Рога и копыта (СИ) - "chate" - Страница 5

Охотник отступил на шаг и, полюбовавшись, как я корчусь на земле, закончил свою речь.

- Я теперь буду регулярно наведываться домой. Если я почувствую хотя бы отголосок твоего присутствия на моей земле, ты пожалеешь, что родился на свет. А теперь поднимайся и пошел вон!

Браслеты все еще оставались на моих руках. Я начал неуклюже вставать и, когда почти справился с заданием, получил новый пинок пониже поясницы. Не столько больно, сколько обидно. Упав обратно на землю я, неожиданно даже для себя, разревелся, как маленький.

- Зря стараешься. Слезами меня не разжалобить, тем более слезами такой твари, как ты. Браслеты сами спадут через час, а у тебя есть пять минут, чтобы убраться отсюда, иначе у меня будет новый коврик из чьей-то шкуры, - с этими словами охотник ушел, а я начал свой самый трудный путь домой.

Как я добрался домой, помню плохо. Сознание мутилось от боли в руках. Кажется, я катался по земле и выл от боли, или только собирался, не помню. Не знаю, когда браслеты спали, боль в поврежденных руках все равно не пропала. Раны нужно было обработать, но сил никаких не осталось. В какой-то момент я просто потерял сознание.

Пришел в себя от прохлады, разливающейся по поврежденным рукам. В окно пробивался слабый свет, то ли закатный, то ли рассветный. Я лежал дома в своей кровати, а рядом сидела матушка Талула и втирала пахнущую мятой мазь в мои поврежденные запястья. Поняв, кто сидит рядом, я дернулся, пытаясь отстраниться, но она мягко меня удержала.

- Не бойся, Кармин. Дамиан ушел. Перед уходом он рассказал, что нашел в долине оборотня, как его выследил, и что приказал. Я пришла просить у тебя прощения за моего сына и принесла твою потерянную куртку.

- Не надо. Это я должен просить прощения за обман. Я все понимаю. Как только поправлюсь, сразу уйду, - мне было очень неловко перед этой доброй женщиной, относившейся ко мне, как к родному.

- Кармин. Я хочу попросить тебя остаться.

- Остаться? - я подумал, что ослышался.

- Да, - она закончила втирать мне мазь и села прямо, опустив ладони на колени. - Я хочу тебе рассказать, почему мой мальчик стал таким. Может, это поможет тебе все понять и хоть немного простить его.

Матушка Талула тяжело вздохнула и начала рассказ:

- Это произошло почти двадцать лет назад. Дамиану тогда было пятнадцать, Милаве почти девятнадцать - невеста, а Кевина я носила под сердцем. Однажды летом мой муж, Дамиан и Воллор - жених Милавы, отправились перед рассветом на луга, чтобы накосить сена. Мой срок уже был близок, и я осталась дома со служанкой, а Милава упросила отца взять ее с ними. Не знаю точно, что там произошло, только Дамиан вернулся домой под вечер, весь в крови и сказал, что Воллор оказался оборотнем. Он убил Милаву и отца. У меня после этих слов начались схватки. Кевин родился чуть раньше срока. После родов я долго оставалась слаба, и Дамиану пришлось взять на себя все хлопоты по дому. Со временем я заметила, что из моего мальчика ушла всякая радость. Он стал хмурым и нелюдимым, а когда спустя несколько лет в долину заглянул Охотник на Нечисть, он собрался и ушел вместе с ним, несмотря на мои просьбы и слезы. Он сказал только, что не будет ему покоя, пока не изведет он последнего оборотня на человеческой земле. После его ухода мы не виделись больше шести лет, а когда однажды он вновь переступил порог отчего дома, я не узнала его. Мальчик, каким он был когда-то, превратился в убийцу с холодной душой и каменным сердцем.

- Мне очень жаль, матушка Талула.

- Мне тоже жаль. Жаль, что не смогла удержать его тогда. Я слишком сильно увлеклась своим горем и не увидела, что оно сломало моего мальчика. Поэтому я прошу тебя остаться. Твоя душа светлая, может, ты сможешь излечить Дамиана от ненависти.

- Но как? Он обещал меня убить, если только почует на своей земле мои следы. Я с ним просто не справлюсь.

- Ты просто будь собой, - матушка Талула немного помолчала и продолжила, - Останься, по крайней мере, пока я не умру. Мне недолго осталось. Старый Людвиг сказал, что я вряд ли увижу следующую зиму.

