На зоне - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 30

– Привет. – Вика помахала ему рукой.

Не отвечая, он как-то странно посмотрел на нее.

– Что-нибудь не так? – насторожилась она. Он промолчал. Поднялся из ванной и, включая душ, сказал:

– Сейчас приду, Викуся.

– Я сварю кофе? – спросила она и, не дожидаясь ответа, вышла из ванной.

На кухне она включила электрочайник, взяла джезве, насыпала туда три ложки кофе, сахару и, подумав, бросила щепотку соли, – она знала, что Владислав любит покрепче. Притопывая ногой, она стояла перед закипающим чайником.

«Наверное, он сейчас уйдет, – думала она. – А может, его к Лизе отправить, туда, в Конаково, где она с няней сидит?.. Там он наверняка сможет отдышаться... Хотя вряд ли он будет отсиживаться. Сейчас побежит порядки в своей империи наводить...»

Она улыбнулась. Чайник вскипел, щелкнув автоматическим выключателем. Вика налила кипяток в кофе и, чиркнув спичкой, зажгла газ.

«Все равно надо ему предложить, – вдруг согласится?.. И я бы с ним поехала...»

В дверь позвонили. Вика удивленно посмотрела на часы, висевшие на стене, пожала плечами и пошла открывать.

...Варяг вздрогнул и прислушался. Шум льющейся воды заглушал звуки извне, но Варягу все же показалось, что в квартире что-то происходит. Не выключая душа, он вышел из наполненной до краев ванны и встал сбоку от двери. Он уже собирался выглянуть в прихожую, как внезапно дверь резко распахнулась и на пороге, с пистолетом в правой руке, возник человек. Открывая дверь, он стрелял в направлении душа, не рассчитывая на то, что там уже никого нет. Это спасло Варяга: пуля, рикошетом отлетев от противоположной стены, слегка задела ему плечо и застряла в стене под полотенцами. Ни секунды не раздумывая, Варяг выбросил вперед руку, перехватил пистолет и, сделав сильное движение, резко прижал руку убийцы к косяку двери. Раздался страшный хруст. Теряя сознание, непрошеный гость выронил оружие и, хватаясь за сломанную руку с торчащими кровавыми костями, рухнул на пол. Варяг перехватил пистолет и не задумываясь пустил пулю прямо в голову нападавшему. Звука почти что не было слышно, всего лишь легкий хлопок: но у незадачливого киллера пулей снесло полчерепа. «Беретта» с глушителем работал безотказно. Тут же из глубины квартиры послышался аналогичный хлопок, и косяк двери в ванной комнате разнесло в щепки.

«Значит, ты не один, падла! – лихорадочно соображал Варяг. – Вика! Что с Викой?!»

– Бросай волыну! – хрипло крикнули из глубины квартиры. Варяг протянул руку и осторожно выключил свет в ванной, потом быстро повернул кран смесителя и отключил воду в душе. В квартире повисла почти полнейшая тишина.

– Вика? – позвал он из своего укрытия.

Она не отозвалась. Наступило тягостное молчание, нарушаемое лишь доносящимися из гостиной тихими звуками телевизора. Варяг мучительно пытался сообразить, что ему делать дальше. Он стоял в темноте ванной комнаты голый и мокрый, с пистолетом в руках. Он не мог выскочить в прихожую, подставляясь под пули киллеров: сколько их в квартире? Сколько на лестнице или во дворе? Правда, из прихожей его так просто тоже не могли достать, не рискуя потерять голову. Но у них в руках была Вика: Варягу очень не хотелось думать, что ее уже нет в живых.

Тишина затянулась и становилась все более напряженной и угрожающей. Даже телевизор вдруг замолк. Варяг спинным мозгом чувствовал, что убийца подкрадывается все ближе и ближе, хотя ни звука не было слышно. И вдруг Варяг увидел его. Не самого, а его отражение в зеркале. Киллер не мог в темноте ванной заметить Варяга, он напряженно смотрел на дверь и крался вдоль стены, отделяющей его от Варяга, прижимаясь к ней всем своим телом. Дальше все произошло в доли секунды. Варяг, даже не высовываясь из ванной, резко выставил руку с пистолетом за дверной косяк и произвел подряд два выстрела, тут же отдернув руку. Секунду стояла гробовая тишина. Потом тело с грохотом повалилось на пол. Варяг выглянул. Киллер лежал на полу с развороченным горлом. Глаза его еще были живы, и он с ужасом смотрел на Варяга.

