Горячие дни (Разозленные) - Кренц Джейн Энн - Страница 18

— Ничего, выживет, — сказал Гарри. — Я-то выжил.

— Ха! Каждый раз, когда ты вместе со мной входил в родовую палату, я боялась, что ты рухнешь в обморок.

— Ладно, может, я и бледнел, но в обморок не падал.

Они поговорили еще несколько минут, а затем попрощались по своему обычному ритуалу.

— Спокойной ночи, Прекрасная.

— Спокойной ночи, Красавец.

В трубке воцарилась тишина. Гарри опустил телефон в карман и устремил взгляд на темное зеркало океана. Что-то точно произошло на дорожке. Он пытался вспомнить тот момент, когда его паранормальное восприятие выключилось. Он проходил мимо пожилой пары, державшейся за руки. Затем он заметил мужчину с тростью и женщину. Они шли рядом, но друг к другу не прикасались. Что-то в этом мужчине привлекло его внимание. Инстинкт охотника подсказал ему, что перед ним еще один потенциальный хищник. Однако в следующее мгновение он потерял к нему интерес.

Далее он помнил себя уже в нескольких ярдах от мужчины и женщины, причем включено было только нормальное восприятие. Он был полностью расслаблен. А ведь он выполнял работу, и поводов для расслабления не было.

Глава 11

Сон был хорошо знаком, одним из тех повторяющихся кошмаров, что мучили ее со дня убийства Мартина Крокера. Однако на этот раз она воспринимала его по-другому. Прежде всего она осознавала, что это только сон. Но самое поразительное заключалось в том, что она не испытывала страха.

…Мартин наступает на нее, он в паре ярдов. Он уже отшвырнул в сторону пакеты с продуктами. Батон, упаковка кофе в зернах и латук, завернутый в прозрачную пленку, — все это валяется на пирсе. Ей хочется бежать прочь, но она не может. Еще немного — и ее чувства обожжет боль. Мартин вцепится в нее.

Но что-то не так. Она не парализована страхом. Напротив, она спокойна. Это неправильно. По идее она должна бояться до смерти, причем не только Мартина, но и того, что собирается сделать…

— Нет.

Она пробилась сквозь завесу неестественного спокойствия в поисках правильных эмоций.

Грейс проснулась как от толчка. Обычно после таких кошмаров ее сердце бешено стучало, но сейчас оно билось ровно и спокойно. У нее даже дыхание не участилось, а ночная сорочка не пропиталась холодным потом.

Она открыла глаза и посмотрела в окно. На фоне бледно-серого предрассветного неба выделялись перила балкона и часть шезлонга. Она не в Эклипс-Бей.

Точно. Она на Мауи, выполняет задание для «Джонс и Джонс» и, кстати, учится жить настоящим моментом.

— Ты как? — прозвучал за дверью голос Лютера.

Ошарашенная Грейс быстро села и повернула голову. Лютер успел надеть только брюки. Грейс заметила босые ноги, затем подняла взгляд к широким плечам и мускулистой груди. Ага, ясно: больная нога не мешает ему поддерживать себя в хорошей физической форме.

Грейс вспомнила, как ощущала под руками его сильные плечи, как прикасалась к его груди. Воспоминания оказались очень живыми.

Секс. У нее был секс с этим мужчиной. Самый интимный из всех контактов между людьми. Ладно, с технической точки зрения соития не было. Однако прикосновений была масса. А еще был оргазм, во всяком случае, у нее. Ей вдруг стало совестно.

Если честно, то, что она вчера испытала, так сильно выбило ее из колеи, что она не нашла в себе силы ответить взаимностью. Ей стоило большого труда вообще удержаться на ногах. Она чувствовала себя очень странно, ей казалось, что она балансирует на лезвии ножа между полнейшим облегчением и тревожным удивлением. Излечилась ли она от своей фобии? Или прошлый вечер стал причудливой интерлюдией, созданной взаимодействием с тем охотником?

Лютер, по всей видимости, понял ее. Или просто утратил интерес, когда она расплакалась у него на груди. Мужчины не любят плаксивых женщин. И тем более таких, которые рыдают после оргазма. Его нельзя осуждать.

