«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник) - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 5

и отставили их в сторону. Называется – видит око да зуб неймет. Ни консервного ножа, ни штыка – ничего, даже просто острого, чтобы открыть банку, у нас не было. Наверняка же у немца был при себе штык или нож, так нет же – побрезговал обыскивать. Вот и сидим теперь у жратвы и полуголодные.

Мы доели галеты, потому как от дождя упаковка стала расползаться, и сами галеты стали походить на подмоченный хлеб. В животе разлилось приятное тепло. Жаль, шалаш для укрытия от дождя не сделаешь – лес неподходящий, сплошь березы да осины.

Я стал разбираться с пулеметом. Откинул крышку – лен-

та уже заправлена. Запаса лент нет, потому – оружие одноразовое: отстрелял барабан и выкинь.

– Стрелять-то хоть научили? Ты же в пулеметном взводе был?

– Не, не умею. Я подносчиком был. Первый номер обещал научить, да не получилось. Меня ведь только призвать успели, в форму переодели, а через три дня от взвода один я и остался.

– Не горюй. Вот к своим выберемся, там научат. А теперь бери узел, пойдем деревню искать. Не все же нам в лесу под дождем сидеть.

Я подхватил пулемет, Васька забросил на плечо гимнастерку с харчами. Плохо, что остался он в одной нательной рубахе, а она белая, – далеко видать.

После галет прибавилось сил, но не скорости. Ноги в насквозь промокших ботинках разъезжались по раскисшей земле.

Шли мы часа полтора. Как мог, я выдерживал направление на юго-восток. Однако лес – не прямая дорога. Пришлось и овраги огибать, и бурелом обходить.

Мы вышли на опушку. Я махнул рукой Василию, шедшему позади меня в десяти шагах: «Ложись!»

Недалеко стояла деревушка о пяти домах на одной улице.

Понаблюдал я за ней с четверть часа – никакого движения. Ни деревенских, ни военных – наших или немцев – не видать.

– Пошли. Ежели в деревне немцы, бросай гимнастерку с консервами и беги в лес. Я с пулеметом попробую отбиться и – за тобой.

– Так точно, товарищ командир.

Так и пошли. Я впереди с немецким «МГ» наперевес, сзади – Василий.

Что-то тихо в деревне. Не слышно, чтобы куры кудахтали или коровы мычали. И жители где? Не нравилось мне все это, но теперь уже и к лесу поворачивать поздно.

Мы подошли к крайней бревенчатой избе – на двери замок. Ко второй – двери нараспашку, изба пустая.

Василий присел на крыльце под навесом, я же не поленился проверить всю деревню. Ни людей, ни животных – никого.

Вернулся к Василию:

– Никого, пустая деревушка.

– Харчи есть, в избе переночуем, обсушимся. Даже огонь в печи можно развести, – предложил обрадованно Василий.

– Э, нет, Вася. По дыму нас сразу и учуют. Я здесь постерегу, а ты пройдись по сараям, может, нож сапожный или топорик, на худой конец – стамеску или отвертку найдешь. Банки открыть надо.

– Это точно.

Василий ушел, но вскоре вернулся. В одной руке он нес кухонный нож, в другой – небольшой топорик. Тут же на крыльце, под навесом, мы открыли банки. Одна оказалась с тушенкой, другая – с кашей. Пользуясь ножом вместо вилки, мы моментом съели содержимое. Маловаты баночки. Открыли еще две, и только после этого почувствовали себя сытыми.

– Ну что, Василий, давай ночлег искать.

– Да ты чего, командир! Вот же изба!

– А если вечером немцы нагрянут?

– Сыро же, дороги развезло. Вон, даже самолеты ихние не летают.

– Ты про танки забыл, Вася.

– Нужна им эта занюханная деревня…

– Нет, поищи баньку или сеновал какой – только от изб подальше.

Повздыхал Василий, да старших слушаться нужно.

Он побрел на зады деревни и вскоре вернулся.

– Есть сарай, похоже – сено в нем раньше было.

– Веди.

Сарай был небольшим и сухим. В углу солома нашлась. Мы перетащили ее к двери и улеглись по обе стороны. В открытую дверь я выставил пулемет на сошках.

– Вот что, боец. Ты пока поспи, а я покараулю.

– Чего там караулить, пустая деревня-то.

Я демонстративно посмотрел на часы:

– Через четыре часа разбужу. Время пошло.

