Отголоски прошлого (СИ) - Курносова Елена - Страница 41

«Он словно робот. – Отметил Чарли. – Что могло так на него подействовать? Новый провал? Он же уверял меня, что всё будет хорошо, и я разрешил ему устроить засаду. Неужели он расстроился из-за того, что в очередной раз меня подвёл? Похоже, минувшей ночью там, в гараже, было очень жарко и досталось всем…Но почему ему так сложно об этом рассказать? Разве я не заслуживаю его доверия?»

Пайна, конечно, не прельщала перспектива постоянно объясняться перед прокуратурой за провалы Бодро, которых в последнее время было как-то уж слишком много и один другого нелепей. Хотя и это, по сути своей, не представляло собой глобальную проблему. Обидно было понимать, что человек, с которым ты привык быть на равных столько лет, неожиданно отдаляется и становится чужим, особенно если ты такого к себе отношения ничем не заслужил. Чарли старался убедить себя, что просто так Адам ничего делать не станет и если уж так себя с ним ведёт, значит, на то есть очень веские основания. Но от осознания этого было не легче. Тяжёлый осадок на душе всё-таки остался вместе с тревогой за Бодро. Ему, определённо, требовалась какая-то помощь…

Лечь спать этой ночью он даже не попытался. Прекрасно знал, что не сможет расслабиться ни на минуту – так и будет переваривать всё случившееся. До упора, пока мозги не вспухнут. Анализировать, вникать и пытаться понять, что произошло. А потом опять представлять, что это всего лишь кошмарный сон, самый страшный, пожалуй, из всех, что он раньше видел. На самом деле ничего нет. Сейчас он вернётся домой, и увидит Грейди, мирно спящим на диване. Посмеётся над своими бредовыми фантазиями и постарается забыть.

Дома Грейди, конечно же, не оказалось. Боль от гематомы на щеке, пульсируя, отдавалась по всему лицу, стучала в висках и в затылке, даже в ушах, кажется, звенело на разные лады. От этого было ещё хуже. Адам попытался приложить к месту удара лёд из холодильника, и стало немножко легче. Если бы только можно было найти средство так же облегчить боль внутри! Ему казалось, что такой боли в природе просто не существует – обжигающей, острой как бритва, от которой света белого не видно. И чем быстрее работали в голове мысли, тем невыносимее она остановилась. Так, наверное, всегда бывает, когда умирает мечта…

Адам видел, что Пайн на него обиделся, однако сделать ничего не мог. То, что произошло в гараже, стало для него полной неожиданностью, и он сам только гораздо позже начал восстанавливать в памяти хронологию событий. Свет погасил, скорее всего, сам Харден… Пока Джессика бегала впотьмах в поисках электрического щитка, кто-то почти одновременно оглушил Ленски и Трейнера. Бодро подозревал, что одно из этих нападений – дело рук Грейди. Он же, вне всяких сомнений, выбил из его рук пистолет. Какими словами Адам мог рассказать об этом Пайну?

«Видишь ли, Чарли, тут такая заморочка вышла… Вывести из строя наших людей Хардену помог Грейди. И мне по морде, тоже он съездил. Почему? Да потому что с Харденом у Грейди свои, личные счёты, и в руки правосудия, то есть НАМ, он его отдавать не хочет».

Вряд ли Пайн придёт в восторг. Мало ему было текущих проблем, так теперь ещё и это навалилось. Пусть лучше пока остаётся в счастливом неведении. Настолько, насколько это вообще возможно, а там… В зависимости от обстоятельств…Грейди мог одуматься, остыть…Бодро очень хотелось на это надеяться, но память снова и снова возвращала его в гараж, до мельчайших подробностей восстанавливая каждый жест Грейди, каждое его слово, интонацию голоса, выражение лица. И снова по коже бежали мурашки, а сердце болезненно сжималось, отчаянно отрицая эту жестокую истину.

«Я ИСКАЛ ХАРДЕНА»

Его привела сюда месть. И только она одна. Он искал убийцу своих родителей, и по удачному совпадению вышло так, что путь привёл его к Бодро…

«Я ТЕБЯ ИСПОЛЬЗОВАЛ»

Вот именно. Иначе никогда бы не приехал, никогда бы не пришёл к нему домой. Не согласился бы здесь остаться и не стал бы изображать, что помнит их общее прошлое. Всё это был хладнокровный расчёт от начала и до конца.

