Быстьтворь: бытие и творение русов и ариев. Книга 2 - Демин (Светозаръ) Валерий Михайлович - Страница 5

Об арийском происхождении юэчжей обмолвился Л. Гумилёв, который в книге «Хунну» утверждает: «На место исчезнувших хуннов встали либо восточные монголы-дунху, либо южные тибетцы — кяны, либо западные арийцы — юэчжи, либо северные угры, предки ненцев». Как видим, он дунху без всяких оснований назвал монголами, не видя за ними дарийского происхождения. Да и хуннов он арийцами не считает, что показывает его неглубокое знание прошлого этих народов. Среди дарийцев (дунху) и юэчжей харийцы (хунны) были самыми слабыми, так как потерпели тяжёлое поражение от китайцев княжества Чжао, а затем были вытеснены из Ордоса войском Цинь Ши-хуанди в 214 году до с.л.

Последующий подъём хуннов Л. Гумилёв, сославшись на китайского хрониста Сыма Цяня, объясняет так: «Шаньюй Тумань имел двух сыновей от разных жён. Для того, чтобы обеспечить престол любимому младшему сыну, он решил пожертвовать старшим Модэ и отдал его в заложники к юэчжам. Напав на последних, Тумань надеялся, что они убьют его сына. Но Модэ оказался человеком решительным. Ему удалось похитить у юэчжей коня и вернуться к отцу, о предательстве которого он, конечно, знал. Тумань, искренне восхищённый удалью Модэ, не только не убил его, но дал ему в управление Тюмень, то есть 10 000 семейств. Модэ немедленно начал обучать военному делу свою конницу и научил её пользоваться стрелой, издававшей при полёте свист… Он приказал всем пускать стрелы лишь вслед за его свистящей стрелой; невыполнение этого приказа каралось смертной казнью. Чтобы проверить дисциплинированность своих воинов, Модэ пустил свистящую стрелу в своего аргамака и не выстрелившим в великолепного коня приказал отрубить головы. Через некоторое время Модэ выстрелил в свою красавицу-жену. Некоторые из приближённых опустили луки, не находя в себе сил стрелять в беззащитную молодую женщину. Нм немедленно были отрублены головы. После этого Модэ на охоте направил свистящую стрелу в аргамака своего отца, и не было ни одного уклонившегося. Увидев, что воины подготовлены достаточно, Модэ, следуя за отцом на охоту, пустил стрелу в него, и шаньюй Тумань в ту же минуту превратился в ежа: так утыкали его стрелы. Воспользовавшись замешательством, Модэ покончил с мачехой, братом и старейшинами, не хотевшими повиноваться отцеубийце и узурпатору, и объявил себя шаньюем (209 г до с.л.). Дунху, узнав о междоусобице, решили воспользоваться ею и потребовали замечательного коня — сокровище хуннов и любимую жену Модэ. Старейшины в негодовании хотели отказать, но Модэ сказал: «К чему, живя в соседстве с людьми, жалеть для них одну лошадь и одну женщину?» и отдал то и другое. Тогда дунху потребовали полосу пустыни (на юго-запад от Калгана), неудобную для скотоводства и необитаемую. Земля была, собственно говоря, ничья; пограничные караулы стояли по окраинам её, на западе хунны, на востоке дунху. Старейшины хуннов сочли, что из-за столь неудобной земли незачем затевать спор: «Можно отдавать и не отдавать». Но Модэ заявил: «Земля есть основание государства, как можно отдавать её?!» — и всем, советовавшим отдать, отрубил головы. После этого он пошёл походом на дунху. Они не ожидали нападения и были наголову разбиты. Вся их территория, скот и имущество достались победителю. Остатки дунху поселились у гор Ухунь и в дальнейшем стали известны под названием ухуань. Вся степная часть Манчжурии оказалась в руках Модэ. По возвращении из похода против дунху он не распустил войска, а напал на юэчжей и прогнал их на запад. С этого времени началась длительная война между хуннами и юэчжами, подробности которой нам неизвестны. Около 205–204 гг. Модэ покорил ордосские племена лэуфань и баянь и совершил первые набеги на Китай, где только что пала династия Цинь и свирепствовала гражданская война. Численность войска Модэ определялась в 300 000 человек.

Таковы подробности основания хуннской державы, сообщаемые Сыма Цянем».

