Беглец - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 2

Камера в углу трюма была включена, не думаю, что пилот постоянно пялится на экран, наблюдая за нами, так, может, изредка бросает взгляд, если он педант, конечно. Втянув живот, я начал, извиваясь под поручнем, сползать с сиденья. Грудь немного застряла, но, выдохнув воздух, я соскользнул на пол.

Глядя сквозь сетку – она была хоть и мелкоячеистая, но разглядеть детали трюма позволяла, – я подошёл к аппарели и активировал открытие. Похоже, пилот уже получил сообщение от искина о внештатной ситуации в трюме, поэтому флаер пошёл на снижение.

Аппарель открылась на десять сантиметров, отчего с шумом в отсек ворвался ветер, но тут же она начала закрываться. Искин флаера и пилот противодействовали мне.

Сломав крышку управления открытием, я этой же крышкой замкнул несколько контактов, вызвав фейерверк искр, отчего аппарель начала открываться. Управление она теперь потеряла, откроется – и всё, замрёт, пока её не починит техник. Систему управления я сжёг напрочь.

Согласно протоколу безопасности, при внештатной ситуации пилот был обязан снизиться от пятидесяти до ста метров от поверхности, что он сейчас и делал. Выглянув наружу, я определил, что мы летим над морем, что вызвало бы у меня бурную радость, если бы не имплант и мы не летели бы на скорости пятьсот километров в час. Правда, тут я заметил, что пилот начал резко сбрасывать скорость, что было хорошо, иначе меня размазало бы по воде, несмотря на все импланты. Причина, по которой пилот сбросил скорость, была банальна: мы явно подлетали к городу, возвращаясь обратно.

До пляжа оставалось совсем немного, поэтому, не сомневаясь – чувства, к счастью, были отключены, – сгруппировавшись, я шагнул за борт. В воздухе меня закрутило, но, как бы то ни было, я смог войти в воду ногами и чуть боком. Удар меня ошеломил: вода была довольно тёплой, но пятидесятиметровое падение для меня прошло тяжело. Я не профессиональный прыгун, но смог сгруппироваться. Если бы пилот не сбросил скорость на подлёте к черте города, меня размазало бы по воде, и я блинчиком скакал бы по поверхности, а так повезло. М-да, если бы не счастливое стечение обстоятельств…

Уйдя в воду метров на десять, я, работая ногами и руками, поднялся на поверхность и, старательно думая о Малии – как ни странно, мне это помогало, – скинул одежду и обувь и голышом быстрым брасом поплыл к берегу. Тут недалеко, метров четыреста.

Флаер уже давно скрылся с глаз, однако я знал, что поиски скоро начнутся и в этом районе соберутся полицейские подразделения. Немного, так как эти пляжи принадлежали элитным районам, и не думаю, что местные жители обрадуются появлению здесь многочисленных патрулей. Но искать всё равно будут.

Проверив, как сидит защита на голове, забирая правее, я поплыл подальше от частных пляжей. На них хватало купающихся, некоторые даже показывали на меня пальцем, но выбираться на берег я не планировал и, ныряя, стал искать, смещаясь по течению, выходы канализации. Фильтры очистных сооружений перед сбросом стояли мощные, так что очистка шла приличная и сброс осуществлялся в разных районах столицы. Я знал, что где-то здесь находятся шесть таких выходов, но пока найти их не мог.

В одно из ныряний, когда я наконец нашёл один из них, обнаружил, что прилетел геликоптер частной охраны, который меня уже заметил и завис сверху, а от причалов отошёл катер частной охраны.

Не обращая внимания на бормотание динамиков геликоптера – те предлагали мне сдаться, – я нырнул и, загребая руками, поплыл вниз на пятиметровую глубину.

Раньше на выходе стояла железная сетка, но, видимо, она кому-то помешала, так как её срезали резаком, что позволило мне свободно проникнуть в трубу, и, упираясь ногами и руками о гофрированные стены, преодолевая встречный поток, я двинулся в темноту.

Позади что-то заслонило свет, и, на миг обернувшись, я заметил, что за мной лезет водолаз, это придало мне сил. Кровь уже стучала в голове от недостатка воздуха, и я, поняв, что добраться до места, где будет воздушная подушка, не смогу, принял единственно верное решение.

