Дневники герцогини - Хантер Джиллиан - Страница 34

— Открой глаза.

Он откинул с лица волосы и пригладил их.

— Кто автор?

— Моя дальняя родня.

— Когда-то мы с тобой были семьей. Никогда не думал, что ты откажешься от этого ради красивого титула и замка на чужой земле.

— В Уэльсе, Ник. И мой муж не иностранец. Ты знаешь все, что происходит на улицах. Если дневник кто-то украл, новости об этом в конечном счете появятся.

— Кто станет красть книгу?

— Книги красивые, Ник.

— Дерьмо. Пардон за резкое выражение.

— Это приватный дневник. И содержит мысли, которые могут сильно смутить особ, которых я люблю.

— Ах, какая трагедия. Предвестие позора. В твоем распоряжении все лорды. А уладить кризис призван бедный Ник. Хочешь пойти со мной в паб?

— Нет, — нахмурилась Харриет.

— Почему? — Теперь он обиделся.

— Потому что от тебя разит дрянным джином, потому что у тебя дыра на рубахе и ты неотесанный чурбан, вот почему.

— Знаешь, я умею читать.

— Тогда почитай развешанные сегодня утром плакаты, объявляющие о награде за поимку одного вора. Тебя повесят, если ты не изменишь жизнь. И ты знаешь это не хуже меня. Может быть, если ты хоть раз сделаешь добро, кто-то во власти даст тебе еще шанс.

Ник посмотрел ей в глаза:

— Ты ловко говоришь, милая. У тебя всегда язык был хорошо подвешен. За тобой на столике Библия. Возьми ее. И осторожнее, не столкни бутылку джина.

Она заколебалась, затем поднялась, чтобы взять Библию.

— Ты собираешься поклясться на ней? — Харриет осторожно шагнула к нему.

Не поднимая глаз, он покачал головой:

— Нет. Не сегодня. Но сделай одолжение, уходя, сунь ее в щель, чтобы плотнее закрыть дверь. Меня в дремоту клонит, и я не хочу, чтобы сюда ввалилась еще одна женщина и своими разглагольствованиями нарушала мои грезы.

Подняв глаза, он сверкнул улыбкой, от которой обычно девушки слабели.

Харриет медленно опустила руку и положила Библию на кровать рядом с ним.

— Прогнило что-то в датском королевстве, Ник Риделл. Это так же верно, как то, что я стою перед тобой. Я еще не знаю, во что ты вляпался, но, клянусь, ты увяз уже по колено. И если я узнаю, что ты обманул мое доверие, я тебя найду и шкуру спущу, так что твоя улыбка окажется на заднице.

Почти смеркалось, когда Гидеон вышел из своего дома. Он ожидал визита сэра Дэниела и пока ждал, сообразил, что не спросил уличных торговцев, не находили ли они недавно что-нибудь интересное в сточных канавах. Торговка салатом покачала головой и поспешила прочь, даже не попытавшись продать свой увядший товар. Мясник проехал на старой лошади с корзиной свиных ножек. Гидеон поднял руку, чтобы остановить его, но тот притворился, будто не заметил. Люди вели себя так, будто опасались его.

Он был груб с представителями другого класса? Возможно, он кричал громче, чем следовало, когда продавец пряников встретился ему у порога.

Почему его должно волновать, что думают о нем незнакомцы? Если не считать того, что Шарлотта — совершенная незнакомка. Гидеон не понимал, что его поведение обижало людей, и не знал, как Шарлотте это удалось, но она заставила его ценить ее мнение о нем.

— Ваша светлость! Ваша светлость!

Он уставился на пожилого джентльмена, жестикулирующего тростью посреди улицы. Это был старый майор Болтон, вдовец, живший напротив Гидеона.

— Можно вас на минуточку?

— Да. Да, но не посреди улицы. Вас же переедут. Я думал, вы уехали.

Трость взлетела вверх.

— Мне чертовски повезло, что я уехал, иначе меня убили бы в собственной постели. Знаете, меня ведь ограбили. Вы не заметили каких-нибудь подозрительных личностей?

Гидеон увидел направлявшегося к ним сэра Дэниела.

— Нет, майор. Но есть кое-кто, кто способен вам помочь.

— Что случилось? — Сэр Дэниел уклонился от трости майора.