«Почему?.. Что я сделал не так? Чем заслужил такую подлость?.. Он же не был таким раньше…»

Раньше… Почему он всё время забывал, сколько времени с тех пор прошло? Он судил о людях только по себе. Его чувства с годами не менялись, поэтому от Грейди он справедливо ждал того же. Но Грейди был семилетним ребёнком, а дети зачастую живут только сегодняшними, сиюминутными впечатлениями и легко забывают всё хорошее и плохое. Когда они жили в лагере, для Грейди не было человека ближе, чем Бодро. Еще слишком свежим было его потрясение от потери родителей, и борьба за выживание в джунглях сплотила их тогда крепче, чем кровные узы. Адаму казалось, что такое даётся людям раз и навсегда. Но Грейди слишком долго жил без него. Он общался с другими людьми, получал какие-то новые впечатления – не удивительно, что год за годом они постепенно вытеснили из его сердца и памяти все эмоции, связанные с Бодро, и из самого близкого, родного человека сейчас он стал просто старым знакомым из прошлого. Суровая правда жизни, от которой хочется взвыть в голос, но никуда не денешься...

«Что же получается, всё было напрасно?..Двадцать лет бесконечных поисков…Это было смыслом всей моей жизни… Мне говорили, что всё может быть совсем не так, как я ожидаю, но мне было всё равно… Я просто хотел его найти, не важно, какого…Я предполагал, что он изменился, но меня это не смущало…И вот он нашёлся сам… Ему изначально не было до меня никакого дела, он пришёл ко мне только для того, чтобы я помог ему выйти на Хардена… Он использовал меня и не постыдился в этом признаться, даже глазом не моргнул… Почему? Чем я заслужил такое отношение?..Он словно мстит мне за что-то, при чём демонстративно и жестоко…»

Об этом постоянно напоминала пульсирующая болью щека. С такой силой, пожалуй, бьют только тех, кого не жалко. Да, Грейди не просто изменился, он стал СОВСЕМ ДРУГИМ. И Бодро даже не думал, что это будет так страшно… Смотреть на него, узнавать его черты и глаза, но видеть в них совершенно другое, чужое выражение.

«Он всё забыл…Нашу встречу в джунглях, когда мы были совершенно одни в этом знойном аду, наше путешествие по зарослям к лагерю… Мы сто раз могли погибнуть друг без друга, но вместе сумели преодолеть все трудности…Развое ТАКОЕ можно забыть?..А лагерь? Сколько часов общения, обоюдных радостей и тревог! Сколько планов на будущее… Пусть я так и не сумел воплотить их в жизнь, но я стремился к этому, всегда стремился, и моя ли в том вина, что он нашёлся слишком поздно, когда все эти мечты потеряли свою актуальность? Теперь ему никто не нужен. Он вырос и давно привык заботиться о себе сам. Он столько пережил, борясь за выживание все эти годы…Беды ожесточили его, сделали невосприимчивым к проявлению нормальных человеческих чувств… Он же сам в этом признавался, когда рассказывал о своей жизни в Лон Дак. Так чему же тут удивляться? Ломая себя, подстраиваясь под обстоятельства, он слишком перестарался, и теперь в его душе не осталось ничего хорошего. Только месть. Животная, слепая месть, ради которой он готов смести со своего пути всех. Даже меня…»

К собственным душевным страданиям от этой мысли сразу же добавлялся панический страх, и Адам начинал метаться по квартире как по клетке. Чем закончилась эта сумасшедшая ночь? Нашёл ли Грейди Хардена? Жизнь ценного свидетеля на данный момент волновала Бодро меньше всего. Он боялся за Грейди. Горячая голова – не лучший помощник в любой опасной затее, особенно когда имеешь дело с таким хладнокровным убийцей как Харден, а Грейди, похоже, совсем себя не контролировал. Это было плохо, ОЧЕНЬ плохо, потому что в таком состоянии человек, как правило, слеп, и значит, уязвим. Если Харден столкнётся с Грейди лоб в лоб, шансы выжить у последнего весьма невелики, поскольку первый слишком метко стреляет. Ну а если даже допустить, что Грейди всё-таки повезёт, и он возьмёт свой долгожданный реванш, расправившись с убийцей, это будет немногим лучше. Нет, это будет тоже ужасно, потому что самосуд наперекор реально существующему закону грозит Грейди новым сроком заключения. Разве он сам этого не понимает?! Или понимает, но всё равно идёт на эту жертву во имя своего, им же придуманного правосудия?