Дневники герцогини - Хантер Джиллиан - Страница 28

— О чем ты плачешь? — Калеб плюхнулся на кушетку рядом с сестрой. — Разве невесте не полагается поберечь слезы до свадьбы?

Джек уселся на кушетку с другой стороны.

— Ты все еще можешь выйти за Фил…

— Нет, — перебила его Шарлотта. — Не могу.

— Он уверяет, что перевернул новую страницу, — заметил Калеб.

— А я скорее переверну камень и выйду за то существо, что прячется под ним, чем за него, — вспылила она.

Джек кашлянул.

— Разве Уинфилд не назвал Филиппа в театре слизняком?

Шарлотта заметила, как братья переглянулись.

— Уинфилд что-нибудь сделал, ты из-за этого плачешь? — помолчав, спросил Калеб.

Она не хотела нарушать доверие Гидеона и рассказывать братьям о том, что скоро у нее появится дочь, прямолинейная девочка, которая плюет в прохожих и которую оставили на произвол судьбы. У Шарлотты сердце сжималось при мысли, что малышка росла без родителей.

Братья не поймут, что она плачет не о себе, а о Гидеоне и Саре, о молодой женщине, которую судьба забрала у них. Никто не может заменить мать. Что же удивительного в том, что ребенок плохо себя ведет?

Шарлотта раздраженно подалась вперед:

— Не наседай на меня с вопросами.

— Думаю, нам следует подготовиться, — сказал Калеб.

— К чему? — прошептала она.

— Все началось с дневника, который исчез и неизвестно, найдется ли. Если это произойдет, нам будет нужно держаться и пережить это.

— Тебе легко говорить, — пробормотала Шарлотта.

— Дело сделано, — без сантиментов сказал Джек. — Наш дом пережил массу грандиозных скандалов, с тех пор как на свет появился первый Боскасл. Без сомнения, мы учиним и переживем их еще множество.

— Это самая длинная речь, которую я от тебя слышала…

Джек натянуто улыбнулся:

— Тогда пусть она будет последней, по крайней мере касательно твоей вины. Ты леди. И скандал, которого ты ждешь, не случится. Ты не могла написать в своем дневнике чего-то такого, что причинит тебе большие затруднения, чем мы навлекли на себя.

— Я бы за это не поручилась, — прошептала Шарлотта.

Джек вытащил из длинного сюртука чистый носовой платок и подал ей.

— Шарлотта, посмотри на меня. Разве репутация Хита погибла из-за того, что его жена рискованно изобразила его… гм… мужские части, а рисунок был напечатан и разошелся по Лондону?

Шарлотта прижала к лицу его носовой платок.

— Ну? — сказал Джек, ожидая ее реакции.

Она кусала губы, но, не сдержавшись, разразилась смехом.

— Не хочу быть непочтительной к Хиту, но… для мужчин все по-другому.

— Хорошо, — кивнул Джек. — Я сумел заставить тебя хоть на минуту отвлечься. А теперь о твоем предстоящем замужестве. Я так понимаю, что ты против этого брака не возражаешь.

— Нет, — сказала она, ее непристойное хихиканье стихло.

Калеб поднял бровь.

— Тогда не все потеряно. И еще одно, Шарлотта.

— Да?

— Пусть это будут твои последние слезы.

Она проводила братьев к двери и вернулась в гостиную налить маленький стаканчик шерри и погасить лампу. Время было позднее, давно надо было проверить девочек и лечь спать. Но братья поддержали ее, к тому же подобные невеселые визиты не в мужской натуре, Шарлотта это хорошо знала.

Ничто не решено. Но все-таки она чувствовала себя лучше. Гидеон защитит ее от скандала, а дневник, наверное, бросил в Темзу какой-нибудь бродячий торговец. Но пока не найдется дневник, она не успокоится.

Уж кому, как не ей, знать…

Шум у окна прервал ее размышления. Он походил на легкий стук Гидеона. Шарлотта повернулась и, поколебавшись, поспешила отодвинуть шторы. Сначала она увидела только прижатую к окну руку. Он смотрел на улицу, потом, словно почувствовав ее взгляд, повернул голову. Ее поразила странность его поведения. Он ждал, когда ее братья уйдут? Она не могла толком разглядеть лицо в темноте. Это Гидеон? Или один из братьев забыл сказать ей что-то важное, что не может подождать до завтра?

