Звездная застава - Сухинов Сергей Стефанович - Страница 47

Потому что вам страшно остаться без извозчика. Ты знаешь, что такое извозчик?

— Знаю, — раздраженно ответил Корин. — Это когда на твоей спине ездят все кому не лень.

— Слушай, откуда знаешь? Я и есть извозчик. Двадцать лет в космосе, побывал на всех планетах, и много ли видел? Один проклятый экран панорамного обзора. Рассказать сыну толком нечего…

— Нам пора, Ашот, — нетерпеливо перебил его Корин. — Командир приказал выгулять тебя в течение двух часов, дабы ты продолжал так же радоваться жизни, когда поведешь «Белку» в обратный путь. Так что не теряй времени — я тебе еще скалы не показал.

— Слушай, почему скалы? Командир приказал сводить меня к каменным истуканам, про ночной город рассказать! А ты меня по кручам как барана гоняешь…

— На что тебе эти статуи, Ашот? Да и не статуи это, я знаю, а просто куклы, что смеешься? Конечно, куклы, только играют в них не детишки, а младенческая цивилизация нью-дориан. И призрачный их город — не больше чем крепость из песка, вылепленная малышами на берегу реки. Нет, Ашот, мы с тобой не в том возрасте, чтобы прогуливаться по детский площадкам. Давай-ка лучше, извозчик, пошевелим своими ослабевшими конечностями. Ну-ка, кто быстрее?

И Корин, хохотнув, большими прыжками понесся вверх по влажной бугристой круче.

Давно ему так не хотелось бегать, выжимая из себя всю мощь тугих, отлично тренированных мышц — быть может, потому, что настойчиво требовал отдыха мозг, зашедший в тупик, и жаждала разрядки издерганная событиями последних дней психика. До чего же это хорошо — ни о чем не думать и ни в чем не сомневаться, а только давать команды дрожащим от напряжения ногам: прыжок! Еще прыжок! Выше, вот на этот иззубренный выступ, а теперь еще на метр левее, и еще и еще…

Он успокоился, только взобравшись на плоскую вершину двухсотметровой скалы, напоминавшей своей формой медведя, поднявшегося на дыбы. Минуты через две рядом встал водитель, тяжело дыша и вытирая с лица градом катившийся пот.

— Что-то не вижу на твоей физиономии, Ашотик, чувства наслаждения простыми радостями жизни, — ехидно заметил Корин, делая энергичные дыхательные упражнения. — Заметь — в эту часть скал не забирался еще никто из наших. Будет тебе о чем рассказать и детям, и внукам. Наш бравый Вадим проглотит свои казацкие усы от зависти, когда мы помашем ему ручной во-о-от с того пика…

Неожиданно Корин запнулся Его глаза сузились от удивления. Ашот растерянно улыбнулся, потом проследил направление взгляда Колдуна и увидел невдалеке, на дне широкой расщелины между скал, серую крышу какого-то приземистого здания.

То, что он принял за крышу, вблизи оказалось тонкой матовой пленкой, затягивающей расщелину. Она искусно маскировала комплекс приземистых установок пирамидальной формы. На вершине каждой «пирамиды» располагалась параболическая решетчатая антенна, устремленная своим раструбом в небо.

Друзья осторожно осмотрели все установки, с трудом пробираясь через переплетение толстых кабелей, объединяющих «пирамиды» в единое целое.

— Забавно, — мрачно сказал Корин. — Если я не ошибаюсь, мы нашли энергетическую станцию, которая питает все эти пиротехнические эффекты с зелеными лунами и городом миражей. Но зачем в таком случае было ее так тщательно маскировать?

— Ежу ясно, зачем, — буркнул Ашот, вытряхивая из башмака мелкие камешки. — Ты посмотри, какие здесь задействованы колоссальные мощности! Похоже, нью-дориане хотят пробить в атмосфере Земли нуль-пространственный туннель и тихонько улизнуть. Помнишь, «Давыдов» нам вчера рассказывал в лаборатории, что космолет серьезно поврежден и самостоятельно не сможет уйти в подпространство? Он нас не обманывал, просто умолчал об этой станции… Хитрец!

— Тихо! — предостерегающе поднял руку Корин настороженно прислушиваясь.

Ашот осмотрелся вокруг. Вскоре он услышал, как на другом конце расщелины, у объемистого серебристого цилиндра, раздался звон — словно что-то стеклянное упало с большой высоты на камень.

