Дневники герцогини - Хантер Джиллиан - Страница 25

— И это все? — скептически спросила она.

— Учитывая короткое время, которое дневник находился у меня, и дела, требовавшие моего внимания, думаю, я прочел достаточно.

Шарлотта замерла, почувствовав, что что-то упустила.

— Я думала, ты оставил дневник в карете и не брал его в тот дом.

Гидеон покачал головой:

— Я… я читал его в карете.

— И ты взял его… Не может быть! Неужто ты взял его в тот дом с дурной репутацией?

Он отвернулся, чтобы сунуть вторую руку в болтающийся рукав сюртука. Шарлотта огорченно прищурилась.

— Только не говори, что мой дневник стал невольным свидетелем какого-нибудь похотливого акта.

— Конечно, нет, — не раздумывая ответил Гидеон. — Разве я выгляжу законченным повесой?

— Да. Именно так ты и выглядишь!

Он взял ее лицо в свои ладони.

— То, что сейчас произошло между нами, самое дерзкое мое приближение к похотливому акту за долгое время.

— А я так близко никогда не подходила, — прошептала Шарлотта.

— Как тому и следовало быть.

Подняв ее лицо, Гидеон поцеловал ее в губы. Она инстинктивно вздрогнула.

— Тебе не следовало быть здесь.

— Как еще нам узнать что-то друг о друге за слишком короткое ухаживание?

— Я предлагаю долгие прогулки в парке.

— Не слишком приватное место для…

— Как и этот дом, ваша светлость, — сказала Шарлотта, снова обретя здравомыслие. — Вы должны уйти.

Гидеон с глубоким вздохом отпустил ее. Прежде чем он смог снова сбить ее с толку очередной очаровательной уловкой, Шарлотта потянулась за его пальто. Взяв его, Гидеон повернулся к двери.

— Не провожай меня. — Он обернулся, и от его взгляда ее бросило в дрожь. — И держись подальше от окна. В такую пору бродят опасные личности.

Выскользнув из дома, Гидеон торопливо зашагал под моросящим дождем. Он толком не понимал, что с ним произошло, его мысли, казалось, завязались в узлы, как и его тело.

Оглянувшись, он увидел, что Шарлотта смотрит на него сквозь шторы. Он предупреждающе качнул головой. Она исчезла. Какой-нибудь прохожий мог заметить ее, если укрылся за растущими под окном кустами. Эта мысль расстроила Гидеона. И когда он повернулся, то увидел спешившего через улицу мужчину в плаще с капюшоном.

Гидеон смотрел на него сквозь сырой туман.

— Сэр Дэниел! Это опять вы?

— Господи! Ваша светлость, я сначала вас не узнал. И собирался продемонстрировать вам острый конец моей трости. Я думал, под окнами академии может притаиться человек с нездоровым любопытством.

Гидеон заколебался. Чертовски повезло, что сэр Дэниел не заглянул в окно несколько минут назад.

— Вы когда-нибудь спите? — спросил он, жестом велев кучеру подогнать стоявшую поодаль карету.

— Я урывками сплю днем.

— Подвезти вас домой?

— Нет, спасибо. Дождь слабый, и мне предстоит кое с кем встретиться на углу.

Гидеон оглядел улицу:

— Я никого не вижу. Какого сорта этот человек?

— Ненадежный, — сердито проворчал сэр Дэниел. — Мне следовало бы знать, что он не появится вовремя.

— Ведь эта встреча Шарлотты не касается?

Сэр Дэниел покачал головой:

— Сомневаюсь, но хотелось бы знать, как весть о возникшей проблеме проникла на улицу. Скорее всего вместо того чтобы поделиться полезной информацией, эта персона попытается извлечь выгоду из ситуации.

— Насколько я понимаю, это не женщина. Вы знаете его имя и адрес?

— Его зовут Ник Риделл, это самый беспринципный тип, с которым мне только приходилось сталкиваться. Что до мест его обитания, могу сказать, что когда его хочешь найти, это почти невозможно. И кажется, он будет всюду, где вы не желаете его видеть.

— Почему вы для встречи выбрали это место?

— Выбирал не я, ваша светлость, а он. А теперь я позволю себе смелость попросить вас удалиться: если он вас заметил, то не подойдет, пока я не останусь один.

