Ребрендинг юродивой - Алексеева Марина Никандровна - Страница 14

Почему Роман не предлагает ей выйти за него замуж? Насте было очень интересно, но спросить она и подумать не могла. Как такое можно спросить? Правда, очень хотелось детей… Мальчика или девочку — все равно… Сама, без мужа, она ребенка содержать не сможет — себя бы прокормить… Да и где его растить? В ее практически коммунальной квартире? Об этом даже и говорить нечего. Родственники ее живьем съедят, изведут упреками и нравоучениями… А годы идут, и скоро будет поздно… Совсем поздно…

Кого бы тогда завести? Рыбку, что ли? Бывает аллергия на рыбок, интересно? Или черепаху, может быть? Она же сидит в коробочке и никого не трогает… А Настя любила бы ее и заботилась бы — приносила травку с улицы и кормила бы разными вкусностями, что там черепахи любят… И у нее была бы родная душа, почти ребенок…

О Романе тоже, конечно, можно заботиться, только они так редко встречаются и… Что «и», Настя не знала, но это «и» определенно существовало. Роман всегда сам решал, когда будет очередная встреча и как она пройдет. Он был сильный, уверенный в себе и ни в чем никогда не сомневался. Все ясно и просто. Он — мужчина, она — женщина, они встречаются, потому что так задумала природа. Здоровые инстинкты. Здоровый секс. Все нормально. Все, как у всех. Никаких полутонов, только кипенно-белое и беспросветно-черное. Дом, работа, Настя. Это все? Или есть еще что-то важное для Романа, о чем он думает, переживает… Что в душе у этого человека? Насте иногда казалось, что ничего. То есть совсем ничего. Разобраться до конца Настя так и не сумела…

Однажды ее поразила его оценка одной банальной и в то же время очень трагичной ситуации.

Роман в тот день был на взводе. Он встретил Настю около ее дома и начал очень эмоционально рассказывать, что произошло с его знакомым. А произошло то, что происходит сплошь и рядом, — ему изменила жена. Знакомый застал любовников в собственной квартире. Дальнейшие его действия тоже не отличались оригинальностью. Оскорбленный муж надавал по морде перепуганному любовнику, а потом избил до полусмерти жену. Он выбил ей три зуба, сломал два ребра, а о синяках и отбитой печени можно даже и не говорить… Роман вываливал на Настю все эти подробности с таким удовольствием, так защищал мужика, на которого бедная женщина даже не стала заявлять в милицию — сама же виновата, так смачно обзывал изменницу матерными словечками, что Насте стало сначала противно, а потом просто жутко. Неужели Роман действительно ТАК думает? ЭТО его мысли? Ему совсем не жалко бедную женщину? Мало ли, что толкнуло ее на измену… Может — любовь? Или ей чего-то не хватало в браке? Может, тот мужик сам виноват? Но Роман, выложив Насте все подробности, подвел еще и совершенно дикий, с восточным уклоном итог сказанному: «Вышла замуж — терпи! Не фига по мужикам таскаться. Хорошо или плохо — терпи! Такова ваша бабья доля. Это мы погулять можем. А вам — ни-ни».

Он что, действительно так считает?

Обалдевшая Настя спросила:

— Ром, ты серьезно? Это же прошлый век какой-то. Сейчас женщины больше мужчин зарабатывают. Не я, конечно, но другие… И детьми при этом занимаются, и все успевают. И что, такая женщина должна еще что-то там терпеть? Мне кажется, это неправильно.

— Неправильно тебе кажется, — неожиданно зло процедил сквозь зубы Роман. — Ненавижу всех этих сук на иномарках. Сучка, она и есть сучка! Детей рожать надо и мужу в рот глядеть. А они в бизнес лезут! Мужикам вон места не хватает! И эти туда же! Бизнес-сучки е…! Ненавижу!

Настя во все глаза смотрела на нового Романа и не верила своим глазам. Не могла поверить! Такая злость, такое бешенство! Он что, все это серьезно? Спокойный и невозмутимый Роман ненавидит деловых женщин? Но… Но ведь это говорит только о его слабости… Грустно… Как грустно…

Роман, внимательно взглянув на Настю, видимо, понял, что сказал лишнее, и, изменив озлобленное выражение лица на милое и беззаботное, сказал:

— Вот ты, Настюха, у меня настоящая женщина! Тебе цены нет! Я почему тебя выбрал, думаешь? Потому, что ты мужика уважаешь и место свое знаешь.

