриневский тоже это понимал и подобрался. Ясно как день, что сейчас их будут убивать. Точнее, попытаются убить. Поскольку они стали свидетелями того, у чего свидетелей быть не должно по определению. И, буде свидетели все же окажутся, их надлежит незамедлительно умертвить... Другой вопрос – удастся ли горячим смуглым парням умерщвление. Двое на двое – не такой уж плохой расклад, можно и попытаться воспрепятствовать закланию... Впрочем, не стоит забывать и о водителе «Нивы». Если он откроет огонь им в спину... Значится, так: бросок вперед, удар ребром ладони венгерскому киноперсонажу по горлу, кувырок под прикрытие вон тех славных кустиков... Таксист не оплошает, не должен оплошать...

И тут шаг вперед сделала Машка, разом изменив расстановку фигур на доске. Резким движением откинула непослушную челку со лба и спокойно сказала:

– Вам, ромалы, привет от Пашки-Пальчика...

Опа! В стане противника возникло легкое замешательство. Смуглые быстро переглянулись, и копатель недоуменно дернул подбородком:

– Эй, откуда Пашу знаешь?

– Встречались... – с вызовом сказала Маша. – Ну так будем разговаривать нормально?

На дороге лязгающе хлопнула дверца, судя по всему, не закрылась, последовал еще один удар, вовсе уж разъяренный, и хриплый голос о чем-то раздраженно поинтересовался на все том же незнакомом языке. «Жилетка» бросил взгляд на «пиджак», пожал плечами и что-то прокричал в ответ. Причем в его фразе отчетливо прозвучало «Паша-Пальчик».

...И тут Карташ вспомнил. Почти полтора месяца назад, товарный поезд, споро везущий их и два ящика проклятущей платины в Туркмению, станция где-то неподалеку от российско-казахской границы, бойкий цыган-шалопай, которого искали мелкие бандюшата тамошнего разлива... Точно: шалопай так и представился – Пашка-Пальчик. Которого, дескать, знают все цыгане от Москвы до самых до окраин и который дал им наводку. Если, мол, попадете в переплет, подавайтесь в любой табор и скажите, что от Паши-Пальчика, – цыгане должны помочь.

Ага, ага... Стало быть, сие и есть местные ромалы... Умница, Машка, вовремя вспомнила о вагонном знакомце...

По траве прошуршали шаги, и на сцену выступил еще один персонаж – очередной крючконос, невысокий коренастый цыган лет шестидесяти, с черной гривой волос и совершенно седой бородкой, с изрезанными глубокими морщинами лицом, однако с глазами голубыми, ясными и бессмысленными, как у младенца. Или как у профессионального убийцы. Он гневно что-то бросил «пиджаку» и «жилетке», резко повернулся к Маше. И сразу стало понятно, ктоглавный в этой троице.

– Ну? – сварливо поинтересовался старикан. – Что еще за Паша-Пальчик? Я такого не знаю.

«Врет, – понял Карташ. – Иначе так резво бы прискакал, козел нерусский...»

– Пашка, сухопарый такой, приземистый, очень загорелый, – быстро сказал Таксист, тоже почуяв, куда ветер дует. – Мы видели его на железнодорожном переезде, недалеко от Казахстана...

– Н-да? И что он вам сказал?

– Сказал, что цыгане нам помогут, если мы на него сошлемся.

– Правда, – честно добавила Маша, – он имел в виду ашхабадских цыган, мугати ашхабади. Но ведь все цыгане – это одна большая семья, или я ошибаюсь?..

– Мугати ашхабади... И это все, что он сказал?

– Вроде все... – Таксист пожал плечами.

– Нет, – перебил Алексей. – Если дословно, то он сказал так... сейчас... он сказал, чтобы мы сказали: «Привет вам, ромалы, от Пашки-Пальчика. Кланяется Пашка и передает, что жив-здоров, чего и вам желает».

Коренастый задумчиво пожевал ус и уже более миролюбиво спросил:

– И чем же вы ему так понравились, что Пашка замолвил за вас словечко?

