Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Хаггард Генри Райдер - Страница 91

В этот день во дворце устраивался прием. Королева восседала в тронном зале, принимала жалобы, утверждала законы и жаловала награды. Мы отправились в тронный зал. Гуд, выглядевший совершенно подавленным, присоединился к нам.

Когда мы вошли, Нилепта сидела на троне и занималась делами, окруженная советниками, придворными, жрецами и стражей. Судя по общему волнению, по ожиданию, написанному на лицах, никто не обращал особого внимания на происходящее, размышляя о неизбежной войне. Мы поклонились Нилепте и заняли свои места. Некоторое время все шло своим чередом, как вдруг раздались звуки труб и большая толпа, собравшаяся за стеной дворца, начала кричать: «Зорайя! Зорайя!»

Послышался стук колес, спустя несколько минут занавес в конце зала откинулся, и вошла Королева ночи, но не одна, а с верховным жрецом Эгоном, в его лучшем одеянии, другие жрецы следовали за ними. Завершали процессию сановники и небольшая вооруженная стража.

Было очевидно, зачем ей понадобились жрецы. В их присутствии задержать Зорайю было бы святотатством! Одного взгляда на лицо Темной королевы было достаточно, чтобы понять, что она явилась не с мирной целью. Вместо обычной, вышитой золотом тоги на ней была блестящая туника из золотых чешуек, а на голове маленький золотой шлем. В руке она держала великолепное серебряное копье. Она вошла в зал, как разъяренная львица, в гордом сознании своей красоты. Зрители низко поклонились и дали ей дорогу.

Зорайя остановилась у священного камня и положила на него руку.

— Приветствую тебя, королева! — произнесла она громко.

— Приветствую тебя, моя сестра! — ответила Нилепта. — Подойди ближе, не бойся.

Зорайя ответила надменным взглядом, прошла через зал и остановилась перед тронами.

— Я пришла к тебе с просьбой, королева!

— Просьбой? О чем ты можешь просить меня, сестра? Ты владеющая, подобно мне, половиной королевства?

— Ты должна сказать мне правду — мне и моему народу! Ты хочешь взять этого чужестранца в мужья и разделить с ним трон и ложе?

Сэр Куртис, повернувшись к Зорайе, тихо произнес:

— Кажется, вчера у тебя нашлось более нежное имя для этого волка, о королева!

Зорайя закусила губу, и кровь прилила к ее лицу. Нилепта же, понимая, что нет смысла дольше скрывать положение дел, ответила на вопрос Зорайи в новой и эффектной манере, которая, я твердо убежден в этом, была продиктована кокетством и желанием восторжествовать над соперницей.

Она встала с трона и во всем блеске своей царственной красоты прошла к тому месту, где стоял ее возлюбленный. Остановившись возле него, она велела ему встать на колени и отстегнула золотую змею с ее руки. Сэр Куртис встал перед ней на колени, Нилепта, держа золотую змею обеими руками, надела ее на его шею и застегнула, затем поцеловала его в лоб и назвала мужем.

— Ты видишь, — обратилась она к Зорайе, когда в зале стих ропот изумления и сэр Генри поднялся с колен, — я надела ошейник на шею волка! Теперь он будет моей сторожевой собакой! Вот тебе мой ответ, королева Зорайя, и всем, кто пришел с тобой! Не бойся, — она нежно улыбнулась сэру Куртису, указывая на золотую змею, обвивавшую его горло, — мое ярмо сделано из чистого золота и не причинит тебе вреда!

— Да, Королева ночи, сановники, жрецы и народ, собравшийся здесь, — продолжила Нилепта спокойным тоном, — перед вашим лицом я беру в мужья этого иностранца! Разве я, королева, не свободна выбрать себе в мужья человека, которого люблю? Я имею на это такое же право, как всякая девушка в моей стране. Да, он завоевал мое сердце, мою руку и трон, и даже если бы он не был знатным лордом и красивейшим мужчиной, не имел столько мудрости и познаний, если бы он был простым нищим, то и тогда я бы отдала ему все, что у меня есть, все!

Она взяла руку сэра Куртиса и, с любовью взглянув на него, спокойно повернулась лицом к присутствующим. Нилепта была так прекрасна рядом со своим возлюбленным! Она была так уверена в себе и в нем, готова на любой риск ради него, на любые жертвы! Так велики были ее обаяние, сила и достоинство, что большинство зрителей, уловив огонь в ее глазах и счастливый румянец на щеках, начало с одобрительными криками восторженно рукоплескать ей. Это был смелый поступок со стороны Нилепты, а народ Цу-венди любит смелость и мужество, даже когда нарушаются традиции.