Сэр Кристофер Фентон, войдя в свою фехтовальную школу, приказал помощнику откупорить бутылку портера и увидел, что Гидеон отрабатывает выпады в галерее.

— Ты здесь? Что случилось? — весело окликнул он его. — Не мог придумать причины навестить мисс Боскасл?

Гидеон мрачно взглянул на друга:

— Давай сегодня тренироваться без защиты. Тогда я смогу ранить тебя и притвориться, будто это случайность.

— Я тоже так думаю, — ответил Кит. — Только это я собираюсь ранить тебя, тогда у тебя появятся подлинные основания для сочувствия Шарлотты. Женщины любят заботиться о безрассудных мужчинах вроде нас.

— Не думаю, что нам нужно заходить так далеко.

Кит расплылся в улыбке.

— Ты пропустил несколько тренировок. Я бы встревожился, если бы мы не встретились в парке. Кое-кто из парней думает, что ты отказался от шпаги.

— Чему ты улыбаешься? — поднялся из выпада Гидеон. — После женитьбы я откажусь от большего, чем фехтование.

— Не вижу, чтобы к твоей голове приставили пистолет, — парировал Кит.

— И то, что ты работаешь на кузена моей невесты, не влияет на твое мнение?

— Ну…

— И тот факт, — продолжал Гидеон, — что благодаря влиятельности Грейсона простолюдин вроде тебя теперь сэр Кристофер, а не просто Кит, не поколебал твою точку зрения?

Кит прислонился к стене.

— Если ты так себя ведешь вдали от леди, не думаю, что хотел бы видеть вас вместе.

Гидеон пропустил сказанное мимо ушей. Он не собирался признаваться… что поддался бы искушению снова навестить Шарлотту, если бы смог придумать причину для визита.

Кита Фентона трудно было одурачить. Он с рождения был сиротой и рос в работном доме, где жил своим умом, пока его не взял к себе вышедший в отставку кавалерийский капитан. Именно капитан Фентон обратил фехтовальное мастерство Кита ему во благо.

Гидеон подозревал что мало есть на свете такого, чего не видел Кит за свою жизнь. Он изменил многих молодых людей, которых влекли губительные приключения. Он требовал от своих учеников, чтобы они серьезно тренировались и следовали кодексу чести.

Гидеон не сомневается в том, что сам был бы другим без влияния Кита.

Даже сейчас Кит видел его насквозь.

— Ты думаешь не о шпаге, Гидеон. Если не можешь сосредоточиться, отправляйся на прогулку.

— Не знаю, где я ендова окажусь.

— Тогда, ради Бога, отправляйся к ней.

— Нет, — покачал головой Гидеон. — Я не могу снова это сделать. Могут продумать, что я в отчаянии. — Они оба знали, что так и есть. — Я тебе рассказывал об инциденте в театре?

— Я видел бульварные газеты.

— Этот мужчина ее первая любовь. В свое время он не ответил на ее чувства.

— А теперь отвечает?

— К несчастью, да.

— И давно? День? Три?

— Что он может сделать? — сказал Гидеон с присущей ему аристократической небрежностью.

— Вызвать тебя.

— Меня бы это обрадовало.

Кит нахмурился, подтягивая рукава.

— Дуэль прямо перед свадьбой — это неприятно. Кровопролитие и бракосочетание несовместимы.

— Если мне не изменяет память, ты дрался на дуэли в день собственной свадьбы.

— У меня не было выбора, — поморщился Кит. — И не скромничай. Сомневаюсь, что смог бы сосредоточиться, не приглядывай ты за моей невестой.

— А что еще я мог делать? — пожал плечами Гидеон. — Ведь если бы мне пришлось драться, ты был бы моим секундантом.

— Как и любой в этом салоне. Но это не означает, что я поощряю тебя к дуэли.

Гидеон покачал головой, прислушиваясь к болтовне учеников и лязгу оружия внизу.

— Бывают времена, когда честь — слишком горькое варево, чтобы его проглотить.

— Любовь гораздо хуже, Гидеон. По крайней мере когда дело касается чести, человек получает предупреждение.

Гидеон насмешливо поклонился:

— Спасибо тебе, о мудрый король, за запоздалый совет, который не принесет мне ни капли пользы.

Он выпрямился, и его улыбка быстро исчезла, когда он заметил, что на галерею поднимается Девон Боскасл.