Маленькие путешественники - Бадэн Адольф - Страница 6

Встревоженные братья начали спрашивать его, почему они немедленно не идут к дяде Томасу.

– Я еще не узнал, где он живет, – отвечал Жан, стараясь казаться спокойным, – но не тревожьтесь, мы найдем его.

– Мне так хочется есть! – заныл Франсуа.

– Хочется есть? Но у меня нет ни одного су! – печально возразил бедный мальчик, и из глаз его покатились крупные слезы.

Видя, что старший брат плачет, Мишель с Франсуа тоже разразились громкими рыданиями – к великому изумлению Бенито и мисс Бетси.

Али один, казалось, понимал, в чем дело. Усевшись перед Жаном, он лизал ему руки и смотрел в глаза кротким и умным взглядом, точно говоря:

– Ободрись! Я с тобой!

Глава 7

– А, да вот они, мои маленькие овернцы с «Пелузы»! – вдруг раздался возле них чей-то веселый голос. Жан, подняв голову, тотчас узнал молодого человека, с которым они успели подружиться на корабле. Эта неожиданная встреча вернула ему мужество, и он рассказал другу, в каком положении они оказались.

– А твой дядя? Ведь вы ехали в Алжир к нему?

– Да, – отвечал Жан, – но никто не знает, где он живет…

– Полно, это невозможно! Я уверен, что если бы я взялся за розыски, то живо узнал бы, где он.

– О, если бы вы захотели помочь нам!..

– Так ступайте за мной! Прежде всего позавтракаем, а то вы, должно быть, умираете с голоду!

И неожиданный, точно небом посланный спаситель повел обрадованных детей в гостиницу, где он жил.

– Что это за зверинец вы привели ко мне? – ворчливо встретила его хозяйка.

– Что это за зверинец вы привели ко мне? – ворчливо сказала хозяйка.

– Дорогая мадам Поттель, – торжественно отвечал тот, – позвольте представить вам моих друзей – Жана, Мишеля и Франсуа Кастейра – и попросить вас поторопиться с завтраком.

– А эти ужасные звери тоже сядут за стол? – ворчала мадам Поттель. – Или вы принимаете мой дом за отделение зоологического сада, господин Лефильель?

Достопочтенная мадам Поттель, очевидно, была не в духе. Присутствие животных, видимо, раздражало ее, а те, чувствуя недружелюбное отношение, опасливо прижимались к своим хозяевам.

Но мисс Бетси, кажется, по счастливому вдохновению изменила настроение трактирщицы. Припомнив всю свою ученость, она внезапно выкрикнула несколько слов по-арабски, да так отчетливо и ясно, что изумленная мадам Поттель немедленно смягчилась и даже погладила шелковистую спинку попугая, очень мило принявшего эту ласку. С этой минуты мир был заключен, и Лефильель вошел с детьми в столовую.

Между тем один за другим стали появляться жильцы мадам Поттель. Все это были молодые люди очень скромного вида, служащие различных банков и учреждений, все веселые и обладающие отменным аппетитом.

Они очень скоро подружились с тремя братьями, историю которых им рассказал Лефильель, и каждый старался придумать что-нибудь, чтобы помочь им.

– Кастейра, – сказал один из них, – это имя мне, кажется, знакомо. Да, похоже, я совсем недавно встретил кого-то с таким именем. Только не припомню, где…

– Постарайтесь припомнить, – попросил Лефильель, – не в Алжире ли?

– В Алжире?.. Нет… Погодите, вот где: в Буфарике. Помните, в прошлом месяце я ездил туда с хозяином по делам, окончив которые мы завтракали в маленьком кафе на рынке. И вот, по-моему, его хозяина звали Кастейра. Это довольно плотный человек, с усами как щетка и головой старого солдата.

– Я никогда не видал его, – робко сказал Жан, – но, может быть, это он, потому что он вышел в отставку только в прошлом году. А далеко отсюда до Буфарика?

– Близко! По железной дороге всего полтора часа езды.

– По железной дороге! Но у нас ведь нет денег…

– Об этом не беспокойся! – возразил Лефильель. – На проезд вам всем, с вашими зверями, понадобится шесть-семь франков. Я хоть и не миллионер, а только скромный архитектор, но могу заплатить за вас и не разориться.