Народ приветствовал Нилепту. Зорайя, побледнев как смерть и опустив глаза, дрожала в припадке гнева. Ей было невыносимо видеть торжество сестры, отнявшей у нее любимого человека. Я уже говорил, что лицо Зорайи напоминало мне спокойные воды моря в ясную погоду, когда в нем дремлют затаенные силы.

Теперь это море проснулось, затаенная сила вырвалась наружу, испугав и в то же время очаровав меня. Прекрасная женщина в своем гневе всегда представляет интересное зрелище, но никогда в жизни я не видал такого сочетания красоты и ярости.

Обе королевы производили поражающее впечатление. Зорайя подняла свое бледное лицо, зубы ее были крепко стиснуты, а под горевшими глазами залегли тени. Трижды пыталась она говорить, и трижды голос изменял ей. Наконец она овладела собой и, подняв серебряное копье, махнула им. Сверкнуло копье, сверкнули золотые чешуйки туники и темные глаза Зорайи.

— Ты думаешь, Нилепта, — зазвенел ее голос, — что я, Зорайя, королева Цу-венди, допущу, чтобы чужестранец сел на трон моего отца, чтобы его потомство наследовало Дом лестницы? Никогда! Пока в моей груди бьется жизнь, пока у меня есть воины и есть копье, чтобы наносить удары! Кто на моей стороне? Кто за мной? Кто? Передай этого чужестранного волка и его приятелей, совершивших кощунство, в руки жрецов, или… Нилепта, я объявляю тебе войну! Твоя страсть приведет к пожарам и рекам крови! На твою голову падет смерть этих людей, в твоих ушах будут звучать стоны умирающих, вопли вдов и сирот! Я хочу сбросить тебя с трона, Нилепта, Светлая королева, столкнуть к подножию нашей лестницы, потому что ты покрыла позором славное имя нашей династии! А вас, иноземцы, всех, кроме Бугвана, оказавшего мне услугу (и я спасу его, если он оставит своих друзей), — бедный капитан Гуд покачал головой и пробормотал по-английски: «Это невозможно!», — вас я оберну золотыми листами и повешу на колоннах храма как предостережение для других! А ты, Инкубу, умрешь другой смертью!

Она умолкла, прерывисто дыша, потому что ее страсть походила на бурю. Ропот удивления и ужаса пронесся по залу.

— Говорить так, как говорила ты, сестра, угрожать, как ты, я считаю недостойным моего сана и гордости! — произнесла Нилепта спокойным и уверенным голосом. — Если ты хочешь начать войну, начинай, Зорайя, я не боюсь тебя! Моя рука нежна, но сумеет отразить твой удар! Мне жаль народа, жаль тебя, но ты мне не страшна, повторяю тебе! Вчера ты пыталась отбить у меня возлюбленного, моего мужа, того, кого сегодня назвала «чужеземным волком». Ты хотела, чтобы он стал твоим возлюбленным, твоим мужем! — Эти слова произвели сенсацию в зале. — Прошлой ночью ты прокралась, как змея, в мою спальню и хотела убить меня, свою родную сестру, пока я крепко спала…

— Это ложь, ложь! — раздались взволнованные голоса, среди которых выделялся голос верховного жреца Эгона.

— Это правда! — подтвердил я, показывая присутствующим сломанное лезвие кинжала. — Где же рукоятка ножа, Зорайя?

— Это правда! — вскричал Гуд, решивший действовать открыто. — Я застал Королеву ночи у постели Светлой королевы, и этот кинжал сломался о мою грудь!

— Кто за мной? — крикнула Зорайя, махая копьем, заметив, что симпатии склоняются на сторону Нилепты. — Бугван, и ты против меня? — обратилась она к капитану Гуду тихим, сдержанным голосом. — Ты, низкая душа, отворачиваешься от меня, а мог бы быть моим супругом и королем страны! О, я закую тебя в цепи! Война! Война! — закричала Зорайя. — Здесь, положа руку на священный камень, который, по предсказанию, будет существовать, пока народ Цу-венди не склонится под чужеземным ярмом, я объявляю войну, войну до конца! Кто последует за Зорайей, Королевой ночи, к победе и триумфу?