Кто ищет - тот найдет (СИ) - "chate" - Страница 5

После целого дня, проведенного на ногах, отстоять всю смену в дверях удалось с трудом. Никиту так и тянуло присесть, а лучше прилечь, но он мужественно терпел, благо что в баре выдался удивительно спокойный день. Пара скандальных девиц и драка на автостоянке не считались. Обычно в пятницу и субботу все словно с ума сходили, а тут прямо повезло Никите.

Добравшись домой, он быстро ополоснулся и тут же рухнул на свой диван, моментально засыпая. Во сне ему явился Илья, ласково нашептывающий что-то на ухо, отчего по спине парня бежали мурашки, а в животе разливалось приятное тепло. Проснувшись со стояком, Никита быстро переместился в ванную, чтобы решить эту проблему, и только тогда обратил внимание на дневной свет за окном. Часы на кухне показывали одиннадцать - так долго Никита еще никогда не спал. Быстрый осмотр квартиры показал, что Влада нет дома, зато на столе ожидал завтрак в виде бутербродов и записка: «Буду к полудню. Если уйдешь раньше – ни пуха ни пера. П.С.: Не забудь «подарок от фирмы» - приду проверю!»

Выругавшись - действительно ведь наглости хватит проверить, а потом устроить концерт за то, что не ценит «дружеской» заботы, - Никита нашел упаковку лубриканта и оторвал колечко презерватива от золотой ленты из фольги, чтобы положить их в кошелек, когда соберется идти с Ильей. Потом подумал и на всякий случай присоединил к ним второе колечко. А вот перед выбором белья Никита завис надолго.

В упаковке находилось трое трусов, что должны были подчеркнуть его достоинства и скрыть недостатки, как указывала реклама. Все они имели разный цвет - черный, белый и телесный, - и, соответственно, разного цвета были звезды-вставки. Белое Никита сразу отложил в сторону, а вот перед выбором черное-телесное завис на добрых полчаса, пока не выбрал телесное белье, решив, что черное будет выглядеть слишком… вызывающе.

Выбор был сделан, одежда аккуратно развешана, все остальное разложено, но телефон молчал.

Послонявшись по квартире без дела, Никита решил заняться приготовлением обеда, благо капуста в доме имелась, так что он быстро настрогал ее и стушил, решив использовать как гарнир к сосискам. Влад пришел как раз вовремя, притащив пару пакетов с овощами с ближайшего рынка, куда, собственно, и отлучался. Друзья сели обедать, только Никите от волнения кусок в горло не лез. Луганцов все поглядывал на телефон, лежащий возле тарелки, но экран оставался по-прежнему темен. Несколько раз Никита сам включал телефон, проверяя, есть ли связь, Влад же, хитро поглядывая на друга, только улыбался.

- Ты как нетерпеливая девица ждешь, что…

Договорить Самойлов не успел, потому что его прервала пронзительная мелодия сигнала, а на экране высветился незнакомый номер. Влад поморщился: он давно убеждал Никиту поставить на телефон нормальную песню, а не какую-то абракадабру, но друг упорно отказывался, уверяя, что к этой музыке привык. И сколько Влад ни доказывал, что музыкой это пиликанье назвать нельзя, Луганцов оставался непреклонен. А вернее, упрям как баран, под знаком которого он, собственно, и родился.

- Да, слушаю, - быстро проговорил Никита, чувствуя, как сердце отстукивает сумасшедшую чечетку в груди. – Через час? Смогу. Хорошо. До встречи.

Отключив телефон, Луганцов еще минуту сидел в ступоре, глядя на погасший экран.

- Ну, что он сказал? – не выдержав, затеребил друга Влад.

- Через час у центрального входа в парк. И еще велел куртку обязательно надеть.

- Так, давай одеваться, - тут же подскочил Влад. – Хотя нет, сначала душ и все что надо, а потом одеваться.

- Думаешь, душ обязательно? Может, мы просто погуляем?

- Может. А может, нет. Тебе оно надо, опозориться в самый ответственный момент? – Никита отрицательно закрутил головой, чувствуя себя еще более неуклюжим, чем обычно. – Вот, а потому в душ.