В сложившихся обстоятельствах Гидеону оставалось лишь уважить эту просьбу. Понятно, что он не может торчать у дверей школы благородных девиц, не вызвав очередного скандала. Но нельзя не предпринимать никаких мер, пока побывавший у него дневник, возможно, переходит из рук в руки. На карте репутация его будущей жены.

Ему нужно начать собственное расследование. И будет ли это доказательством его чести самому себе или Боскаслам, казалось, имело значение меньше минуты.

Ник бродил по улице, не обращая внимания на суматоху очередного лондонского утра. Он рассчитывал, что будет несколько претендентов на дневник, который он сначала держал под подушкой, рядом с пистолетом, а затем, поняв его ценность, спрятал под половицей. Он полночи читал избранные пассажи чувственного тома. Щекотливые эпизоды шокировали и производили впечатление. Он порой спотыкался на незнакомом слове, но понял суть отрывков, описывающих встречи мисс Боскасл с герцогом. Ну и дела. Она орудовала словами, как он — ножом. Дерзкая девица. Он подумал, что влюбился в нее.

И все же дело есть дело. Кто больше всего хочет получить этот дневник? Та особа, которая наняла его на кражу? Издатель с Флит-стрит, который уже имел неудовольствие вести с Ником дела? Модная куртизанка, которую герцог бросил ради леди с бойким пером?

Труднее предсказать, поддастся ли герцог на шантаж или придет в ярость и придушит его. Ник видел, как герцог фехтует в школе Фентона. Герцог прирожденный боец, и если Фентон натренировал его, то с этим нужно считаться.

Остается еще леди, написавшая дневник.

Неудивительно, что герцог женится на ней. Нику было любопытно, как она выглядит, и сегодня он наконец мельком увидел ее, когда она со своими ученицами отправилась за покупками на Стренд. Светлые волосы, милое лицо, белый муслин.

— Кто бы мог подумать? — пробормотал он уличному торговцу, который отступил, пропуская карету леди. — Самая тихая из всех, кого доводилось видеть.

— Так вы будете покупать или нет? — сварливо сказал тот, забрав яблоко из ловких пальцев Ника. — Я свою повозку сюда не для благотворительности привез.

— Нет, старина, сегодня не куплю. Через пару дней. Я недавно на клад наткнулся, так что после некоторых переговоров вернусь с увесистым кошельком.

— Держу пари, что шансы на это призрачные.

Однако Ник не обратил на это внимания.

У него под половицей целое состояние.

Гидеон удивился, когда Одри Уотсон согласилась встретиться с ним на следующее утро. Он послал ей записку с вопросом, смогут ли они поговорить не у нее дома, и Одри предложила встретиться у книжного магазина на Бонд-стрит.

Ее карета не привлекала внимания на многолюдной улице. Как и она сама в шляпке из итальянской соломки и в серо-зеленом платье с глухим воротом, которое делало ее больше похожей на матрону, отправившуюся по домашним делам, чем на аббатису процветающего публичного дома.

— Ваша светлость, — сказала она с искренней теплотой, которой Гидеон не ожидал, — это правда? Я должна оплакивать потерю очередного повесы?

Он не мог удержаться и рассмеялся над ее искренностью. Но с другой стороны, Одри, популярная дама полусвета, может похвастаться сетью влиятельных друзей и сведуща в светских делах не меньше, чем в искусстве любви.

— Правда, — признался он.

— Тогда я должна вас поздравить и надеюсь, что эта внезапная помолвка результат любви, а не того, что произошло в моем доме.

Гидеон покачал головой:

— Не думаю, что могу это объяснить.

— Понятно, — пробормотала Одри, и он предположил, что ей известно больше, чем она хочет открыть. — Невинность часто влечет сильнее, чем искушенность. Я могла бы предложить вам другую куртизанку, но сомневаюсь, что нашла бы кого-нибудь с достоинствами вашей невесты.

Гидеон заколебался. Можно ей доверять? Он решил, что нужно воспользоваться этим шансом.

— Я хотел лично просить вас о помощи. Я привез дневник своей нареченной в ваш дом. Если Габриэль решила в отместку украсть его, когда позже заехала ко мне, то я предложу щедрую сумму за его возвращение, и дело будет закончено.