«Сталкер» — путь священника. Опыт богословского прочтения кинофильма Андрея Тарковского - Барицкий Димитрий - Страница 2

«Сокровенные желания»

Зачем Зона появилась на свет и ради чего она так устроена? На этот вопрос дает ответ сам Сталкер: «Чтобы сделать нас счастливыми». Каким образом? Зона породила Комнату, которая исполняет желания и которая является целью путешествия трех героев. Требуя от своих гостей жажды настоящего чуда, чистоты и веры, она охраняет подступы именно к этому месту.

Что же такое эта Комната? Интерпретировать этот таинственный образ помогает явно не случайная деталь: строение, в котором она находится, отчетливо напоминает православный храм (можно разглядеть алтарную абсиду, четверик и трапезную).

Какие именно желания исполняет Комната? Самые сокровенные. Что это такое? По мысли Писателя, это то, чего вожделеет испорченная человеческая натура; с его слов, та «дрянь», которая в душе накопилась. Однако Тарковский устами Сталкера предлагает совсем другой ответ на этот вопрос. У «Мясорубки» (одного из самых опасных мест Зоны) тот читает стихотворение:

Наши сокровенные желания — это не наша подсознательная «дрянь», страсти и комплексы. Еще глубже, на самом дне человеческого существа, живет нечто, что заставляет нас томиться и жаждать чего-то большего, нежели простого удовлетворения каждодневных телесных и душевных потребностей. Они не могут дать человеку настоящего счастья: ведь в итоге этого всегда оказывается мало. Человек, порой сам того не осознавая, желает стать действительно счастливым. А это, по мысли Тарковского и его героя, возможно лишь причастившись тому, что явилось из другого мира, пришло с Неба. На языке богословия, полнота богообщения и есть то чудо, то счастье, которое предлагает человеку Комната.

«Юродивый»

В «Пикнике» Стругацких образ сталкера — образ бравого, лихого парня, первоклассного проводника в зону. В произведении Тарковского от Рыжего Рэдрика не остается и следа. Известно, что Стругацкие несколько раз переписывали сценарий и каждый раз режиссер его браковал.

Не устраивал именно образ главного героя. На вопрос «Кто же вам нужен?» он ответил: «Юродивый». Сталкер Тарковского — юродивый.

Это юродство подчеркивается режиссером различными способами: болезненный вид героя, изуродованная лучевой болезнью голова, голос, манера общения, даже физическая слабость (в финальной сцене Писатель легко бьет его) — все это проявления юродства. Оно есть не что иное, как печать Зоны. Сталкер такой же странный и непонятный, как она. Он плоть от ее плоти: живет по ее законам, понимает ее, тонко чувствует ее настроения. Несмотря на все опасности, в Зоне ему абсолютно комфортно и спокойно: «Ну вот… мы и дома», — говорит он попав сюда. Здесь для него красота и покой: «Это самое тихое место на свете. Вы потом сами увидите. Тут так красиво! Тут ведь никого нет…»

Ничто, кроме Зоны, не занимает сердце Сталкера. Она его отрада и утешение, единственное, что у него есть. Настоящую опасность для него таит внешний мир. Сталкер томится в нем как в заточении. Не зря на причитания супруги, которая не хочет отпускать его в очередную вылазку и пугает тем, что за сталкерство его опять посадят в тюрьму, только теперь на еще больший срок, он отстраняет ее со словами: «Господи, тюрьма! Да мне везде тюрьма. Пусти!» Для него не так важна даже семья, жена и ребенок. Не они его вдохновляют и заставляют жить. Живет он единственно «ради» и «по причине» походов в Зону.

Это влечение основано не на жажде наживы, не на желании забыться и получить очередную порцию эгоистического удовлетворения. Тарковский намекает: влечет его в Зону нечто более глубокое, то, что до конца не зависит от его собственной натуры. «Сталкер — в каком-то смысле призвание», — поясняет режиссер устами Профессора. Вести людей в Комнату не просто средство стабильного заработка, это именно служение.

Как служитель Комнаты, Сталкер исполнен перед ней священного трепета. Несмотря на то, что он чувствует себя в Зоне как дома, каждое его действие, слово, движение, жест, совершается словно в присутствии божественного. Ему чуждо то легкомыслие и та дерзость, с которыми ведут себя здесь его спутники. Благоговейный (отнюдь не животный) страх потревожить Зону обнаруживает в нем не полноправного хозяина, а всего лишь покорного слугу, который старается чутко внимать малейшему изменению в настроении этого таинственного места.

Нигде в фильме нет пояснений, почему он водит сюда людей. Но становится понятным, что это не из-за денег (хотя деньги, безусловно, спутники ему платят). Скорее всего, он делает это по той же причине, по которой ходит сюда сам. Для него это как две стороны одного и того же опыта. Быть проводником в Комнату, приводить людей к Чуду, одновременно делиться с ними бесценными мгновениями пребывания в Зоне — это то, в чем он находит глубокое внутреннее удовлетворение и подлинное счастье. Более того, в этом он ощущает экзистенциальное оправдание своего существования. Этот опыт настолько желанен для него и дарит ему такую полноту жизни, что у него нет даже необходимости что-то самому просить у Комнаты. «А сами вы никогда не хотели этой комнаткой, э… попользоваться? А?» — спрашивает его Писатель. «А… а мне и так хорошо». Это очень примечательно, учитывая, что ребенок у него-инвалид. С другой стороны Сталкер ощущает, что попроси он что-либо у Комнаты для себя лично — и эта хрупкая гармония и взаимопонимание между ним и Зоной навсегда прекратиться. Поэтому он и говорит, что «Сталкеру нельзя входить в Комнату! Сталкеру… вообще нельзя входить в Зону с корыстной целью». В этом смысле ему противостоит образ Дикобраза, который перестал быть служителем и стал потребителем — попросил у Комнаты что-то для себя. Как результат, он «возненавидел Зону». В итоге, погубил здесь своего брата и с тоски повесился.

Это благоговение проявляется и в отношении Сталкера к внутреннему миру других людей. Он никогда не интересуется, исполнились ли их желания или нет. Мысль потревожить внутренний мир другого человека и усомниться в чудесной силе Комнаты, перепроверяя, исполнила ли она то, что у нее просили или нет, кажется для него кощунственной. «Люди не любят говорить о сокровенном, — поясняет он навязчивому Писателю. — И потом, это ни вас не касается, ни меня».

Образ Сталкера как образ служителя подчеркивается и мотивом его молитвы за спутников. Несколько раз режиссер изображает проводника молящимся или евангельским текстом, или своими собственными словами, или же единственно еле заметным движением губ.

Итак, Сталкер — юродивый, однако, его юродство не слабоумие. Это жизнь по иным законам, по тем законам, которые предлагает духовная реальность своему служителю.

Однако для окружающих все это ничто иное, как странное поведение и даже безумие. В результате между Сталкером и другими персонажами возникает конфликт. Его не понимают, подозревают, над ним издеваются. Центральный диалог картины для понимания образа Сталкера как образа служителя происходит в самый разгар этого конфликта, на пороге Комнаты. Профессор хочет ее взорвать, и Сталкер пытается забрать у него бомбу. В потасовку встревает Писатель, который избивает Сталкера. Сев на землю, тот плачет, как ребенок.