- Но... как?.. э-э...

- У меня больное сердце. Никто об этом не знает, кроме нас с ним, а теперь и тебя. Я не говорю сыновьям. Не хочу их пугать. Помочь они мне все равно не смогут, а волноваться будут. Вчера, когда мы с тобой встретились, я шла с могилы моих родных. Они похоронены там же, где погибли, и я хочу упокоится вместе с ними там. Завещание уже написано.

Мы сидели, молча глядя в окно. Солнце поднималось все выше, разгоняя ночные тени и заливая землю чуть красноватым светом.

- Будет ветер, - я просто не знал, что еще сказать.

- Ты останешься? Я буду присылать тебе каждый день кого-нибудь из девочек с молоком.

- Останусь, - я мысленно корил себя за глупость, но отказать этой женщине не мог. - За такую взятку, я готов на край света идти.

Матушка Талула улыбнулась и, наклонившись, поцеловала меня в лоб.

- Спасибо, сынок.

Глава 6

Матушка Талула умерла в тот день, когда выпал первый снег. Все лето мы общались с ней. Разговаривали, а когда ей стало тяжело ходить ко мне, мы стали встречаться на нейтральной территории. Поздней осенью Криния - вторая служанка – стала приходить вместо нее и приносить мне коротенькие письма и ждать, когда я напишу ответ. За прошедшее лето я узнал очень много об ее жизни и рассказал о своей. Я только скрыл от нее, в какое животное перевоплощаюсь, она решила, что я лис, а я не стал ее переубеждать. Мне было больно видеть, как быстро угасает эта сильная женщина. Жизнь буквально вытекала из нее, как вода сквозь пальцы.

В то утро я, выйдя из дома, увидел, что снег за ночь покрыл землю тонким покрывалом. Через пару часов он растаял, оставив после себя только мокрую землю. Криния опаздывала, а когда, наконец, появилась, я по заплаканным глазам понял, что Матушки Талулы не стало. Она протянула мне маленький клочок бумаги, на котором было всего два слова: «Спасибо. Прощай».

Хоронили матушку Талулу рядом с ее мужем и дочерью. На погребение собрался почти весь город. Все ее очень любили. Дамиана не было. Кевин сообщил мне, что письмо о смерти матери ему отправили, но точно где он, никто не знал, так что письмо доставили в столицу магистру Охотников. Как только Дамиан там появится, письмо передадут, но когда это будет, сказать не мог никто.

Как ни странно, узнав от Дамиана, что я оборотень, ни Кевин, ни девушки-служанки не изменили своего отношения ко мне. И еще они сохранили мою тайну, по просьбе матушки Талулы.

Много дней подряд я приходил на ее могилу, стоял в зверином образе рядом и разговаривал с ней мысленно. Просто пересказывал, как прошел прошлый день, так же, как делал это раньше. Потом снега начали засыпать землю регулярно, стало трудно пробираться на заснеженные горные луга, и я стал приходить раз в несколько дней. Сам не знаю, почему я ходил туда. Просто по-другому я не мог.

Сегодня кроме сильного снегопада ударил еще и мороз. За ночь снега намело очень много, кое-где мне было почти по грудь, и приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы проложить себе путь. Волчий вой все приближался.

Странно, что серые устроили охоту днем. Видно, совсем оголодали. Я даже не подумал прибавить шагу, ведь истинные звери прекрасно отличали своих собратьев от оборотней и никогда не нападали на нас. Многоголосая волчья перекличка прозвучала слишком близко, чтобы не заметить ее. Я оглянулся. По моим следам шла стая из шести волков, и они находились от меня метрах в пятистах. Инстинкт сработал четко. Бежать! И я побежал. К сожалению, человеческого во мне все же больше, чем звериного. Зверь побежал бы в горы, козлу там оторваться от серых охотников было бы легче, а я припустил домой, как сделал бы любой человек. Свою ошибку я понял слишком поздно.

Волки настигали. Среди деревьев снега стало меньше, бежать было легче, но, к сожаленью, не только мне. Волки радостно потявкивали и взрыкивали, еще бы у них скоро будет сытный обед. Когда расстояние между нами сократилось до сотни метров, я понял, что уйти не удастся. Драться среди деревьев, где у волков было явное преимущество, - безумие. Значит, нужна поляна, где я смогу продать свою жизнь подороже. Справа замелькал просвет между деревьев, и я устремился туда.