Что бы ни было у него на душе, он решил, что им нужно срочно вернуться в гостиницу. Лифт, слава Богу, был пуст. Вряд ли она смогла бы подняться по лестнице. Когда они добрались до номера, Лютер завел ее в спальню, а затем вышел и закрыл дверь.

Наверняка несколько раз за ночь он заглядывал к ней. Ведь он телохранитель как-никак.

— В порядке, — ответила Грейс. Она подтянула к груди укрытые одеялом колени и обхватила их руками. — Кошмар приснился. — Ее охватила тревога. Если она разбудила его, значит, кричала. — Я что-нибудь говорила?

— Нет.

— Вот и хорошо. — Она немного успокоилась.

— Ты сказала «нет», — пояснил Лютер. — Ты металась и пару раз повторила «нет». Тяжело, наверное, тебе пришлось.

— Да, несладко. — Грейс откинулась на подушку. Радует, что она не произносила во сне имя Мартина. Хотя была близка к этому.

— Наверное, тебя выбила из колеи встреча с тем охотником, — предположил Лютер. — Такое событие вполне способно навеять неприятный сон у людей вроде нас.

— Вроде нас?

— Экстрасенсов.

— Верно.

Только в ее сон вторгся отнюдь не охотник. В сознании вдруг всплыли воспоминания о том, как она внезапно успокоилась, когда тот проходил мимо. Вечером ее голова была занята другими вещами, в том числе и первым оргазмом, который она испытала за долгое время, поэтому она не анализировала случившееся на дорожке. Сейчас же поняла, что вчера ощутила такое же неестественное спокойствие, что и в сегодняшнем сне. В обоих случаях ее паника улеглась, а это было противоестественно для нее. Обычно она сама подавляла ее.

— Если ты точно в порядке, то я пойду оденусь, — сказал Лютер и пошел к двери.

— Подожди.

Он послушно остановился.

— Что-то не так?

— Да, мне кажется, что-то не так. — Грейс откинула одеяло и встала с кровати. — Я требую объяснений.

— Каких?

— Вчера на дорожке ты применил энергию своей ауры, чтобы подавить мою энергию, не так ли? Признайся. Готова спорить, что и несколько минут назад, когда я спала, ты сделал то же самое. Кто дал тебе право?

Лютер молчал, стоя в дверном проеме.

— Не бери в голову, — наконец произнес он, — вчера у тебя был длинный день, а потом приснился кошмар. Наверное, у тебя слегка расшатались нервы.

— Мои нервы в порядке, благодарю за заботу. Что ты со мной сделал?

— Ты это почувствовала? — спросил Лютер, слегка хмурясь с таким видом, будто сомневался, что правильно расслышал ее.

— Естественно, почувствовала. Вчера у меня не было времени анализировать все это, потому что я была занята охотником, и то, что он не обращал на нас внимания… — Грейс пораженно замолчала. — Господи, да ты и с ним провернул то же самое, да? Ты приглушил его или… даже не знаю, как это называть. Он был разгорячен, а ты остудил его. Ты подавил его собственной аурой.

— Кажется, ты быстро все поняла. — Лютер смотрел на нее настороженно. — До тебя это ни у кого не получалось, если не считать, возможно, Фэллона Джонса.

— Он знает, на что ты способен?

— Трудно определить, что знает Фэллон.

— Ну, теперь ясно, почему ты преуспеваешь в качестве телохранителя. — Грейс на секунду задумалась. — И почему из тебя получился хороший коп и бармен. Неудивительно, что ты не любишь применять оружие. Ты в нем не нуждаешься. Тебе достаточно сконцентрироваться на плохом парне, чтобы загасить его.

Пальцы Лютера сжались на рукоятке трости.

— К сожалению, все не так просто. По мере удаления от объекта эффект исчезает. Если плохой парень слишком далеко от меня, я мало что могу сделать, если только вразумить словами. Я не могу подавить ауру снайпера на крыше.

Грейс слабо улыбнулась:

— И много у тебя было клиентов, которых нужно было защищать от снайперов?

— Не очень, — признался Лютер. — Обычно опасность находилась вблизи от дома.

— Наверное, твой дар очень помогал тебе, когда ты был копом.

— Именно из-за дара я и ушел из полиции, — без всяких интонаций в голосе произнес Лютер.