Звездная застава - Сухинов Сергей Стефанович - Страница 52

— А мы не сумели его защитить, — грустно сказал Корин.

— Да, не смогли. Но сейчас у нас наконец-то появился шанс поправить положение. Если удастся протянуть хотя бы тоненькую ниточку взаимопонимания между Землей и Андорой… Э-эх, жаль, с нами не будет Ашота! Он человек восточный, хитрый и умный… Ладно, попытаемся как-нибудь справиться вдвоем.

— Но нас, конечно, проинструктируют знатоки дипломатии?

Асташевский вздохнул и с унылым видом повертел в руках пустую бутылку.

— Меня уже так проинструктировали, Игорек, что родная жена перестала узнавать. Хожу по дому, словно на цыпочках, даже мебель не дрожит, как обычно. О Господи, галстук стал носить на вечеринки! Ты когда-нибудь видел меня в галстуке? Я — нет. На ночь вместо детективов читаю томик Талейрана, а остальное время беседую по очереди аж с двумя десятками главных специалистов ООН. Кстати, через час мы с тобой должны явиться в Большой Сырт, и вся эта банда в смокингах возьмется за нас всерьез. Особенно за тебя, конечно, — ты же еще не в курсе, какой вилкой надо есть холодную осетрину и как вести тайные фотосъемки с помощью камеры, встроенной в пуговицу пиджака.

Корин захлопал глазами.

— Ты… ты серьезно? — выдавил он из себя. Асташевский невесело рассмеялся.

— А ты как думал? Мы же с тобой, братец, вроде бы как эмиссары человечества. Когда я вспоминаю об этом, хочется утопиться в марсианском канале. Кстати, у нас еще есть время позагорать на соседнем пляже. Ты никогда не плавал при пониженном поле тяготения, Игорек? Побежали, у нас еще… хм-м… целых сорок три минуты!

Не одеваясь, друзья спустились вниз. У гаража их поджидал Максим. Отсалютовав отцу, он строевым шагом подошел к пескоходу и забрался в кабину водителя.

— Видал? — тоскливо сказал Асташевский. — Родной сын смотрит на меня, как на Бога! Даже огрызаться перестал, а из школы носит чуть ли не по три пятерки в день. Господи, за что ты меня так наказал?

К вечеру — или, вернее, к ночи, ибо друзья вернулись в коттедж затемно, Корин успел трижды раскаяться, что так легкомысленно клюнул на приглашение Вадима. Хитрый, как беркут, Ашот наверняка еще девять месяцев назад почувствовал, что пора срочно заняться третьим ребенком, в результате прохлаждается сейчас где-то у себя на вилле среди летающих валунов. Отдуваться за прославленного водителя пришлось им с Вадимом, и это было потруднее, чем вести борьбу с расхитителями Марса или носиться по Солнечной системе за космическими пиратами. Два десятка суперэрудированных специалистов пытались за считанные часы вбить в головы спасателям столько информации, что у Корина началось нечто вроде мозговой тошноты. Еще вчера он спокойно спал, не имея даже понятия о таких науках, как психология Контакта, лингвистика, системный анализ, социология, экономика и прочее, прочее, прочее. Перед его утомленными глазами промелькнули десятки инструкций, составленных опытными специалистами разведслужб, и самое печальное заключалось в том, что он просто вынужден был все это запомнить. Словно Шерлок Холмс, он мог теперь по одной ворсинке на одежде нью-дорианина (если они обзавелись на Андоре одеждой) сделать заключение о мощи космического флота братьев по разуму, числе их фабрик и заводов и наиболее почитаемых видах напитков. Нью-дориане виделись ему черными фигурами на шахматной доске, которых надо непременно обыграть, мягко и неназойливо навязав в процессе дружеских бесед самые выгодные для Земли условия контакта. Чем располагают ныне колонисты? Какими машинами, технологиями, знаниями? Чего им не хватает — металлов, энергии или просто общения с родственниками-землянами? На каких условиях готовы они вступить в официальные переговоры и неофициальные контакты на всех уровнях? Есть ли у поселенцев чувство ностальгии по родине? Насколько выросла за эти годы их колония? Молодые нью-дориане — это люди или дориане, или и то и другое? Что они думают о Земле — боятся ее, ненавидят, любят или им просто наплевать? Установили ли колонисты связь с другими мирами дориан? Сотни, тысячи вопросов — и на все им с Вадимом по возвращении предстояло дать обстоятельные письменные ответы. И разумеется, надо уговорить хотя бы Марту Шадрину прилететь с дружеским визитом в Солнечную систему. Неважно, на какую планету — главное, любым путем продлить диалог, не дать порваться тонкой нити.

