Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Копи царя Соломона - Хаггард Генри Райдер - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Наша фура была крыта только наполовину, а спереди оставалось еще открытое пространство для всяких необходимых пожитков, которые мы брали с собой.

В закрытой части помещалась койка для двух человек, по?лки для оружия и разные другие приспособления. Я дал за нее сто двадцать пять фунтов, и, по-моему, это совсем не дорого. Потом я купил двадцать чудеснейших зулусских быков, на которых уже давно заглядывался. Обыкновенно на одну запряжку полагается шестнадцать быков, но я прихватил еще две лишние пары на всякий случай. Эти зулусские быки малорослы и легки; по величине они, пожалуй, вдвое меньше африканских, которые обыкновенно употребляются для перевозки тяжестей; но зато они преблагополучно кормятся в таких местах, где африканские голодают, и с легкой ношей отлично проходят по пяти миль в день, потому что они гораздо резвее и не так легко стирают себе копыта. Кроме того, наши быки исходили уже всю Южную Африку и потому были застрахованы от разных болезней, истребляющих целые стада при перемене места и корма.

Далее надо было разрешить важный вопрос насчет наших припасов и лекарств, что требовало самой величайшей заботливости, ибо невозможно было чересчур нагружать фуру, а вместе с тем необходимо взять с собой множество вещей. К счастью, оказалось, что Гуд кое-что смыслит в медицине, так как, между прочим, умудрился каким-то образом прослушать курс медицины и хирургии и до сих пор до некоторой степени поддерживал свои знания. У него не было докторского звания, что не мешало ему знать побольше многих господ, которые преважно расписываются докторами медицины; впоследствии нам пришлось в этом убедиться на деле. У него была великолепная походная аптечка и целый набор инструментов. Пока еще мы были в Натале, он так ловко отрезал одному кафру больной палец на ноге, что просто весело было смотреть. Только ужасно он был озадачен, когда этот кафр, все время очень спокойно следивший за ходом операции, попросил приставить ему новый палец, прибавив, что в крайнем случае, пожалуй, годится и белый.

Когда с этими делами было покончено, нам осталось уладить еще два существенных вопроса: сколько и какое оружие с собой взять и какую прислугу. Насчет оружия мы могли быть спокойны, потому что сэр Генри навез из Англии всевозможных охотничьих двустволок, карабинов и револьверов, да у меня и своих довольно, так что оставалось только выбирать. Гораздо труднее было разрешить вопрос относительно прислуги. После долгих совещаний мы решили взять с собой пять человек, а именно кучера, проводника и троих слуг.

Кучера и проводника я нашел без особенных затруднений и нанял для этого двух зулусов, Госу и Тома; найти слуг оказалось гораздо труднее. Нам нужны были люди храбрые и такие, на которых можно было бы положиться вполне, потому что при наших обстоятельствах от их поведения могла зависеть наша жизнь. Наконец я приискал двух: во-первых, готтентота Вентфогеля, что по-голландски значит «птица ветра», и мальчика зулуса, Хиву, который имел за собой то преимущество, что превосходно говорил по-английски. Вентфогеля я знал уже давно; лучше его никто не умел выслеживать диких зверей на охоте, что я знал по опыту. Он был крепок, как струна, и совершенно неутомим, но у него был один недостаток, свойственный его племени: пристрастие к выпивке. Если оставить его невзначай наедине с бутылкой – пиши пропало. Впрочем, для нас это было безразлично, потому что мы отправлялись за пределы всяких кабаков.

Заручившись этими двумя слугами, я никак не мог найти третьего подходящего человека, так что мы уже решили отправиться в путь без него в надежде, что по дороге авось кто-нибудь подвернется. Вдруг вечером накануне нашего отъезда зулус Хива пришел сказать мне, что какой-то человек желает меня видеть. В это время мы сидели за столом; тотчас после обеда я велел его впустить, и в комнату вошел высокий, красивый человек лет тридцати, с очень светлой кожей для зулуса. Он поднял свою узловатую палку в знак приветствия и уселся на корточках в углу, сохраняя полное молчание. Некоторое время я не обращал на него внимания; с зулусами иначе нельзя: если вы сразу вступите в разговор с зулусом, он непременно подумает, что вы человек незначительный и без всякого достоинства. Однако я сейчас же заметил, что он то, что называется кешла, – человек с обручем: на голове у него был черный обруч из клейкой полированной смолы, вплетенный в волосы; такой обруч зулусы обыкновенно носят по достижении известного возраста или в знак высокого сана.