Через минуту внеземляне были уже рядом с установкой, которая более всего походила на энергетические емкости. Звон раздавался изнутри цилиндра — раз и еще раз, потом что-то массивное обрушилось на пол, так что стенки установки заметно вздрогнули.

Они быстро обнаружили вход — овальная дверца была многозначительно распахнута. Корин нагнулся и первым вошел внутрь, морщась от неприятного резкого запаха. Внутри было сумрачно, сизое облако дыма медленно плыло над полом. Некоторое время Корин стоял, сощурившись, и осматривал странные светящиеся колонны, поднимавшиеся до самой крыши. Под их стеклянистой оболочкой волнами пульсировал голубой свет. Корин как завороженный следил за прихотливой игрой мириадов искристых огоньков и потому не сразу заметил, как откуда-то из полутьмы боком вышел человек, держащий в руках солидного размера булыжник. Не заметив Корина, он подошел к одной из колонн и, примерившись, с размаху швырнул в нее камень. Оглушительный звон прокатился под сводами помещения, но колонна выдержала. Человек тихо выругался, подобрал камень и развернулся, готовясь нанести по колонне сокрушительный удар. И в этот момент Корин, напружинившись, прыгнул ему на спину.

Когда Саблин закончил рассказывать, низко опустив голову, в салоне лунотанка воцарилась тишина. Поплавский сидел, откинувшись на спинку кресла, насмешливым взглядом обводил товарищей. Потом словно потеряв ко всему интерес, он демонстративно отвернулся и стал любоваться панорамой долины.

— Это как же так, друзья? — тихо спросил Ашота, постепенно закипая. — Выходит, все эти шуточки с разбитыми пультами — наших же рук дело? Пока мы братались с нью-дорианами, чуть ли не «Подмосковные вечера» в обнимку пели, командир им втихую — шило в колесо?

Поплавский сморщился, но промолчал. Он решил дать возможность экипажу «Белки» выпустить пар, что тот и сделал. Всласть. Не особенно стесняясь в выражениях, поскольку Марта со вчерашнего вечера заперлась в своей каюте, упорно не желая оттуда выходить.

Через полчаса все выдохлись, осипли и стали передавать друг другу сифон с содовой водой словно кубок.

— Успокоились? — насмешливо спросил командир, оторвавшись от созерцания пейзажа долины с многорукими каменными исполинами. — Покричали, обвинили, заклеймили, облили помоями презрения? А теперь давайте поговорим спокойно.

— Слушай, о чем говорить? — вяло сказал Ашот, терзая ручку сифона, который отзывался лишь сиплым кашлем. — Приедешь в Москву, будешь с Государственной комиссией разговаривать.

— Ошибаешься, милый, — зло улыбнулся Поплавский. — Неинтересно будет комиссии со мной разговаривать. И с тобой тоже. Ей любопытно было бы встретиться с нашими братьями по разуму, понять, кто они такие и на что способны. Но не выйдет — не смогли мы, бравые космонавты, объяснить этим лжедорианам, что негоже, напакостив, покидать тайком Землю.

— Надо было, конечно, взять пришельцев под микитки и проводить их куда следует, — задушевно сказал Асташевский, поигрывая желваками на скулах.

— Это все же лучше, чем, обливаясь слезами умиления, махать вслед им платочком, — отпарировал командир. — Да вы что, друзья? Вам ли, опытным внеземлянам, объяснять такие элементарные вещи? Напоминаю, нас послали сюда исключительно для проведения разведки. И вовсе не потому, что в случае необходимости мы способны представлять человечество, а только потому, что у нас есть опыт работы в экстремальных условиях. Правом что-либо решать мы не облечены. А мы обнаглели! Раз смогли преодолеть лес с хронотрещинами, то нам и карты в руки. Захотели нью-дориане улететь — пожалуйста! Летите, голуби, летите, основывайте свое поселение у нас под боком. Пользуйтесь на здоровье знаниями, украденными у человечества, стройте космический флот, плодитесь и размножайтесь… А что, нам не жалко! О небеса…

— А мешать пришельцам улететь — разве на это нас кто-то уполномочивал? — вскипел нетерпеливый Ашот. — Что, Мировой совет благословил нас на то, чтобы мы фугаски под пульт управлений подбрасывали, энергоблоки булыжниками били?