Коронный телохранитель (СИ) - "chate" - Страница 4

– А может, это несколько группировок, независимых друг от друга?

– Возможно. Я ни в чем не уверен.

– Так. Почему наложник или тиэн – я понял. Так у меня будет возможность держаться рядом с королем все время. Но ведь я не смогу неотлучно находиться при нем. Мне надо есть, пить, спать и ходить в туалет.

– Я понимаю, но у меня нет уверенности ни в ком из королевского окружения. Если ты найдешь таких людей и будешь в них стопроцентно уверен, можешь их использовать, как считаешь нужным. Думаю, Турон не будет против.

Задумавшись, я по старой человеческой привычке потеребил нижнюю губу большим пальцем.

– Нужны камеры наблюдения и несколько человек мне в помощь. Людей-то я подберу, а вот камеры…

Я покачал головой и посмотрел на мага. Он улыбнулся.

– Камер для наблюдения у нас нет, но магические шары или кристаллы для наблюдения в местах, указанных тобой, я обеспечить могу, как и постоянную связь с ними.

– Да и меня со счета сбрасывать рановато, – добавил Барус, ехидно улыбаясь, – помогу, чем смогу.

– Тогда можем отправляться. Чем скорее я осмотрюсь на местности, тем вернее смогу продумать необходимые меры безопасности. Хотя некоторые мысли у меня уже есть. Нам нужно будет установить десяток кристаллов в указанных мной местах, а потом…

Глава 3 

– Нет, так дело не пойдет. Нахрен мне ваш ошейник?

– Не на хрен, а на шею. Он является знаком твоего статуса при дворе.

Совершенно спокойный голос Иргима заставил меня зарычать.

– Мы так не договаривались. В рабы я не записывался.

– Т-с-с, – Барус легко толкает меня в бок, напоминая о конспирации. Конспираторы хреновы!

– Гор, это необходимость. Ошейники тиэнов делаются без магии подчинения. Можешь сам проверить. Это скорее произведения искусства, говорящие о богатстве и знатности господина, а не средство контроля над рабом.

Иргим протягивает мне предмет спора, шириной в два пальца. Ошейник из черной кожи, в виде налегающих друг на друга пластин, словно рыбья чешуя. Кроме того в кожаные пластины впаяны серебряные руны, а кое-где мелкие голубые камешки.

– Он сделан под заказ специально для тебя. Никакой магии, чтобы не перебивать окружающие тебя запахи.

– Мы же не заставляем тебя появляться на людях в костюме танцовщика, – подключается к уговорам Барус, – или потешать публику, собравшуюся в зале. Дарение пройдет тихо и спокойно, только не взбрыкивай в самое неподходящее время.

Им легко говорить, а каково мне? Я стоял в маленькой нише постепенно заполняющегося людьми зала. Иргим и Барус отгораживали меня своими телами от чужих любопытных взоров, так что я чувствовал себя почти нормально. На мне надета короткая безрукавка из черной кожи, кожаные же штаны и мягкие сапоги. Волосы распущены, а в правом ухе висела сережка-капелька из такого же голубого камня, как и те, что вставлены в ошейник. Могу вас уверить, что сочетание черной кожи одежды, моих светлых волос и бледной кожи (так и не удалось загореть за весь год, несмотря на занятия на улице в полуголом виде) – это нечто ошеломительное. Вот еще губы красным намазать, и я – мечта любителя вампиров. А тут еще и ошейник придется на себя натянуть.

– Зашибись.

– Гор, так надо. Пожалуйста.

Шрека видели? Кота помните? Вот-вот, глаза Иргима – нечто подобное.

– Иргим, будешь мне по гроб должен.

Барус резко оборачивается:

– И по гроб, и по могилу. Быстро надевайте ошейник, церемониймейстер сейчас объявит о выходе короля.

Безмолвно подставил шею, позволяя надеть на нее сие безобразие. Ошейник оказался на удивление легким и не мешающим движениям. Покрутил головой, наклонил ее вперед, запрокинул назад, снова покрутил.

– Ладно. Пусть остается. Черт с вами.

– Его Величество Турон I, король Цирии.

Громкий голос мужика, только что три раза бухнувшего палкой об пол, заставил весь зал умолкнуть и поклониться в едином порыве. Вернее, не так. Кланялись тут не все. Дамы присели, подобрав юбки, а некоторые бедолаги бухнулись на оба колена, еще и мордой в пол уткнулись.

– Надеюсь, мне это не грозит? – дернув мага за рукав, указываю ему на ближайшего коленопреклоненного.