– Ну, – сказал я наконец, – как тебя зовут?

– Омбопа, – отвечал незнакомец звучным, густым басом.

– Я уже видел тебя прежде.

– Да, инкоози (вождь) видел лицо мое в Изандлаване, накануне великой битвы.

Тут я все вспомнил. Я был одним из проводников лорда Чельмсфорда в злополучной войне с зулусами, и, на мое счастье, меня отправили из лагеря с несколькими фурами как раз накануне битвы. Дожидаясь, пока запрягут быков, я разговорился с этим человеком, который командовал небольшим отрядом союзников-туземцев, и он выразил мне свои сомнения насчет безопасности лагеря. Тогда я отвечал ему, что не его дело об этом рассуждать, чтобы он предоставил это другим, поумнее его; но потом я невольно призадумался об его словах.

– Да, я помню, – сказал я. – Что же тебе нужно?

– Вот что, Макумацан (так меня зовут кафры, и значит это – человек, что встает с полуночи, то есть, говоря попросту, бдительный, бодрствующий), я слышал, что ты собираешься в далекий путь на север вместе с белыми вождями, приплывшими из-за великой воды. Правда это?

– Правда.

– Я слышал, что вы пойдете вплоть до самой реки Луканги – на целый месяц пути от земли Маника. Правда это, Макумацан?

– Зачем ты спрашиваешь, куда мы идем? Что тебе за дело? – спросил я с неудовольствием, памятуя, что цель нашего путешествия должна оставаться тайной для всех.

– Затем, о белые люди, что, если вы действительно собрались так далеко, я пойду вместе с вами!

В его манере говорить было какое-то величие; особенно меня поразило обращение «о белые люди». Обыкновенно зулусы зовут белых вождями – инкоози.

– Ты забываешься, – сказал я. – Ты не обдумал свои слова. Не так подобает тебе говорить с нами. Как твое имя и где твой крааль[6]? Поведай нам это, чтобы мы могли знать, с кем имеем дело.

– Меня зовут Омбопа. Я принадлежу к племени зулусов, но я не зулус. Родина моего племени на далеком севере: она осталась позади, когда зулусы спустились в здешние равнины тысячу лет тому назад, гораздо раньше, чем Чака царствовал в стране зулусов. У меня нет крааля. Я странствую многие годы. Я пришел с севера в страну зулусов, когда был еще ребенком. Я служил королю Сетивайо в отряде Нкомабакози. Я бежал из страны зулусов и пришел в Наталь, потому что хотел узнать, как живут белые люди. Потом сражался против Сетивайо. После работал в Натале. Теперь мне это наскучило, и я хочу снова идти на север. Здесь мне не место. Мне не нужно денег, но я силен и храбр и стою той пищи, которую ты мне дашь. Я сказал!

Этот человек положительно сбивал меня с толку своими речами. По всему было видно, что он говорит правду, но он был как-то не похож на обыкновенных зулусов, а его предложение отправиться с нами без всякого вознаграждения показалось мне несколько подозрительным. Не зная, как быть, я перевел его слова сэру Генри и капитану Гуду и спросил их, какого они мнения на этот счет. Сэр Генри сказал мне, чтобы я попросил его встать. Омбопа исполнил его желание и выпрямился во весь рост, причем его длинная воинская мантия спустилась с плеч, и он предстал пред нами почти совершенно нагой; на нем не было ничего, кроме широкого пояса (муча) и ожерелья из львиных зубов. При своем огромном росте он был вполне соразмерно широк в плечах и вообще великолепно сложен. При вечернем освещении кожа его казалась разве немножко темнее, чем у смуглого европейца; только местами чернели глубокие шрамы от ран. Сэр Генри подошел к нему и устремил пристальный взгляд на его гордое, прекрасное лицо.

вернуться

6

Крааль – деревня.