На зоне - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 17

Внезапно где-то внизу раздался глухой звук удара, точно там, в самом брюхе самолета, упало что-то тяжелое. Тотчас самолет резко тряхнуло. Потом раздался оглушительный хлопок, и могучий авиалайнер, снова содрогнувшись всем телом, вдруг начал быстро заваливаться на бок. В конце салона раздался женский истошный крик. И послышался звон битого стекла – видимо, стюардесса опрокинула тележку с винными бутылками. Пассажиры повскакали с мест, хватаясь руками за спинки кресел и обшивку. По проходу побежали французы-стюарды. Нестеренко вгляделся в одного из них – молоденького паренька лет двадцати: лицо у него было белым как полотно. Он что-то шептал про себя.

Впереди сидящий толстый англичанин в тяжелых очках на золотой цепочке грузно поднялся со своего места и крикнул в салон:

– Что происходит?

И словно в ответ ему из равных концов самолета прокатилась волна криков на разных языках: «Мы падаем! Смотрите, мы же падаем!» Нестеренко посмотрел в иллюминатор. Самолет потерял управление и не летел, а беспомощно кружился в клочьях облаков. Он попытался заглянуть назад, в сторону хвостовой части. На мгновение он заметил черный шлейф дыма. Самолет взорвался! Топливные баки? Нет, тогда горели бы крылья. Взрыв в багажном отделении? Нестеренко решительным жестом остановил пробегавшую мимо стюардессу и спросил по-французски:

– Мадемуазель, у нас на борту взрыв?

Она дико посмотрела на пассажира и явно хотела сказать что-то успокаивающее, но не смогла. У нее из глаз брызнули слезы.

Командир корабля обратился по радио к пассажирам с просьбой сохранять спокойствие. Но после этого обращения началась форменная паника. Плакали дети. Кричали женщины. Кто-то стал вынимать верхнюю одежду из багажников сверху. Многие уже надевали спасательные жилеты. Толстый англичанин кое-как напялил на себя желтый жилет, но тот оказался ему слишком мал. Нестеренко мрачно посмотрел на двух своих соседей справа, новых русских, которые тоже лихорадочно пытались найти под сиденьями спасательные жилеты.

– Нет смысла, – обратился он к ним на родном языке. – Все равно мы сейчас летим над сушей. Это еще Канада. До океана далеко.

– Вы так считаете? – изумился один из парней. Он рухнул в кресло и содрогнулся от беззвучных рыданий. Второй, сцепив зубы и ухватившись за подлокотники кресла, с ужасом повторял одну и ту же фразу:

– Вот и приплыли, Робби! Вот и приплыли!

Нестеренко спокойно смотрел через иллюминатор на рваные куски облаков, проносившихся мимо. Скоро они выйдут из зоны облачности, и все увидят стремительно приближающуюся землю. Вот тут-то начнется самое страшное.

Хотя ему самому не было страшно. Он вдруг сразу все понял, все осознал до мельчайших подробностей. Это был дьявольский, кровавый, очень точно рассчитанный план – убрать Варяга, потом избавиться от него, Егора Нестеренко, и тем самым расчистить площадку для новых... Что ж, во всяком случае, в одном он им не уступил: не отдал им Владислава.

Странно: перед лицом смерти Нестеренко вдруг успокоился. Он обрел удивительную ясность сознания. Сейчас он погибнет. Что ж, долго пожил, много чего повидал. Пора, наверное. Умирать было не страшно, особенно теперь, когда Владислав спасен. Он спас его. Жаль только, что Варяг останется один. Один на один с невидимой страшной силой. Но главное, что он жив. И что он едет в Россию – наводить порядок...

Самолет вдруг озарило яркое солнце. Облачность кончилась. Далеко внизу серела канадская тундра. Она медленно приближалась. До удара о мерзлый грунт оставалось, наверное, четыре километра. Несколько минут. А дальше – тишина...

ЧАСТЬ II

ГЛАВА 15

Варяг поднялся с кресла и вышел в проход. Трое сопровождающих молча поднялись следом. Они двинулись к выходу. Улыбающаяся стюардесса желала пассажирам всего наилучшего и приглашала снова отправиться в полет на самолете «Аэрофлота».