– Ш-ш. Нет. Это раб. О-о, совсем упустил это из виду. Ты должен будешь опуститься на одно колено и склонить голову, когда окажешься у трона.

Я тихо застонал. Час от часу не легче. Интересно, что они еще «забыли» мне сообщить? Надеюсь, проверять на деле мое искусство «наложника» король не станет? Иргим вроде говорил, что король будет в курсе моего истинного предназначения, но что-то мне уже стремно.

Я перевел взгляд на приближающегося мужчину, и дыхание мое перехватило от восторга. Ко мне приближалась моя ожившая мечта. Мужчина лет тридцати на вид. Сильный. Красивый. Это настоящая мужская красота, а не смазливость милой мордашки. Широкие скулы, нос с легкой горбинкой и пронзительные зеленые глаза под падающей на лоб челкой. Волосы средней длины уложены назад и скреплены с помощью драгоценных заколок. Богато расшитые одежды, отороченные мехом, тихо шелестели по мере его приближения. Когда король поравнялся с нишей, возле которой мы стояли, наши глаза встретились. Этот взгляд меня словно молнией ударил. Его глаза захватили меня в плен, и я сдался без боя, сердце застучало где-то в горле, грозя просто вырваться наружу.

Он прошел мимо, не разрывая контакта наших взглядов всего мгновение. Потом его глаза скользнули ниже, замерли на чем-то и, спустя всего один удар сердца, помрачнели, ускользая от меня. Губы его при этом сурово поджались. Не знаю, что ему так не понравилось во мне, но я уже был готов броситься за ним, чтобы заставить обернуться, и еще хоть раз посмотреть в его глаза.

В себя меня привел несильный удар кулака Баруса под дых.

– Не сейчас.

Вот блин, этот Турон меня словно загипнотизировал, но я не желал приходить в себя, если в реальности его не будет.

Пока я размышлял о превратностях судьбы и своей не ко времени появившейся влюбленности в короля, предмет моих мечтаний поднялся на три ступеньки возвышения и сел на трон, откинув красную мантию, отороченную мехом, в сторону. Осанка прямая, словно он кол проглотил, и лицо бесстрастное, просто каменная маска какая-то. А еще от него вдруг повеяло тоской и одиночеством. Хотя… Иргим вроде бы говорил, что у него сын есть. Так откуда эта тоска? Странно. А может, мне это кажется? Выдаю желаемое за действительное?

Стоило королю занять свое место, как дарители начали выходить на середину зала с подарками. Большинство дарили меха, украшения, оружие и всякие разные вещи, нужные, по их мнению, королю, но был и живой товар, включавший в себя рабов (три штуки), лошадей, хищных птиц и собак. Причем животных приводили в зал, демонстрировали и уводили (уносили) после милостивого кивка короля. Рабы же оказались мастерами. Кузнец, ювелир и девушка-вышивальщица золотом.

Все подарки, в том числе и рабов, оставляли справа от трона, где слуги выделили им специально огражденное место и столы, чтобы все желающие могли еще раз полюбоваться на дары королю. Причем рабы стояли на коленях рядом со столами, склонив головы, и ошейниками для них служили самые простые куски кожи, грубо сшитые в кольцо, с небольшими металлическими бирками, свисающими, словно жетоны на собачьих ошейниках. Грустное зрелище.

«Грустно тебе? А ты представь себя стоящим там же, может, повеселеешь?»

Да-да, мой внутренний голос умеет подбодрить, как никто другой. Дернув за руку Иргима, я указал глазами на рабов и вопросительно поднял брови.

– Тебе это не грозит. Ты тиэн из вольных, добровольно принесший клятву верности, и не обязан подчиняться никому, кроме короля.

– Какую еще клятву? – я точно помню, что никому и ни в чем не клялся.

– Ш-ш, все потом. Не привлекай к себе внимания. По крайней мере – пока.

Больше всех дарителей отличился какой-то мелкий дворянин из западной провинции. Имени его я не запомнил, зато подарок запомнят все и надолго. Он преподнёс королю пару поросят мясной породы, выведенной его родом. И все бы ничего, но слуга, которому вручили этих хрюкающих черно-розовых бестий для выноса на скотный двор, покидая зал, споткнулся и выронил подарок. Что тут началось! Две сотни дворян, разной степени родовитости и разодетости, принялись ловить юрких зверьков, угрем скользящих у них между ног. Смех да и только. А Турон все сидел на троне с каменным лицом, только вот в глазах его мне удалось разглядеть искорки смеха. Глаза его смеялись, и мое сердце забилось в груди еще сильнее, словно это я доставил королю радость.