Василий улегся на солому, повертелся немного – уж больно она кололась, но вскоре уснул.

Я лежал, поглядывая на смутно виднеющуюся за пеленой дождя дорогу, и размышлял.

Какого дьявола, за что я попал на шестьдесят лет назад? И самое главное – как отсюда выбраться? В ближайшей перспективе – выбраться к своим, в отдаленной – вернуться в свое время. Может, не стоило уходить от того злосчастного погреба, а спуститься туда еще раз? Какие изгибы времени

сыграли со мной злую шутку? Да и смогу ли я отыскать снова тот погреб?

В голове роилась куча вопросов. Например – где линия обороны наших? Что сейчас происходит на фронтах? В школе, а потом в военном училище мы, конечно же, изучали историю, в том числе и историю Великой Отечественной войны, но не по месяцам и уж тем более не по дням. В общем и целом я представлял себе все сражения прошедшей войны, знал, где остановили немцев. Знал о Сталинграде и Курской дуге, о взятии Берлина в сорок пятом. Но вот конкретно – третьего июля что здесь происходило? Радио бы послушать, да где его взять? В деревне я даже электрических проводов не видел. Не удосужилась Советская власть электричество сюда провести.

На соломе я слегка согрелся, обсох. Сытый желудок и усталость клонили ко сну. Солнце, едва угадываемое сквозь пелену дождя и низкие тучи, уже садилось. Еще немного, и наступит ночь. А ночью, как известно, немцы не воюют, можно будет и расслабиться.

Однако благодушным ожиданиям моим не суждено было сбыться.

Вдалеке послышался шум моторов, и в деревню вполз средний немецкий танк Т-IV с короткоствольной 75-миллиметровой пушкой, прозванной самими же немцами «окурком», а за ним – легкий двухосный бронеавтомобиль, известный как «Хорх-I», вооруженный пулеметом в башенке. Против такой силы шансов у нас не было никаких.

Я растолкал Василия:

– Тихо! Немцы в деревню вошли.

Василий мгновенно сел на соломе и вскинул на меня испуганные глаза:

– Уходить надо, командир.

– Погоди, посмотрим. За сараем речушка, если что – на ту сторону перебежим. На танке и бронемашине они туда не сунутся, увязнут.

Мы притихли и стали наблюдать.

Немцы прошлись по деревне, заглянули во все избы и выбрали себе понравившуюся – она была размером побольше. Натаскали приготовленных хозяевами дров, затопили печь. Конечно, промозгло на дворе – обсушиться захотели да еду подогреть.

Мы сидели в напряжении. Сунутся они к нашему сарай-

чику или не обратят внимания? Не обратили. Сдался им наш сарайчик, если даже в избах поживиться нечем.

Видно, немцы подкрепились и выпили – из избы послышались звуки патефона. Вот наглецы, с комфортом воюют. Небось из трофейных патефончик-то, не из Германии же его сюда привезли.

И такая меня злость взяла! Я, русский, на своей земле, как одичавший зверь, в сараюшке прячусь, полуголодный и промокший, а эти гады еще и веселятся!

В голове родился дерзкий план.

– Слушай, Вася. Ты сможешь унести сразу и пулемет, и харчи?

– Смогу. Тут и харчей-то – три банки всего и осталось.

– Топорик мне дай. А сам задами, по огородам уходи на правый край, к лесу. Там затихарись и жди у дороги.

– Сколько ждать? – деловито осведомился он.

– Что я тебе – поезд по расписанию? – прошипел я. – Сколько нужно, столько и жди. Может, до утра.

– Ты что задумал-то, командир?

– Что ты все заладил – «командир, командир…» Сергеем меня звать. Танк задумал угнать.

– У немцев? – изумился боец.

– Тише ты! Ну не у своих же. Или ты здесь еще какие-нибудь танки видишь?

– Никак не можно – не справишься. Давай лучше вдвоем уйдем.

Лучше бы он этого мне не говорил! До этой минуты я еще колебался, а после его слов твердо решил – сделаю! Часовой там наверняка есть, но для этого я топорик беру. Стрелять нельзя – немцев около десятка. А танк что? Как трактор – два рычага, три педали. Только бы кнопку или рычажок стартера найти. И ничего, что темно и дорогу плохо видно. Как говорится – у носорога плохое зрение, но это проблема окружающих. Фары-то у танка есть. Правда, как их включать, я не знаю, но думаю, попозже разберусь.