Роман, наверное, хотел Настю этим сообщением обрадовать, но получилось — наоборот. Ей стало тоскливо и обидно. Нет бы сказать, что любит ее или привязался к ней… А он — что? Место свое знаешь! Противно, как же противно…

Значит, умных и сильных женщин он презирает, а на самом деле боится, просто опасается оказаться несостоятельным и слабым на их фоне… А ее, Настю, бессловесную дуру, выбрал себе в подружки, потому что она, оказывается, место свое знает… Насте почему-то сразу захотелось сделать что-нибудь этакое, чтобы он понял — она совсем не такая и место свое не знает и знать не будет! Только не придумалось как-то ничего этакого…

Настя тогда в первый раз подумала, что им с Романом лучше расстаться, что они совсем разные… Но сразу она не решилась, а потом как-то все сгладилось, рассосалось…

Все снова закрутилось и завертелось… Встречи, милый и заботливый Роман, нужные в хозяйстве подарки, тишь да гладь… А потом и забылся совсем этот разговор, стерся из памяти…

И все вернулось на круги свои. Словно замерло. Их с Романом отношения были похожи на повторяющийся сон. Один и тот же сон, навязчиво появляющийся каждую ночь, лишь с небольшими отличиями. Каждый день одно и то же… И так в течение многих лет. И все перемешивается, все дни объединяются в один долгий, прошедший, тоскливый и скучный день, который вдруг оборачивается безвозвратно прошедшей бессмысленной и пустой жизнью. А все казалось, что вот-вот наступит долгожданное счастье — всплеск, неожиданный салют событий и эмоций, радуга из светлых чувств и сбывшихся желаний! Но счастье почему-то так и не пришло, заблудилось, наверное, и не нашло дорогу, а жизнь, как вдруг обнаружилось, уже прожита, глупая и пустая… А ведь совсем недавно казалось, что все еще впереди. А теперь — уже позади… Как же быстро, как бессмысленно…

Они с Романом встречаются несколько лет, и что? НИЧЕГО! Пустота…

Так что Настя не могла сказать точно даже самой себе, хочет ли она замуж за Романа. Иногда думала, что лучшей кандидатуры ей не найти. Хозяйственный, заботливый, ласковый и внимательный в постели — даже Настю приручил, а это многого стоит. Да и кто еще может позвать Настю замуж? Никто же не пытался… Ни разу… А Роман такой родной и близкий… С ним спокойно. Он надежный. А Насте пора рожать. Но… Как же скучно бывало Насте… Как хотелось чего-нибудь необычного и романтичного, праздника хотелось, любви хотелось, слез и смеха, сквозь слезы… Только все это глупости, наверное, бредни бабские. Мужа надо выбирать с умом…

Да что она, в самом деле? Роман все равно ничего Насте не предлагал… И, скорее всего, не предложит… Что попусту гадать? Если бы да кабы… Нет, все-таки не предложит… А Настю это и не расстраивало совсем. Она умом понимала, что Роман — это ее единственный шанс обрести статус замужней женщины и родить детей. А сердцем… С сердцем было вообще ничего не понятно… Оно хотело чего-то несбыточного, маялось и надеялось… Все пыталось Насте о чем-то поведать — о прекрасном и волнующем… Настя прислушивалась, но разобрать толком так ничего и не смогла…

Только глупости все это, наверное… Пустые женские мечты, которые никогда не сбудутся… Настя и гнала их… Когда получалось…

И еще… Была одна странность. Она напрягала Настю и вселяла смутное беспокойство.

Роман никогда не просил Настю остаться на ночь. Она всегда уходила вечером, и он даже не пытался ее остановить. Насте даже казалось, что он сам куда-то торопится и радуется, когда Настя говорила, что ей пора. Правда, забивать себе голову этими вещами она не стала. Мало ли? Роман имеет право на свою жизнь. Может, друзей ждет? А может, Насте все просто показалось… Фантазия у нее богатая…

— Настена, цены тебе нет! — Роман щурился от удовольствия, поедая пожаренные Настей отбивные.

— Да ладно…

— В натуре, говорю! Пальчики оближешь! И картошечку сварганила. Хозяюшка ты моя!

— Ром, а как ты думаешь… Если я заведу черепаху, как к этому отнесутся мои родственники?