– Вы слишком добры, – отвечал Жан, – вы и так уже только что накормили нас; право, мне очень совестно еще больше вас беспокоить. Лучше мы пойдем туда пешком, нам не привыкать.

– Пешком? Ты с ума сошел! Это невозможно! Если ты такой гордец, то пусть твой дядя вернет мне эти деньги. Кстати, мне давно уже хотелось посмотреть на рынок в Буфарике. Завтра понедельник, как раз рыночный день. Значит так: я поеду с вами и сам доставлю вас к дяде.

– Отлично, Лефильель! – воскликнули все.

– Не знаю, как вас благодарить, – сказал обрадованный Жан. – Но, видно, вам и в самом деле придется заплатить за нас, хотя я не представляю, когда буду в состоянии отдать вам эти деньги.

В эту самую минуту под столом вдруг послышался звон катящейся монеты. Лефильель поспешно нагнулся и, к всеобщему изумлению, поднял луидор[9], потом другой, потом третий…

Откуда взялся, да еще так кстати, этот «золотой дождь»? Все смотрели друг на друга, стараясь угадать, кто так удачно пошутил, озадачив таким приятным образом все общество, когда по полу покатилась четвертая монета и упала у самых ног Лефильеля. Это было уже чересчур! Поднялся ужасный шум и смех.

– Никто не должен выходить отсюда! – трагически воскликнул Лефильель. – Между нами находится волшебник, которого следует разоблачить!

– Обезьяна! Посмотрите на обезьяну! Что это она грызет? – заметил кто-то.

Все окружили Бенито, во время завтрака смирно сидевшего на спинке стула Франсуа. Но когда Лефильель протянул руку, чтобы посмотреть, чем он лакомится, капризное животное начало скрежетать зубами и плевать в лицо молодому человеку кусками синей бумаги, вместе с которыми у него изо рта вылетела еще одна – пятая монета, подхваченная на лету Лефильелем.

– Волшебник пойман! – торжественно провозгласил он.

Между тем Жан схватил Бенито и вытащил из его рта последний кусок синей бумаги, которая, по-видимому, служила оберткой пяти луидоров. Но откуда и каким образом достала обезьяна эти деньги? Ни мадам Поттель, ни ее жильцы не признали деньги и бумагу своими. Недоумение было всеобщим.

Внезапно Франсуа припомнил, как при прощанье на «Пелузе» капитан Гастальди сунул ему в руку синий сверток – с наказом передать его старшему брату, когда тронется корабль. Франсуа положил сверток в карман и тотчас же забыл о нем, увлеченный окружающим движением и шумом, а потом так ни разу и не вспомнил. Очевидно, проказник Бенито запустил лапу в карман мальчика и стащил его сокровище.

Когда все объяснилось, проделка Бенито принесла ему много похвал, и даже мадам Поттель решилась потрепать обезьянку по спине.

Итак, неожиданно все устроилось как нельзя лучше. Жан хотел ехать в Буфарик сейчас же, но уже было поздно; решено было переночевать в гостинице и отправиться на другой день в шесть часов утра. Лефильель, не изменивший своего решения посмотреть буфарикский рынок, намеревался ехать вместе с детьми и доставить их к дяде Томасу.

Условившись обо всем, Жан отправился с братьями на «Пелузу» – взять свое платье и попросить капитана Барбкотта передать его другу, Мариусу Гастальди, что все идет хорошо и что они, по всей вероятности, поселятся не в Алжире, а в Буфарике.

Вернувшись в гостиницу, к своему молодому другу, они вместе с ним пошли гулять по городу.

Лефильель повел их сначала в прелестный городской сад Маренго, долгое время служивший единственным местом для прогулок внутри города. Искусно разбитый, он расположен амфитеатром, так что из него открывается великолепный вид на море и цепь Атласских гор. Молодой человек рассказал детям, что двадцать лет тому назад вместо цветущих склонов и красивых аллей здесь были только пустыри и овраги, поросшие кактусами и агавами. Одному предприимчивому офицеру, начальнику военных ссыльных, пришла в голову счастливая мысль употребить досуг этих людей на превращение пустыря в роскошный сад. Фамилия офицера была Маренго; его именем и назвали сад.