Через час благоухающий и облаченный в обновки Никита стоял у центрального входа в парк, ожидая Илью. Он нервно расхаживал взад-вперед, поминутно одергивая ветровку и поглядывая на проходивших мимо людей, а когда рядом с ним остановился черный хромированный мотоцикл, Луганцов немного отошел в сторону, чтобы тот не закрывал ему обзор. Каково же было его удивление, когда мотоциклист снял шлем и окликнул знакомым голосом:

- Не меня ждете, молодой человек?

Илья, одетый в черную кожаную куртку и такие же штаны, держал подмышкой черный шлем с зеркальным забралом и улыбался Никите, довольный произведенным эффектом.

- Илья?

- Он самый, - рассмеялся Бородин, а потом протянул Никите другой шлем, темно-бордовый. – Надевай, и поехали, покатаю.

Сказать, что Никите понравилось, – значит ничего не сказать. Город проносился мимо смазанным пятном, мелькали деревья, люди, машины, а Луганцов сидел позади Ильи, обнимая его руками, изо всех сил прижимаясь к спине, и жалел только об одном: шлем не давал почувствовать, как ветер бьет в лицо. Когда они попадали в пробки и Илья ловко маневрировал между машинами и людьми, Никите хотелось кричать и смеяться от счастья, раскинув руки в стороны, но ему было неловко выражать свои чувства столь открыто, поэтому он просто улыбался, наслаждаясь близостью самого лучшего мужчины на свете.

Если бы кто-нибудь спросил его, сколько времени продолжалась их поездка, Никита ни за что бы не смог ответить. Он просто помнил, как они ехали по городу, пока не оказались за его пределами. Помнил, как кружили между деревьями, пока не выехали к какой-то речке. Помнил, как целовался с Ильей там, прижатый к дереву, и как сладко ныли после этого губы, и как больно упирался возбужденный член в шов с молнией, пока ехали обратно. Помнил, как оказался в подъезде и снова целовался, поднимаясь в лифте из подземного гаража. Помнил свое облегчение, когда Илья расстегнул проклятую молнию и приспустил его белье, выпуская наружу истомившийся член. А потом были прикосновения к головке и тихий шепот-вопрос, который Луганцова и отрезвил:

- Ты правда хочешь этого?

- Да, - Никита решительно тряхнул головой, но руки Бородина вдруг поправили на нем одежду, разве что молнию застегивать не стали, и исчезли. Сразу стало невыносимо стыдно, словно он напрашивался на секс и ему отказали, но крепкий поцелуй быстро выбил из головы подобные мысли.

- Никита, я пока приму душ, а ты проходи в спальню, устраивайся. Там есть сок и фрукты, если хочешь. Извини, но ничего крепче кофе дома не держу.

- Мне и не надо, - тут же ответил Луганцов, а Илья, кивнув в сторону двери слева, скрылся в ванной.

Только сейчас Никита сообразил осмотреться. Квартира оказалась довольно большой. Дверь справа, за которой скрылся Илья, вела в ванную комнату, судя по тому, как зашумела там вода. Рядом оказался туалет, дальше коридор изгибался буквой «г», ведя на кухню, а вот комнат в квартире оказалось две. Ближайшая к кухне дверь вела в гостиную, которая оказалась светлой, довольно большой комнатой, хоть и скудно обставленной мебелью. Зато техника в ней была довольно приличная: плазма на стене, комп со всеми полагающимися причиндалами, музыкальный центр, расположенный на небольшом возвышении возле дивана. Светло-бежевые гардины были распахнуты, так что Никита смог заметить довольно красивый вид на вечерний город сквозь едва колышущийся из-за открытого окна тюль.

В эту комнату Никита заходить не стал, просто осмотрелся с порога и двинулся дальше, оказавшись у той самой двери, на которую ему кивал Илья. Здесь было так же светло, как и в гостиной, и так же мало мебели, только кровать и пара тумбочек, а также трехстворчатый шкаф в углу, у двери, и плазма на стене перед кроватью. Возле кровати еще имелся маленький столик на колесах, на котором стояла ваза с виноградом, яблоками и бананами, а также пакет апельсинового сока и пара стаканов. Гардины в спальне оказались нежно-голубого цвета с белыми полосами. Так же, как и в гостиной, здесь было раскрыто окно, только из него открывался уже другой вид: городской центральный парк и небольшой участок озера. Значит, Илья жил совсем недалеко от них.