Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Хаггард Генри Райдер - Страница 3

— Ну и кренометр! Он же не выверен! — послышался рядом со мной чей-то раздраженный голос.

Оглянувшись, я увидел морского офицера, на которого уже раньше обратил внимание.

— Разве? Почему вы так думаете?

— Думаю? Тут и думать нечего! Как же, — продолжил он, когда наш пароход снова восстановил равновесие после очередного крена, — если бы судно действительно накренилось до градуса, показанного на этой штуке, — он кивнул на кренометр, — мы бы перевернулись. Но что еще можно ожидать от капитанов торгового флота! Они чертовски небрежны.

Как раз в этот момент прозвучал гонг, чему я очень обрадовался, потому что если офицер Британского флота начинает ругать капитанов торгового флота, то слушать его невыносимо. Хуже этого только одно: слушать, как капитан торгового флота выражает свое откровенное мнение об офицерах Британского флота.

Мы с капитаном Гудом спустились в кают-компанию и застали сэра Генри Куртиса уже за столом. Капитан Гуд сел с ним рядом, я же занял место напротив. Мы с капитаном разговорились об охоте. Он задавал мне много вопросов, и я старался давать исчерпывающие ответы. Вскоре разговор перешел на слонов.

— Ну, сэр, — сказал кто-то из сидевших недалеко от меня, — вам повезло: если кто-нибудь может толком рассказать вам о слонах, то это охотник Квотермейн.

Сэр Генри, не проронивший ни слова во время разговора, услыхав последнюю фразу вздрогнул.

— Простите меня, сэр, — раздался его низкий бас, несомненно именно такой звук и должен исходить из столь могучей груди, — простите меня, сэр, вы не Аллан Квотермейн?

Я ответил утвердительно.

Сэр Генри больше ко мне не обращался, но я слышал, как он тихо пробормотал: «Какая удача!»

После ужина, когда мы покидали кают-компанию, сэр Генри предложил мне зайти к нему выкурить трубку. Я с благодарностью принял приглашение, и мы с капитаном Гудом отправились в его каюту, которая выходила на палубу. Это была прекрасная просторная каюта, ранее состоявшая из двух. Кто-то из наших важных франтов совершал однажды путешествие на «Данкелде» вдоль побережья, перегородку сняли, однако позднее не вернули на прежнее место. В каюте был диван и маленький стол перед ним. Сэр Генри послал стюарда за бутылкой виски, мы втроем сели и закурили трубки.

— Мистер Квотермейн, — обратился ко мне сэр Генри, когда стюард принес виски и зажег лампу, — в позапрошлом году, примерно в это время, вы, кажется, были в поселке Бамангвато, к северу от Трансвааля?

— Да, был, — ответил я, озадаченный тем, что незнакомый джентльмен столь подробно осведомлен о моих странствиях, которые, как я полагал, особого интереса не представляли.

— Вы там торговали? — оживился Гуд.

— Да, я привез фургон с товаром, остановился у поселка и пробыл там, пока все не распродал.

Сэр Генри сидел против меня в плетеном кресле, облокотившись на стол. Он смотрел мне прямо в лицо своими проницательными серыми глазами, и казалось, что его взгляд выражает какое-то странное волнение.

— Вы случайно не встречали там человека по фамилии Невилль?

— О! Встречал, разумеется! Он остановился рядом с моим фургоном и прожил там две недели, чтобы дать возможность отдохнуть волам, перед путешествием вглубь страны. Несколько месяцев назад я получил письмо от какого-то стряпчего, который просил меня сообщить, не знаю ли я, что сталось с Невиллем. Я сразу же написал ему все, что мне известно.

— Да, — сказал сэр Генри, — тот стряпчий переслал мне ваше письмо. В нем вы сообщили, что джентльмен по фамилии Невилль покинул Бамангвато в начале мая в фургоне с погонщиком, проводником и охотником-кафром по имени Джим. Этот джентльмен сообщил, что намеревается по возможности добраться до Айнайти, своего конечного торгового пункта Земли Матабеле. В указанной точке он предполагал продать фургон и двигаться дальше пешком. Вы также писали, что он действительно продал свой фургон, потому что шесть месяцев спустя вы видели его у какого-то португальского торговца. Этот человек рассказал вам, что купил его в Айнайти у белого, имени которого он не помнит, и нужно полагать, что белый со слугой-туземцем отправился вглубь страны на охоту.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

Наступило молчание.

