Из рук врага - Плотников Сергей Александрович - Страница 47

Несущаяся вода, буквально мелькающая земля и цель впереди… Контакт! Ещё… Контакт! В большом мониторе, выводившем изображения с пятиметровой параболической фасеты, было прекрасно видно, как над водой у пирса и среди тропической зелени поднимаются вверх столбы пламени инициированных объёмных взрывов, а залёгшие на песке арковцы, рядом с которыми не прогремело ни одного взрыва, хладнокровно отстреливают уцелевших и контуженных.

Извините, ребята, вы, конечно, нам почти ничего не сделали лично, но… жить всем хочется. Быстрые корабли так или иначе перевернут баланс сил и вызовут кровавый передел влияния и собственности. Увы, мы просто сделали шаг первыми. С другой стороны — десять лет, и корабли Святослава будут чувствовать себя здесь уже достаточно уверенно, чтобы навести порядок собственной рукой. Точнее, могли бы чувствовать, но не теперь. Теперь, когда империя доберётся и сюда, здесь будет всё по-другому, так, как мы когда-то обещали. Сунувшему руку в наш костёр — ожоги до костей! Рука, правда, будет в латной перчатке, ну мы и огонь разводим для того… побольше.

— Подходим к берегу, — распорядился Стерх. — Высаживайте меня и вторую волну десанта. Хорошо поработали… сограждане!

Часть третья

Лесной пожар

Интерлюдия 7

— … Прямо евреи-банкиры какие-то, — донёсся голос говорящего на русском отца, стоило принцессе Марине приналечь на тяжёлую створку двери в Малый императорский кабинет: до того, как образовалась щель, работа имперских плотников начисто отсекала любой звук.

Не то чтобы дверь была такая уж тугая, нет, но массив твёрдого дерева был непередаваемо тяжёл, даже взрослый человек не смог бы такие створки распахнуть быстро, давая необходимые секунды для находящихся внутри подготовиться. А для того, чтобы раскрытие дверей в комнате заметили с гарантией, внутри подвешен сигнальный колокольчик — отец ещё шутил, что так же делают в магазинчиках в центре столицы: мол, от булочника до монарха не такое уж большое расстояние…

— Ваше высочество принцесса Марина. — Один из двоих сидящих по сторонам небольшого круглого стола о гнутых резных ножках резко встал и припал в поклоне на одно колено.

Сидящий напротив монарх, второй мужчина, только улыбнулся, чуть качнув головой.

— Герцог Алей. — Девочка… хотя, какая к демонам девочка — девушка в самом рассвете своей молодости, в четырнадцать выглядящая на шестнадцать, ответила безупречным, хотя и лёгким книксеном и выпалила: — Дядя Алей, может, хватит уже! Я сдала демонов этикет, сдала этому вашему Кашпо, чтоб его перекосило! Шесть часов все нервы выматывал!

— Моя кровь! — Император-оружейник, великий сторонник прогресса, в другом мире когда-то известный под именем Святослав, взирал на своё чадо со смесью гордости и нежности. — Смотри, Лёха, какая твоя «племянница» выросла: мужики уже сейчас головы теряют, а что будет через три-четыре года? А внутри — мой характер. Хороша, а, наследница?

— Твоё императорское величество, смею тебе напомнить, что наследник твой — принц Егор. — Без капли показного почитания плюхнулся назад в кресло первый химик государства, соратник и единомышленник императора Слава Первого, уже несколько лет как ушедший от производственных дел (хотя учеников и последователей приходилось регулярно наставлять и проверять) и ставший первым лицом в структуре не менее важной, чем производство стратегических материалов, оружия, транспорта и боеприпасов, получившей название СИБ, Служба имперской безопасности. Правда, официального назначения не было, да и вообще существование СИБ не было доведено до широких масс населения. — А принцесса Марина станет супругой какого-нибудь нарронарского принца. Будешь видеть свою дочку раз в год, по большим праздникам.

На слова лучшего друга отца девушка скривилась, но молча: такую судьбу ей пророчили все — от мамы до последней служанки (те особенно истово, с огнём в глазах доказывая друг другу, какое это счастье — брак венценосных особ). Отец же молчал, явно недовольный перспективой. Точнее, молчал ранее.