— Меня ограбили на прошлой неделе! — крикнул майор прямо ему в ухо. — Это случилось, когда меня не было в городе. Дворецкий даже не знал, что в дом проникли, все выяснилось утром, когда горничные проветривали верхние комнаты.

— Что пропало? — спросил сэр Дэниел.

— Сапфировое ожерелье моей жены. Несколько банкнот и моя серебряная табакерка. Это я точно знаю. Вор мог забрать еще что-то. Но все перечисленное хранилось в моем гардеробе. Видимо, вор спешил.

— Или он просто профессионал. — Сэр Дэниел смотрел через улицу. — Как он вошел в дом?

— Не знаю. Дверные замки целы. Думаю, он вскарабкался по стене, чтобы обойти дом сзади. Плющ на стене поврежден, но, возможно, это кот герцога снова гонялся за кошкой.

— Вам нужно подать официальное заявление, — сказал сэр Дэниел. — И поставьте рычажные замки, если вы еще этого не сделали.

— Замки в полном порядке, — настаивал майор.

— Это говорит о том, что пользовались отмычкой. А что до вас, ваша светлость, возможно, вы стали жертвой того же грабителя, который ошибочно решил, что раз в доме темно, то вас нет.

— Вы в это верите? — нахмурился Гидеон.

— Это логично.

— Я понятия не имел, что вас тоже ограбили, — сказал майор, опустив трость. — Хотя если быть совершенно откровенным, ваша светлость оказывает гостеприимство юным леди в темноте. Трудно сказать, дома ли вы и сколько людей гостит у вас одновременно.

Гидеон кашлянул.

— Дни или, точнее, ночи моих развлечений в темноте подошли к концу. Я вскоре женюсь, сэр.

Что не означало, что Гидеон не затеет какой-нибудь шалости в темноте, только это будет приватная игра с одной персоной.

— Жаль, что у меня нет информации, случились ли на этой площади другие ограбления, — после долгой паузы сказал сэр Дэниел. — Мне нужно навести справки. И полагаю, майор, вы и ваши слуги постараетесь припомнить подозрительных персон, которых вы могли заметить по соседству, возможно, даже месяц назад.

— Я сделаю это прямо сейчас. Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас сможет спокойно спать, пока негодяя не схватят.

Как только майор ушел, Гидеон пригласил сэра Дэниела в дом.

— Вы что-нибудь узнали?

— Да.

— Что?

— Что дневник украл скорее всего профессиональный вор.

На Гидеона это не произвело впечатления.

— Это немалое открытие, ваша светлость. Оно сужает круг подозреваемых.

— Я могу понять кражу сапфирового ожерелья. Но украсть дамский дневник? Из моей кареты?

— Возможно, преступнику помешали, и он схватил дневник, не зная, что это. Он мог прятаться в вашей карете перед кражей или после нее. Ожерелье наверняка скоро появится в какой-нибудь лавке или ломбарде.

— А дневник?

— Будем надеяться, что он уничтожен.

Гидеон вздохнул:

— Вы в это верите?

— Разумеется, нет.

— Вот и я тоже, черт побери.

— Интересно… — Сэр Дэниел умолк.

— Что вам интересно? — спросил Гидеон, жестом подбадривая его. — Говорите, что у вас на уме. У меня нет терпения строить домыслы.

Сэр Дэниел смутился.

— Допустим, это была умышленная кража. Хотелось бы знать, что в этом дневнике такого, что человек пошел на преступление.

Гидеон заставил себя сдержать реакцию. Он не собирался рассказывать о том, что был объектом скандального содержания дневника.

— Могу лишь надеяться, что он будет возвращен раньше, чем появится ответ на этот вопрос.

— Гм!

— Что «гм»?

— Я говорю вам это потому, что юная леди — ваша невеста и, похоже, между вами нет секретов, но мисс Боскасл призналась мне…

Гидеон сурово посмотрел на него:

— Продолжайте. Нет причин ходить вокруг да около.

Сэр Дэниел покачал головой:

— Она дала мне понять, что содержание дневника можно счесть двусмысленным. Но, учитывая ее безукоризненную репутацию, сомневаюсь, что ее писания могут вызвать переполох.

Гидеон про себя улыбнулся.

— Ваша светлость?

— Да, да. Я согласен. Она, должно быть, переутомилась, если призналась в этом.

— Переутомилась, — кивнул сэр Дэниел. — Но теперь мне интересно…

— Что именно? — спросил Гидеон.