Пескоход остановился рядом с коттеджем. У распахнутых дверей их поджидала улыбающаяся жена Асташевского и очень похожая на нее маленькая Люся. Корин с огромным трудом изобразил на одеревеневшем лице улыбку, позорно назвал Марину Ириной, а девчушке по-дружески пожал руку так, что она скривилась от боли.

Посмотрев на мужчин, Марина понимающе улыбнулась и не стала приглашать в столовую, где их ждал роскошно накрытый стол с фирменным украинским борщом. И правильно сделала, ибо спустя несколько минут оба будущих посланника уже сладко храпели на соседних кроватях в одной из спален.

Следующий день был сущим кошмаром, и от него у Корина не осталось никаких отчетливых воспоминаний. Он даже перестал понимать, на какой планете находится. Ночь он провел в мысленных диалогах с Мартой Шадриной, о которой за прошедшие часы узнал больше, чем за все годы их знакомства. Оказалось, что, несмотря на ослепительную внешность, у Марты еще в детстве был обнаружен ряд мужских гормонов, а также склонность к шизофрении. Мать будущей Царевны Внеземелья была модной манекенщицей, вела довольно беспорядочный образ жизни, и это еще больше разожгло в будущем астробиологе неприязнь к прекрасной половине человечества. Закончив школу, она бежала из дома и была обнаружена в Канаде, где попыталась сделать операцию по изменению своего пола. Очарованный ее внешностью врач вколол ей вместо наркоза снотворное и привез в российское посольство. Студенческие годы в МГУ Марта провела также весьма бурно, и все считали, что после ТАКОГО Внеземелье для нее закрыто. Но, получив диплом, девушка внезапно преобразилась. Она всерьез желала провести остаток жизни в космосе и добилась этого очень просто — выйдя замуж за прославленного астронавта, ставшего мэром Лунограда. Спустя две недели после свадьбы она подала на развод, и на следующей вечеринке сумела окрутить вокруг пальца пожилого Матвея Хлебникова, первого комиссара Марса. Но на этот раз до свадебных колоколов дело не дошло — в первый же месяц своего пребывания на Марсе астробиолог Марта Шадрина оказалась в числе пропавших без вести…

Казалось, дальнейшие события в жизни Марты не должны были явиться для Корина неожиданностью, но и здесь его подстерегали сюрпризы. Психологами были допрошены (в самом прямом смысле этого слова) все родственники, друзья и подруги Марты, и это дало неожиданный результат. Оказалось, что Царевна, войдя в чисто мужскую группу «Дельта», впервые испытала нечто вроде любовных мук. И причиной их стал сначала ее спаситель Корин (!), а затем могучий Асташевский. Блистательный же сердцеед Владимир Поплавский, напротив, ее только раздражал. Однако она вышла замуж именно за него — чисто из чувства противоречия самой себе. Ничего хорошего из этого брака не вышло, но после разрыва с Викингом Марта стала испытывать к нему нечто вроде материнского сострадания. Только она одна знала, что энергичный, жизнелюбивый, обаятельный Поплавский на самом деле очень уязвим, что он сам создал свой образ, попросту защищаясь от внешнего мира, ибо в детстве был хилым, болезненным и замкнутым мальчиком. Когда у Поплавского начались крупные неприятности и он был снят со всех постов. Марта переживала за него, как за собственного сына, но любить продолжала Корина и Асташевского.

Этот сложный психологический узел был буквально разрублен двенадцать лет назад на Урале, в Долине Миражей. Спасая обезумевшую от горя мать маленького Арсена — единственного человека, оставшегося в живых после катастрофы, она вошла в сообщество нью-дориан. Отныне она перестала быть и Мартой Шадриной, и вообще человеком. Но вызов, который получили Корин и Асташевский, говорил о многом. Быть может, там, на Андоре, она не только помнила о своих давних друзьях, но и продолжала любить их? А это придавало миссии двоих землян определенные шансы на успех.