— Теперь — нет, — не без злорадства прогудел монарх, демонстративно разминая кулаки: мышцы, вздувшиеся на плечах, явственно распирали дорогую рубаху, недавно вошедшую в моду у аристократов, смотревших в рот своему сюзерену и повторяющих за ним каждое действие. По комплекции бывший землянин уступал только одному своему спутнику — Северному герцогу Нику, тому, что расширял сейчас границы империи за счёт вольных княжеств на другой стороне континента, добираясь до обнаруженных полиметаллических месторождений на самом северо-востоке Великой Стены, или Хребта Песков, если по-халифатски. — Это не по-нашему — собственной кровью разбрасываться. Я издал указ: теперь принцы и принцессы крови могут жениться и выходить замуж только в пределах страны. Хочет тот нарронарский принчик заполучить руку Мары, пусть даёт вассальную клятву и учится в столичном университете: моё сокровище косолапый вонючий крестьянин, пусть у него полторы тысячи лет «блаародной» родни, не получит.

— Ого! — Кажется, начальник СИБ был впечатлён. — Но, получается, это значит…

— Дядя Ник нашёл выходы руд! — перебила его принцесса, подскакивая с подтащенного к взрослым стула, и бросилась к отцу. — И нам больше незачем прогибаться под кетайцев! Папа, ты лучший! Я тебя так люблю!

— Китайцев, горе! — поправил «племянницу» герцог, закатывая глаза. — И королевство Наррона — не Китай… что бы там твой отец ни повторял. Как ты только этикет сдала-то? Впрочем, с таким папашей… Чёрт, как курьер от Ника моих парней обошёл?

— У «Горнорудной» свои секреты, друг. — Святослав был явно доволен высказанным в сердцах признанием Алексея. Мягко отстранив дочь, он взглядом предложил ей сесть назад на стул. — Первое правило монарха… Ну, сам знаешь.

— Не закатывать все яй… все шары в одну лунку. — Герцог изобразил кривую усмешку. — Когда будет оглашение указа? Нарронарцы будут недовольны. Даже с гексогеном и дотянутой веткой железной дороги развернуть добычу быстрее чем за год не выйдет. А разрыв помолвки вызовет торговое эмбарго на продажу цветных металлов, как пить дать. Король Най и так косо смотрит на наши базы на островах Северной Гряды, и это он ещё не знает о новых кораблях.

— Дикие люди! Король диктует мнение торговому сословию, — фыркнул Свят Первый. — То ли дело у нас. Всё для прогресса, всё для промышленности…

— Которая в собственности непосредственно у империи, — в тон поддакнул монарху герцог Алей. — Так что делать собираешься, твоё величество? Поставки прикрывать нельзя, но и официальное обручение перед свадьбой рвать — тут тебя даже Осенённый Великого Бога не поймёт. А Петрович, сам знаешь, уже в маразм впадает, не поможет он тебе с Марком вопрос затереть. Церковь, конечно, у нас в кармане, но тут вопрос пиара… Упрутся рогом, придётся атеизм раньше времени двигать. А в стране только-только всё устоялось.

— Вот потому-то Яна — моя жена, а не твоя, не умеешь ты творчески мыслить, друже! — От высочайшего монаршеского тычка в плечо герцога чуть не снесло с кресла. — Всё же просто, как два пальца: официальное совершеннолетие у нас пока в пятнадцать, а пятнадцать дочке через месяц. И знаешь, что это значит? Я могу возложить на неё полномочия чиновника по праву крови. Самодурство, конечно, нужно будет потом отменить такое… лет через двадцать, чтобы наследникам неповадно было. Короче, я назначу её послом и отправлю из столицы. А нарронарцам скажу, мол, «извиняйте, срочная государственная важность, не жену же мне слать было? Вот и ждите теперь». Проглотят как миленькие!

— Ты же Мару не в княжества намылился услать? — обеспокоенно вскинулся «химический» сибовец.

Дочь друга он любил не меньше собственных детей, да что там, вся малышня землян росла вместе. Тех землян, что смогли и успели оставить потомков. Не то чтобы Алексей не был уверен в Святославе, но иногда монарха слегка заносило. Впрочем, обычно авантюры императора, на удивление, приводили к успеху, даже самые безумные, вроде той же разведки Песчаной Гряды со стороны пустыни, взрывая к чертям собачьим горные отроги и складывая направленными взрывами насыпь для временной железнодорожной ветки, по которой шло снабжение экспедиции. Было бы куда проще подойти к месторождениям со своей стороны гор, но самые северные, по-настоящему Лесные княжества упорно сопротивлялись имперской экспансии: тайга впускала в себя людей и технику и без остатка растворяла в себе.