– Да помогли там кое-чем... – осторожно ответил Карташ.

– И от нас чего вы хотите?

На шее предводителя блеснула золотая цепь толщиной пальца в три, надетая поверх полосатого серо-черного свитера.

– До Шантарска не подбросите?..

«Жилетка» вдруг разразился злобной тирадой, достаточно, прочем, сдержанной – не иначе, из уважения к сединам. Предводитель ромал презрительно ответил, потом в спор вступил и «пиджак». Цыгане курлыкали о своем минуты две, причем в разговоре то и дело проскальзывали слова «Пашка», «гадже» и «Пальчик», потом главный резко вскинул растопыренную ладонь, и подчиненным будто кляп с размаху в рот загнали. Старик повернулся к троице, сказал раздумчиво:

– Мои сыновья, Леня и Руслан, считают, что вас нужно убить. Потому что вы оказались не в том месте и не в то время... – И вдруг круто спросил: – Что вы видели?

Алексей помолчал и очень медленно проговорил:

– Я клянусь своим Богом и вашим богом, если вы не православные, я клянусь жизнями моих друзей и всех родных и близких: мы вышли к дороге, увидели автомобиль, спрятались в кустах. А потом нас... нашли твои сыновья. Больше ничего.

– Такими клятвами не разбрасываются, ты знаешь?

– Я знаю.

– Почему же вы спрятались?

Карташ на мгновенье замялся и сказал:

– Это долгая история, уважаемый... Если подвезти нас до Шантарска сложно, то предлагаю такой вариант: давайте разойдемся миром. Вы нас не видели, мы вас. Вы едете своей дорогой, мы ждем попутную ма...

– Но – вы знаете Пашу-Пальчика, – перебил старик. – Но – вы не туристы, я же вижу, нет, вы опаснее любого туриста, от вас просто пахнетопасностью. Но – Пашка сказал вам заветное слово, а его слово для нас весит немало. Но – вы гадже, а мы не хотим лезть в проблемы гажде, у ромал хватает своих проблем... Но, но, но – сплошные «но»... Поэтому я, Михай Руденко, не могу решить этот вопрос. Пусть им занимается тот, кто поглавнее меня будет... Скажи мне только одно, гадже: недавно в городе Нижнекарске был большой шум. Вы имеете к этому отношение?

– Увы, – мгновенно прокачав в мозгу варианты ответа и выбрав правдивый, вздохнул Алексей и обезоруживающе развел руками, – самое непосредственное. Одни плохие люди решили выкрасть нас у других плохих людей. Нам удалось бежать, и теперь нас наверняка ищут, так что предупреждаю сразу: мы беспокойные пассажиры...

– Ни слова больше, – вторично поднял руку старик Руденко. – Мне это не интересно. Мы довезем вас до Шантарска. И вы будете иметь беседу с... ну, чтобы было вам понятно, с начальником табора. Он и решит вашу судьбу. Согласны?

– С Басалаем? – негромко уточнил Гриневский.

– Знаешь Басалая? – ухмыльнулся Михай. – Нет. Басалай... в отъезде. Вы будете говорить с его... заместителем. Согласны?

– Да хоть с самим Будулаем, – сказал Карташ. – Нам бы побыстрее, а? Не ровен час, ментов на ноги поднимут...

– Насчет этих злых повелителей мигалки и полосатых палок не беспокойтесь... Едем.

– ...Интересно все же, что они там делали, ночью, в тайге, – пробормотала Маша, когда они подходили к «Ниве».

Алексею мигом представилась себе живописная картинка: небольшая полянка посреди темного леса, залитая мертвенно-белым светом луны, где-то ухает филин, и два человека, отбрасывающие длинные тени, не люди – только силуэты, закапывающие нечто, обернутое в богатый ковер, на глубину этак метра два...

Он пожал плечами, ответил нейтрально:

– Наверное, грибы собирали.

– Ага, – хмыкнула Машка. – Ночные грибники-экстремалы. А лопата потому, что они шампиньоны искали, да?