Меч времени - Сухинов Сергей Стефанович - Страница 7

— Да, конечно, — пробормотал капитан, опуская глаза. — Это мой долг, и я выполню его до конца, чего бы мне это ни стоило…

Утро следующего дня было хмурым. Серая вата облаков низко спустилась к земле и время от времени проливалась пригоршнями ледяных капель. Лишь изредка в сплошной пелене стремительно несущихся туч находило узкий прогал солнце, и его лучи на миг освещали воздух тревожным розовым светом, чтобы тут же погаснуть в промозглом густом тумане.

Капитан стоял у окна, засунув руки в глубокие карманы комбинезона, и с тоской смотрел сквозь запотевшее стекло на темные глыбы металлических колоссов, нависающих над домом. Его не оставляла тревога за друзей. Как им там, в темном желудке какого-нибудь полуразвалившегося космолета? Наверное, они испытывают гнетущее состояние неопределенности. Правда, у Эдмунда есть миниатюрный радиопередатчик, но что от него толку среди сплошных металлических стен? Да и опасно сейчас выходить в эфир: полицейские ищейки народ опытный, таких ошибок никому не прощают…

Что же делать? Инспектор Слейтон очень опасен, и самое главное — в его руках обрывок нити, ведущей к беглецам. Похоже, Слейтон из тех ищеек, которые, однажды взявши след, уже не теряют его, как бы ни петляла и ни исхитрялась жертва в запутывании следов. Конечно, разыскать Саманту и ее друзей среди сотен железных небоскребов дело непростое, но если в ход будут пущены роботы-ищейки, те самые, о которых ныне столько трубят по видео?.. Они запрограммированы на поиски определенных людей, в их память заложены все сведения о жертвах, начиная от фотографии и кончая запахом туфель. Как помешать им, как?.. Слейтон явно ему не доверяет — видимо, его неосторожный запрос в Центр насчет «Ахилла» сыграл свою роль. Выйти из дому незаметно не удастся, и пробовать не стоит… Впрочем, зачем же обязательно выходить?

Внезапно за окном раскатисто загудела сирена. Прижавшись разгоряченным лицом к холодному стеклу, капитан увидел, как на площади перед гаражом, словно на плацу, выстроились два десятка дюжих молодцов, затянутых в черную полицейскую форму. У каждого на груди висел парализующий лучемет, а сбоку на бедре — боевой бластер. Серебристые каски и короткие прозрачные плащи-накидки делали их похожими на пришельцев из телевизионных боевиков. Перед шеренгой полуприсели четыре массивных робота, длинными поджарыми телами напоминавшие гончих псов. «И все это войско — против тринадцатилетней девочки, сорокалетнего кибернетика и трех сказочных существ! — с ужасом подумал капитан. — Нельзя допустить, чтобы эти головорезы напали на след беглецов!» Инспектор Слейтон, сгорбившись и заложив руки за спину, медленно прошелся вдоль шеренги, что-то внушая своим подчиненным. Затем он отошел в сторону и резко махнул рукой. Отряд полицейских распался на четыре пятерки. Каждая из них, возглавляемая своим железным псом-роботом, неспешно двинулась в сторону космолетов.

«Сейчас начнут прочесывать территорию по квадратам, — подумал Гордон. — А для контроля инспектор наверняка поднимет в воздух флайер. Хорошо, если Эдмунд с Гэндальфом успели уничтожить следы верфи вокруг космосамолета… Должны бы успеть — времени было достаточно. Ну, а если флайер повиснет метрах в трехстах над центром свалки? Незавидным будет их положение. Перебежать из космолета в космолет незамеченными практически не удастся. Неужели Гэндальф не вспомнит о системе подземных коммуникаций, о которой он, Гордон, некогда ему рассказывал? Придется навестить его и напомнить об этих отличных убежищах…» Капитан направился было к котельной, из которой через люк можно было попасть в шахту водостока, но дверь в гостиную неожиданно распахнулась. На пороге возвышалась двухметровая фигура инспектора. У его ног тихо поскуливала настоящая живая овчарка, не сводившая с хозяина дома недобрых серых глаз.

— Вы куда-то собрались, мистер Гордон? — с издевкой спросил Слейтон. — А у меня к вам просьба. Мои ребята начали прочесывать ваше хозяйство, но, сами понимаете, опытный проводник им бы не помешал. Надеюсь, вы не откажетесь содействовать полиции?

— У меня хватает своих дел, — сухо отрезал капитан, демонстративно вешая на плечо сумку с инструментами. — И потом, травить собаками живых людей — если, конечно, они здесь прячутся, в чем я сильно сомневаюсь, — дело не по мне. Я получаю деньги совсем за другое…

— Кстати, вы так и не ответили на мой вопрос, почему на такой обширной территории всего-навсего один-единственный хранитель, — невозмутимо продолжал Слейтон, словно не расслышав реплику Гордона. — Надеюсь, во время нашей прогулки вы не откажетесь удовлетворить мое любопытство?

Любезная улыбка играла на губах инспектора, но глаза ледяными буравчиками сверлили лицо капитана. Тихо пробормотав проклятия, Гордон отшвырнул сумку в сторону.

— Имейте в виду, я буду жаловаться, — хрипло сказал он.

— Сколько угодно, мистер Гордон, сколько угодно. Хотя жаловаться на то, что полиция попросила вас исполнить свой долг добропорядочного гражданина, — это, знаете, вряд ли понравится вашему начальству… Динго, псина, посторонись, дай пройти капитану…

Не прошло и получаса, как Гордон с горечью убедился, что явно недооценил возможностей полиции. Методичность и тщательность, с которой каждая пятерка обыскивала один корабль за другим, не обходя вниманием груды покореженных конструкций и даже куч мусора, поражала воображение. Чувствовалось, что работают профессионалы, и это резко снижало шансы Саманты и ее друзей на спасение.

Впереди каждой группы вприпрыжку бежал робот-ищейка, быстро поворачивая круглую голову на высокой шее из стороны в сторону и тщательно осматривая намеченный очередной объект и его окрестности. Овальный нос-биоулавливатель, закрытый мелкоячеистой пластметалловой сеткой, был нацелен на поиски людей и почти не реагировал ни на многочисленных крыс, ни на других уродливых мутантов, целыми стаями высыпавших из кораблей. Переполох у местной живности вызывали болезненные удары биоизлучателей, которые наносили командиры групп, следующие в двух шагах позади своих «псов». Остальные члены отрядов шли метрах в пяти за командирами, держа лучеметы наготове и время от времени уничтожая наиболее назойливых животных, мешающих их продвижению.