Почему-то самолет не причалил к «кишке», через которую пассажиры сразу попадали в здание аэровокзала Шереметьево-2, а остановился на бетонке летного поля. Они спустились по трапу. Здесь их встретили трое в штатском. Американцы передали мистера Игнатова русским и пошли к шереметьевскому автобусу. Варяга же повели к черному джипу. Он насторожился, но вида не подал. Приходилось полагаться на то, что сложная комбинация Егора Сергеевича развивается четко по плану.

В джипе оказался четвертый – он сидел рядом с шофером. Ехали молча. Трое крепких ребят сидели как каменные истуканы. Вдруг, когда уже подъезжали к аэровокзалу, четвертый, сидящий на переднем сиденье, повернулся вполоборота и тихо спросил:

– Долетели нормально?

– В порядке, – ответил Варяг. – Что тут происходит?

– Долго рассказывать. Скоро узнаете.

– Куда сейчас? – коротко спросил Варят.

– Сейчас вы, господин Игнатов, пройдете паспортный и таможенный контроль, а дальше...

– Значит, не через ви-ай-пи? – прервал его Варяг.

– Решили не привлекать лишнего внимания, – уклончиво ответил собеседник. – Хотя там и так уже суета... Сами увидите.

Паспортный контроль прошел спокойно. Суровая девушка с крашеными волосами недолго изучала его документ и, проштамповав, молча отдала. Варяг двинулся к таможенникам. Вдруг его подхватил под руку один из пассажиров джипа и шепнул на ухо: «Не надо к таможенникам – идите через зеленый коридор, у вас же ничего нет». Варяг заметил, что сзади уже шагают и остальные двое.

На выходе из таможенной зоны было столпотворение. Едва Варяг оказался за пределами стеклянной стенки, засверкали вспышки, защелкали затворы фотоаппаратов и заурчали видеокамеры. К нему справа подскочила расхристанная блондинка и, сунув под нос черный микрофон на длинной ноге, затараторила:

– Господин Игнатов, вас выпустили из американской тюрьмы, куда вы попали по ложному обвинению. Как вам удалось освободиться?

Слева его ткнул в бок низенький лысоватый парень в джинсовой куртке и, тоже протянув микрофон, крикнул:

– Господин Игнатов, будете ли вы подавать иск о защите чести и деловой репутации? Вам известно, что в последнее время в Соединенных Штатах объявлена охота на российских предпринимателей? Как вы можете прокомментировать свой арест? С чем это связано?

– Может быть, у вашей фирмы появились могущественные враги? – подхватила блондинка.

Вопросы сыпались один за другим. Варяг не успевал на них отвечать. Журналисты самых разных газет и радиовещательных станций наперебой пытались задать именно свой вопрос.

Примерно через полчаса его попросили пройти в зал для делегаций с предложением провести для журналистов телекомпаний официальную пресс-конференцию.

Толпа напирала спереди и сзади, и Варяг уже остановился, не в силах сделать ни шагу. В какой-то момент ему показалось, что кто-то схватил его за полу плаща и потянул. И тут чья-то сильная рука легла ему на плечо и чуть подтолкнула вперед. Его обступили двое дюжих парней и стали раздвигать толпу, освобождая ему проход. Варяг попытался улыбнуться и взглянул в лицо сопровождающему слева. Странно, этого парня в черном костюме не было в джипе, в котором он ехал по летному полю к аэровокзалу. Варяг покосился на парня справа. И этот, тоже в черном костюме, был ему незнаком.

Варяг напрягся. Что-то его смущало. Конечно, Нестеренко, устроив ему эту шумную встречу в Шереметьево, как следует позаботился о его безопасности и наверняка позвал сюда не трех-четырех бойцов, а целую бригаду. И эти здоровяки в черных костюмах, что прорубались сквозь толпу, тоже, естественно, были из ребят Егора Сергеевича. Но почему его заранее не предупредили? И куда делись те четверо из джипа? Он повертел головой. Но, кроме спешащей за ними толпы журналистов, никого не увидел. Он попытался поглядеть поверх голов и телекамер, но так и не заметил знакомых лиц.

Его быстро довели до серой двери без таблички и аккуратно втолкнули внутрь. Дверь тут же закрылась, лязгнул замок.