— Мистер Квотермейн, — неожиданно произнес сэр Генри, — я думаю, что вы ничего не знаете и не догадываетесь о том, каковы были причины, заставившие моего… мистера Невилля предпринять путешествие на север?

— Кое-что я об этом слышал, — только и ответил я. Мне не хотелось говорить на эту тему.

Сэр Генри и капитан Гуд переглянулись, и последний многозначительно кивнул.

— Мистер Квотермейн, — обратился ко мне сэр Куртис, — я хочу рассказать вам одну историю и попросить вашего совета, а возможно, и помощи. Мой поверенный передал мне ваше письмо со словами, что я могу вполне на вас положиться: в Натале вас хорошо знают и вы пользуетесь всеобщим уважением. Кроме того, он подчеркнул, что вы из тех людей, кто умеет хранить тайны.

Я поклонился и отпил немного разбавленного виски, чтобы скрыть свое смущение, так как я скромный человек. Сэр Генри продолжил:

— Мистер Квотермейн, я должен сказать вам правду: мистер Невилль — мой брат.

— О! — промолвил я, вздрогнув.

Теперь стало ясно, кого напоминал мне сэр Генри Куртис, когда я его впервые увидел. Мистер Невилль был гораздо меньше ростом, с темной бородой, но глаза у него были такие же проницательные и того же серого оттенка, что и у сэра Генри. В чертах лица также прослеживалось некоторое сходство.

— Мистер Невилль — мой младший и единственный брат, — объяснил сэр Генри, — и мы впервые расстались с ним пять лет назад. До этого времени я не помню, чтобы мы разлучались даже на месяц. Но около пяти лет назад нас постигло несчастье: мы с братом поссорились не на жизнь, а на смерть (это иногда случается даже между очень близкими людьми), и я поступил с ним несправедливо.

Капитан Гуд, словно в подтверждение этих слов, энергично закивал. В это время наш пароход сильно накренился, и отражение отчаянно кивающего капитана Гуда появилось в зеркале над моей головой.

— Как вам, полагаю, известно, — продолжил сэр Генри, — если человек умирает, не оставив завещания, и не имеет иной собственности, кроме земельной, называемой в Англии недвижимым имуществом, все переходит к его старшему сыну. Случилось так, что как раз в то время, когда мы поссорились, умер наш отец, не оставив завещания. В результате брат остался без гроша, не имея при этом никакой профессии. Конечно, мой долг заключался в том, чтобы обеспечить его, но наши отношения настолько обострились, что, к моему стыду (тут он глубоко вздохнул), я ничего для него не сделал. Не то чтобы я хотел несправедливо поступить с ним, нет, — я ждал, чтобы он сделал первый шаг к примирению, но он на это не пошел. Простите, что утруждаю вас этими подробностями, но хочу все прояснить. Правда, Гуд?

— Само собой разумеется, — ответил капитан. — Я уверен, что мистер Квотермейн никого в это дело не посвятит.

— Конечно, — подтвердил я, — можете не сомневаться. — Надо заметить, что я очень горжусь тем, что умею хранить тайны.

— На текущем счету моего брата было несколько сот фунтов стерлингов, — вел дальше сэр Куртис. — Ничего мне не сказав, он взял эту ничтожную сумму и под вымышленным именем Невилля отправился в Южную Африку с безумной мечтой нажить себе состояние. Это стало известно уже позже. Прошло около трех лет, в течение которых я не имел никаких сведений о брате, хотя писал ему несколько раз. Конечно, письма до него не доходили, и я все более и более о нем беспокоился. Я понял, мистер Квотермейн, что такое родная кровь.

— Это верно, — промолвил я и подумал о своем Гарри.

— Я отдал бы половину своего состояния, чтобы только узнать, что мой брат Джордж жив и здоров и я его снова увижу!

— Но на это надежды мало, сэр Генри, — отрывисто произнес капитан Гуд, взглянув на него.

— Мистер Квотермейн, чем дальше, тем больше я тревожился, жив ли мой брат, и если он жив, то как вернуть его домой. Я принял все меры, чтобы его разыскать, в результате чего получил ваше письмо. Известия меня подбодрили, поскольку указывали, что до недавнего времени Джордж был жив, но дальнейших сведений о нем до сих пор нет. И вот я решил приехать сюда и искать его сам, а капитан Гуд любезно согласился меня сопровождать.