Две могилы - Чайлд Линкольн - Страница 32

Несколько мгновений спустя щелкнул замок, и дверь в номер со скрипом открылась. Послышался звук шагов, приглушенный мягким ковром.

— Мэнди? — прозвучал мужской голос. — Мэнди, дорогая, ты здесь?

Мужчина прошел в сторону спальни.

Стараясь ступать как можно тише, Альбан на цыпочках прокрался в прихожую, открыл наружную дверь, шагнул в коридор… и после секундного колебания вернулся обратно в ванную.

— Мэнди?.. Боже мой! — раздался из спальни вопль ужаса. — Нет, нет, нет!

За ним последовал глухой удар, какой бывает, когда человек падает на колени, и сдавленные всхлипы.

— Мэнди! Мэнди!

Альбан подождал, пока истерика сменится криками о помощи.

Дверь в номер снова распахнулась.

— Служба безопасности отеля, — низким голосом сказал вошедший. — Что случилось?

— Моя жена! Ее убили!

Тяжелой походкой охранник прошел мимо ванной, затем охнул и внезапно закричал что-то в рацию под монотонные стоны обезумевшего от горя мужа убитой.

Альбан выскочил из ванной, метнулся к двери, открыл ее, шагнул в коридор, остановился на секунду и закрыл дверь. Неспешно проследовал по коридору к лифту, нажал кнопку вызова. Когда индикатор показал, что кабина начала подниматься, Лоример развернулся и пошел дальше по коридору к лестнице. Спустился по ней и оказался в таком же коридоре двумя этажами ниже.

Он убедился, что его никто не видит, улыбнулся и направился к лифту.

Спустя две минуты Альбан Лоример покинул отель через служебный вход, низко надвинув на глаза шляпу и глубоко засунув руки в карманы пальто. Он не спеша шел по Сентрал-Парк-Уэст, утреннее солнце поблескивало на тротуаре, а вдалеке надрывались полицейские сирены.

19

Кори Свенсон стояла на обшарпанном крыльце покосившегося двухквартирного дома на углу Бёрч-стрит и Четвертой улицы на западной окраине Кайахоги — полузаброшенного, вымирающего пригорода Аллентауна, штат Пенсильвания. Никто не ответил на ее многократные звонки, и теперь она рассматривала выстроившиеся вдоль улицы одинаковые дома с одинаково дряхлыми, как минимум двадцатилетнего возраста, пикапами возле каждого из них. Именно так она и представляла место, которое ее отец мог бы назвать своим домом. И эта мысль ее не обрадовала.

Кори снова надавила на кнопку и услышала звонок, разнесшийся по пустому дому. Оглянувшись, она заметила, как задернулись занавески в окне соседнего дома, как сосед с другой стороны улицы, вынося мусор, остановился и уставился на черный «линкольн-континенталь», на котором она приехала.

Чертов шофер, чего он дожидается? Кори нетерпеливо дернула ручку двери.

Поставив чемодан на крыльцо, она подошла к машине:

— Не стоит вам понапрасну терять время. Можете уезжать.

— Сожалею, мисс Свенсон, — улыбнулся водитель, — но мне приказано убедиться, что вы вошли в дом. Поскольку там никого нет, я полагаю, что должен получить дополнительные инструкции.

Он достал из кармана телефон.

Кори закатила глаза. Это было уже слишком. Как ей избавиться от этого парня?

— Не звоните пока. Разрешите, я еще раз попробую. Вдруг он просто спит.

Это было вполне возможно. Старый пьяница запросто способен уснуть среди бела дня или просто упиться до потери сознания. С другой стороны, хотя сегодня и суббота, он мог быть на работе. Если только у него есть работа.

Она вернулась на крыльцо и опять дернула дверь. Замок был дрянной, а у нее в сумке лежал набор отмычек. Загородив собой дверь от шофера, Кори вставила отмычку в замок, покрутила немного и сдвинула защелку даже быстрее, чем ожидала. Готово.

Кори занесла в дом чемодан и захлопнула дверь. Затем подняла жалюзи, встала у окна, помахала шоферу, притворно улыбаясь, и подняла вверх большой палец. Водитель помахал в ответ, и машина, рванув с места, умчалась прочь.