Развернувшись и отталкиваясь от стен, я понёсся навстречу водолазу, который довольно споро гнался за мной по трубе. Мой разворот он прощёлкал, но пока я вместе с течением преодолевал четырёхметровое расстояние между нами, успел сгруппироваться перед столкновением, но это ему не особо помогло.

Удар моих ног его немного оглушил, чем я воспользовался и, вырвав из его рта загубник и приподняв защитную сетку до носа, сунул себе в рот, жадно задышав. Я был на грани кислородного голодания под водой, ещё бы немного – и всё, так что подвернувшийся шанс использовал вовсю. Одновременно я наносил удары по голове охранника. Когда тот обмяк, я сорвал с его бедра ножны и прикрепил на своё обнажённое бедро, застегнув крепления. К игольнику я не притрагивался, гражданская модель, которая не могла работать под водой, к тому же настраивалась на одного владельца и навсегда. Правда, я мог снять идентификатор с такого оружия – во время рейда ко мне подходили солдаты и офицеры десанта с красивыми трофейными игрушками, и я с помощью своего оборудования разблокировал их управление. Но сейчас достать такое оборудование мне было негде, так что это оружие мне на ближайшее время не поможет. А вот нож был неплох, он ещё мог пригодиться.

Как ни странно, подводное оснащение у противника было чисто гражданским, то есть костюм и снаряжение для подводного плавания и охоты, а не военный костюм. Быстро отстегнув пояс с запасами воздуха, я застегнул его у себя на талии, после чего толкнул бессознательного парня в сторону оказавшегося тут же и напарника. Если тот не потеряет время, шанс спасти парня у него был. Тот не спасовал и, подхватив бессознательное тело парня и в бессильной злобе наблюдая, как я удаляюсь, потащил его к выходу, передав свой загубник.

Я же, работая руками и ногами и продолжая преодолевать напор воды, двинул дальше. Следовало поторопиться, охрана по-любому передаст полиции, куда я делся, и меня будут искать по ближайшим коллекторам. Тактика ловли рабов у местных представителей власти была отработана.

Так и оказалось. Когда я увидел колодец, к крышке люка которого вели скобы, но, проигнорировав его и нырнув в одну из трёх следующих труб, направился дальше к очистным сооружениям, то позади кто-то снял крышку, и я позади себя заметил столб света, поэтому увеличил скорость. Запасов воздуха хватало ещё часов на пять, если судить по датчику, но я всё равно торопился. Промедление смерти подобно. А для меня рабство всё равно что смерть.

До очистных оставалось порядка четырёхсот метров, но, как я ни торопился, в подземелье стало многолюдно. Там были и местные работники, и появились полицейские. Заметив, что гул насосов стихает, я понял, что трубы вскорости осушатся и меня легко обнаружат. Прислонившись спиной к стене, я опёрся ногами о другую стенку, чтобы меня не смыло, и стал судорожно размышлять, что делать. Как ни крути, я в западне. Было видно, что полиция знала, что делать во время поиска беглых рабов. Если сразу план по перехвату во время побега не срабатывал, то раба особо не искали. Бесполезно, и я это знал. Просто передавали его ДНК всем службам. И если где он мелькал, то моментально отправляли группу захвата. Больше пяти лет ни один раб не бегал. Я надеялся именно на то, чтобы уйти от первоначальных поисков, отсидеться и потом снова попытаться сбежать из империи. Что, честно говоря, было теперь во сто крат труднее сделать, чем раньше.

Машинально борясь со стихающим течением – насосы остановились и уровень воды понемногу падал, – закрыв глаза, я начал размышлять, стараясь не касаться «Гикона» и побега, а то сразу парализует – и всё, бери готовенького.

Как выяснилось, это было ошибкой. Фактически всё время побега, все сорок минут я всё делал на автомате, не думая, именно это и спасало меня от паралича и внутренних болей генерируемых имплантом подчинения. Тогда он не был задействован, так как я просто вспоминал свою жизнь и мыслей по своим действиям у меня не было. Нет, вру, пару раз меня ненадолго парализовало: первый – когда я подумал о выходе канализации в море, ища спасения от поисковиков, второй – когда подумал о полиции. Но тогда паралич и боль были кратковременными, по полминуты, и я успел взять себя в руки.