Тюркские исследователи в своих произведениях в основном ссылаются на Л. Гумилёва. В свою очередь Л. Гумилёв ссылается на китайского хрониста Сыма Цяня, причём воспринимает написанное им довольно некритически. Последний же, и это вполне естественно, стремился показать Китай в самом лучшем виде, а его противников в худшем виде. Кроме того, Л Гумилёв показывает плохое знание родовых традиций, по которым запрещалось убивать родовичей. Человек, убивший родовича, становился изгоем.

Не понимает Л. Гумилёв и организацию родо-племенного строя, который был присущ хуннам того времени. Они тогда жили Родами и Племенами и не мог Тумань распоряжаться ими по своему усмотрению, подчинять сыну Тюмень семейств. Рода и Племена не имели десятиричного счёта, поэтому у хуннов не было Тюменей. Расправа над старейшинами была невозможна. Ибо даже попытка несогласия со старейшинами делала такого смельчака изгоем.

Тумань и Мадай — нормальные харийские (хуннские) имена. Переиначивание имени Мадай на китайский лад и восприятие его Л. Гумилёвым тоже говорит об излишнем доверии с его стороны к Сыма Цяню. Таким образом, Л. Гумилёв слишком поверил китайскому хронисту, высказав лишь некоторое сомнение относительно его творчества: «Многое здесь, возможно, прибавлено и разукрашено и самим историком и его осведомителями, но главное, видимо, верно: Модэ объединил 24 хуннских рода и создал так называемую державу, настолько сильную, что китайцы сравнивали её со Срединной империей».

Главное состоит не в том, что была создана некая «держава», а в том, как она была создана? Этого как раз и не понял Л. Гумилёв. Возникает вопрос что же было на самом деле? Возглавлявший степных харийцев (хуннов) князь Тумань увёл их на север, чтобы дать отдохнуть и собраться с силами. Тумань хорошо понимал, что китайцы непременно двинутся на север, поэтому он искал союзников. Дарийцам (дунху) он верил больше, чем потомкам харийцев (чжоусцев) юэчжам, против которых и сосредоточил своё войско.

Однако его сил было недостаточно, чтобы победить в случае обострения обстановки. Естественно, Тумань обратился за помощью в Рассению, где державообразующим народом уже были кимаки, которые тоже происходили от харийцев. Именно в Рассениию он отправил своего старшего сына Мадая (Модэ — по китайской терминологии и Мате — по тюркской терминологии). В Рассении Мадай был обучен управлению людьми и войском. Затем он вернулся к своему народу с тьмой гуннского войска, которое было воспринято китайскими хронистами как Тюмень семейств 10-тысячного состава.

С этой тьмой гуннского войска он и приступил к объединению степных народов и созданию полевого войска, подобного гуннскому войску Рассении. На подготовку второй тьмы ушло два года. Затем он обращается к дарийцам (дунху) с предложением заключить союз «Крови и Родства». Большинство дарийцев (дунху) согласились. Несогласные откочевали к горам Ухуань и образовали племя ухуань. Из примкнувших дунху была образована третья тьма войска. В 206 году до с.л. Мадай обратился к юэчжам с предложением также заключить союз «Крови и Родства». На этот раз к Мадаю примкнула меньшая часть юэчжей, так как большая часть не хотела ссориться с Китаем. Но этой меньшей части хватило, чтобы создать четвёртую тьму.

Таким образом, Мадаю удалось без кровопролития объединить фактически три народа: степных харийцев (хуннов), степных дарийцев (дунху) и часть юэчжей. Эти народы возглавили три Рода: харийцев (хуннов) Род Люянь, юэчжей Род Хуянь, дарийцев (дунху) Род Сюйбу. Китайцы называли главу Рода Хуянь не князем (гун), а царём (ван), так как они были выходцами из Китая, и ставили его выше родственников шаньюя. Шаньюй в переводе с китайского на русский означает «величайший», что соответствует титулу Великого князя. Во главе образовавшейся родо-племенной федерации встал Великий князь Мадай.

Её устройство копировало устройство Рассении. Ничего нового Мадай не внедрил. Родо-племенная федерация харийцев (хуннов) управлялась главами Родов и князьями племён. Каждый Род возглавлялся главой Рода, а каждое племя князем. Поэтому Великий князь ничем не выделялся среди других князей и глав Родов. Благодаря личному авторитету он был всего лишь главным среди остальных. Без их согласия и поддержки он не мог начать войну, как и прекратить её. Великий князь, князья меньшего ранга и главы Родов избирались. Здесь, так же как и в Рассении, каждый занимал то место в обществе, которое позволяли ему занимать его способности и труд. Правилом поведения было: «Будь тем, кем ты должен быть».