...Вика была мертва. Она лежала возле входной двери, отброшенная в сторону, словно ненужная сломанная кукла. Ее правая рука неловко заломилась за спину, халатик распахнулся, открыв длинные стройные ноги, а во лбу была маленькая дырочка, из которой на лицо стекла тонкая струйка крови. В широко раскрытых глазах застыло удивление. Варяг в два прыжка подскочил к входной двери, осторожно приоткрыл ее и осмотрел лестничную клетку: там никого не было. Он закрыл на замок дверь и наклонился к Вике. Неужели все кончено? Как же так? Почему такая несправедливость? Милая моя! Варяг обнимал женщину, ощущая весь ужас собственного бессилия. Прикрыв ее колени полами халата, он взял ее на руки и отнес в спальню. Бережно положил на постель, закрыл ладонью мертвые глаза.

– Прощай, дружочек, – прошептал он, целуя ее в чуть приоткрытые губы.

Невыносимо больно было смотреть на это красивое, еще полчаса назад улыбавшееся лицо. Глядя на опаленную порохом ранку в центре лба, Варяг проклял себя за то, что пришел в этот дом. За то, что так необдуманно позвонил, позвонил Графу; ведь наверняка вычислили его по звонку. Варяг терзался, не находя выхода своему горю и ярости. За что он сломал ей жизнь и оставил ребенка без матери? Почему его судьба все время связана с кровью близких?

Он подошел к столу и долго смотрел на фотографию смеющейся девочки, чувствуя, как ему мешает дышать острый ком, застрявший в горле.

– Я рассчитаюсь, девочка моя, будь уверена, – сказал он, глядя перед собой невидящими глазами. – Ладно, вы у меня еще умоетесь в крови!

Сбросив с себя оцепенение, Варяг стал осматривать трупы киллеров. Ничего существенного. Несколько пачек долларов, запасные обоймы в карманах. И то и другое он взял себе. А костюмчик ведь придется позаимствовать у этих ребят: не голым же путешествовать по Москве. Варяг снова взглянул на лежащий перед ним труп. Физиономия второго показалась Варягу знакомой. Он снова обыскал его, на этот раз более тщательно. Есть. Узенькая коробочка спичек, из тех, что можно приобрести только в элитных заведениях. Обычно на них стоит марка фирмы. Варяг перевернул коробочку. На ней серебряными выпуклыми буквами была сделана надпись: «ASTORIA». ST. PETERBURG».

– Именно, – сказал Варяг вслух и опять посмотрел в лицо киллеру. – Именно Санкт-Петербург.

Он вспомнил. Парень, лежащий перед ним, был из питерской группировки. Более того, он был личным человеком Шрама. Его рожа фотографически отпечаталась в мозгу Варяга еще тогда, когда Шрам принял в Питере должность смотрящего.

Варяг положил спички назад в карман пиджака. На скулах его заиграли желваки, глаза сверкнули стальным блеском.

Теперь он знал, куда ему идти. Он больше не будет прятаться и выяснять, кого еще из его людей положил невидимый враг, он сам найдет его и собственными руками будет рвать этой падле глотку.

Варяг снял с одного убитого пиджак и рубашку, со второго – брюки. Все более-менее пришлось впору: ребята оказались крепкими и ничто из одежды не жало. Уже надев дубленку, Варяг вспомнил о своей разбитой физиономии. Нужно что-то предпринять, чтобы она, по крайней мере, не так бросалась в глаза. Подойдя к зеркалу, Варяг удивленно подумал, как это ему с такой физиономией удалось вчерашним вечером не привлечь ничье внимание. Глаза окончательно заплыли изжелта-черным, разбитые губы были похожи на пельмени ярко-малинового цвета, через лоб до самой брови тянулась темно-багровая ссадина – память о ментовских ботинках.

Даже праздник Нового года не мог служить оправданием для такой разбитой морды. Варяг бросился в спальню, торопясь, один за другим открыл ящички небольшого трюмо. Найдя совсем новенькую коробочку с гримом, как мог, замазал свою живописную физию. Получилось неплохо. Синяки скрылись под слоем хорошей французской косметики, а отеки сделали лицо совершенно неузнаваемым. Теперь он был больше похож на человека, изрядно перебравшего в праздничное застолье. А это вполне позволительно для добропорядочного гражданина в столь любимый всеми праздник. Нормально. Сойдет. Главное, не комплексовать: у кого с утра не опухают веки? Да и губы не портили общее впечатление.