Кори осмотрелась. Входная дверь вела прямо в жилую комнату, на удивление чистую и опрятную, разве что бедновато обставленную. Опустив чемодан, Кори плюхнулась на облезлый диван и вздохнула.

Нелепость ситуации угнетала ее. Не нужно было соглашаться на это предложение. Она ни разу не видела отца с тех пор, как он сбежал пятнадцать лет назад. Это-то она могла бы ему простить — что ни говори, а мать была чокнутая, — но он даже не попытался как-то увидеться с дочерью, написать или позвонить. Ни подарков на день рождения или Рождество, ни поздравления с окончанием школы, ни даже простого телефонного разговора, когда ей бывало особенно плохо, — ничего. Она сама удивлялась, что помнит об отце только хорошее, помнит доброго, веселого мужчину, ходившего вместе с ней на рыбалку. Но ведь ей тогда было всего шесть лет, и любой пьяница-неудачник мог показаться веселым и добрым нуждающемуся в ласке ребенку.

Кори снова огляделась. Комната была безликой, не обжитой. Но по крайней мере, на полу не валялись пустые бутылки, и мусорная корзина не была наполнена смятыми пивными банками и пустыми коробками из-под пиццы. Просто не возникало ощущения, что здесь кто-то живет. Где же отец? Наверное, все-таки надо было сначала позвонить.

Все складывалось хуже некуда. Она почувствовала, что готова разреветься.

Кори заставила себя подняться с дивана и прошла в спальню. Комната была маленькая, но чистая, с односпальной кроватью и потрепанным томиком «Двенадцати шагов и двенадцати традиций»[42] на ночном столике. Вдоль стены стояли два шкафа. От нечего делать она открыла один из них. Джинсы, хлопчатобумажные рубашки и дешевые костюмы на согнутых из проволоки вешалках. Кори подошла ко второму шкафу. Странно: полки были забиты множеством бумажных пакетов разных размеров, тщательно, почти с любовью сложенных и перевязанных пачек с письмами и красочными открытками, какие обычно посылают родственникам на праздники. Кори присмотрелась внимательней. Все они были адресованы ей: «Кори Свенсон, Уиндем-Парк-Эстейт, 29, Медсин-Крик, Канзас». Вероятно, они были сложены в хронологическом порядке, за все прошедшие годы. Конверты и посылки проштампованы, и на всех наклеена полоска с надписью: «Вернуть отправителю».

Кори обхватила голову руками и целую минуту смотрела на содержимое шкафа. Затем выбежала из дома и постучалась в дверь соседней квартиры. Оттуда донесся хриплый голос:

— Кто там?

— Кори Свенсон.

— Кто?

— Кори Свенсон, дочь Джека Свенсона. Я… — У нее вдруг перехватило горло. — Я приехала навестить отца.

За дверью удивленно охнули, и послышался скрежет отпираемого засова. Дверь открылась, и наружу выглянула невысокая малопривлекательная женщина с дряблыми руками и пористой, словно губка, кожей лица. Из комнаты у нее за спиной резко пахло табачным дымом. Женщина оглядела Кори с ног до головы, задержавшись на волосах, окрашенных в лиловый цвет.

— Дочь Джека Свенсона? Похожа. — Она еще раз внимательно посмотрела на девушку. — Его здесь нет.

— Я уже поняла, — ответила Кори, изо всех сил стараясь сдержать иронию. — Вы не знаете, где он?

— Уехал.

Кори проглотила еще один ехидный ответ.

— Вы не знаете, куда он уехал и когда собирается вернуться? — натужно улыбнулась она старой карге.

Еще один изучающий взгляд. Судя по выражению лица, женщина собиралась сказать что-то важное, но сомневалась, стоит ли это делать.

— У него неприятности, — наконец решилась она. — Он сбежал из города.

— Какие неприятности?

— Украл автомобиль агентства, в котором работал, чтобы с его помощью ограбить банк.

— Что вы сказали? — удивленно переспросила Кори.

Она знала, что ее отец — неудачник. Это впечатление сложилось за годы его отсутствия под влиянием горьких слов матери. Но мысленно она представляла себе отца очаровательным бездельником, который спал со многими женщинами, пускался в различные авантюры и не задерживался надолго ни на одной работе. Лучшие мгновения своей жизни он провел в баре, рассказывая друзьям анекдоты. Только преступником он никогда не был.