Плохая (СИ) - "Adrialice" - Страница 45

- Эй, ты как?

- В порядке.

- Не похоже. Ты отравилась? Живот болит? Может, лекарство дать какое-то?

- Поверь, любимый, это не поможет.

- Почему? Все так серьезно?- Он уже был готов бежать куда угодно, чтобы просить о помощи.

- Серьезнее некуда. Но ты не волнуйся, само пройдет…через время.

- Через какое время?

- Ну…месяцев так через восемь,- я только несколько дней назад узнала о том, что беременна, и хотела сообщить об этом Гэбсу сегодня. Конечно, не таким образом, в обнимку с унитазом, но, как получилось.

- Ты…- до парня начали доходить мои слова, и удивление на его лице сменилось паникой, а потом радостью.

- Да, я. Точнее, уже мы.

- О, Боже!- Он подскочил с кровати и подбежал ко мне.- О, Господи! Ты беременна! А я, кажется, сейчас потеряю сознание.

- Эй, терять сознание – моя прерогатива! А еще вредничать и плакать без причины.

- Плачь на здоровье! Мне просто страшно. Ты в порядке? Ну, в смысле, все проходит хорошо? Тебе что-нибудь нужно? Ты ходила к врачу?

- Остынь!- Рассмеялась я.- Все хорошо, у доктора была, мы в порядке. Ты будешь папой.

            Слово «папа» будто что-то переключило в голове Гэбса. Его глаза засветились чем-то незнакомым. Он сел передо мной на пол и благоговейно погладил мой живот, после чего поцеловал его.

- Спасибо тебе,- прошептал парень. О черт, он собирается заплакать! Я прижала его голову к своему животу и стала поглаживать, успокаивая.

- И тебе спасибо. Без тебя ничего этого бы не было. И теперь мы будем полноценной семьей.

- Я буду хорошим отцом, обещаю,- его голос дрожал, и я не заметила, как сама заплакала.

- Я это знаю. Ты будешь самым лучшим, любящим и заботливым. Нашему ребенку очень повезло.

            Еще некоторое время мы стояли так, а когда Гэбс успокоился, включилась его функция «забота». Меня тут же подняли на руки и аккуратно положили на кровать.

- Что ты будешь на завтрак? Что тебе можно?

- Сделаешь мне кашу? И апельсиновый сок.

- Я мигом.

            И с этого момента со мной обращались, как с хрустальной вазой. Иногда это умиляло, а иногда дико раздражало, но Гэбс ни разу не пожаловался и молча терпел мои выходки. Все стенания по поводу гиперопеки были, как о стенку горохом. Пришлось смириться. И не только потому, что иного выхода не было, Гэбс делал все с такой радостью, с таким рвением, что я просто не могла ему отказать. Все равно, как отобрать конфету у ребенка. Поэтому я просто принимала с благодарностью все, что он мне давал. И благодарила Бога за все, что мне подарено в этой жизни. За все горести и невзгоды, которые сделали меня сильнее, за все радости, которые не позволили мне сломаться и ожесточиться. И главное – за моих друзей и мою любовь. Они – моя самая большая ценность, которую я сохраню навсегда. Я счастлива. Спасибо.

Конец