Прогулка богов - Судзуки Кодзи - Страница 3

— Какая ваша любимая книга?

Первым должен был отвечать Сиро, сидевший справа. Он, растерявшись, пытался припомнить, какая же из недавно прочитанных книг произвела на него самое сильное впечатление, но в голове была пустота. Непроизвольно он пробормотал название любимого комикса. Этим он не хотел добиться ничего особенного, просто название сорвалось с губ.

— Так какая же? — спрашивал экзаменатор.

После того как Сиро пересказал краткое содержание комикса, экзаменатор попытался ему помочь:

— Сейчас вы волнуетесь, но непременно его прочитайте!

Видимо, утратив к нему всякий интерес, он задал тот же вопрос сидящему рядом выпускнику Тодай в дождевике.

Тот назвал книгу «Небесные голоса, людские речи». По этому произведению, изданному «Симбунся», был снят фильм с тем же названием. Об этом знал даже необразованный Сиро. Неприкрытое заискивание? Чтобы подлизаться, выпускник протягивал экзаменатору чтото в облатке. Своим плащом и странной шапочкой он только завораживал других, а внутри у него была такая же пустота, как и у Сиро.

«Такой парень должен первым провалиться!» — мысленно воскликнул Сиро.

Однако этот тип звонким голосом начал объяснять, каким замечательным произведением являются «Небесные голоса, людские речи». Это звучало вполне убедительно. Рассказ выпускника То дай привел экзаменатора в восторг, он согласно кивал и с интересом слушал. Следующим был сидевший рядом студент университета Васэда, который назвал Полное собрание сочинений Нацумэ Сосэки, и его оценили не то чтобы очень хорошо и не то чтобы плохо.

Следующий вопрос звучал так:

— Назовите вашу любимую телепрограмму.

В студенческие годы Сиро совершенно не смотрел телевизор. Вопервых, в комнате его не было, вовторых, поскольку газет он не читал, то имен ведущих телепрограммы тоже не знал.

Студент из Васэда назвал телепередачу, о которой Сиро никогда даже не слышал, но, разумеется, догадался, о каком канале идет речь. Сидевший рядом с ним выпускник Тодай назвал «Полицейские из Западного округа». Сиро пришла в голову только программа «Одиннадцать утра», поскольку он смотрел ее с детских лет, но имен ведущих не помнил. После этого экзаменатор стал смотреть на Сиро подругому. Чтото ему показалось подозрительным. А на сидящего рядом с ним выпускника Тодай он взирал с уважением. Выпускник Васэда продолжал нести какуюто невразумительную чушь.

В завершении перед каждым абитуриентом положили по листу бумаги большого формата, где следовало объяснить, почему они испытывали страстное желание поступить на работу непременно в эту телекомпанию.

Если бы лист был разграфлен, возможно, Сиро чтонибудь там и написал, но поскольку предложили совершенно чистую бумагу, то, чтобы както выразиться, он без колебаний нарисовал картинку, так как был уверен в своих художественных способностях.

Всем было отведено по десять минут. Как только листы раздали, выпускник Тодай немедленно начал заполнять свой мелкими иероглифами и делал это с такой скоростью, будто уже заранее решил, что напишет, поэтому Сиро даже захотелось посмотреть, что там такое может быть.

Сиро бездумно рисовал какието картинки, поскольку считал, что его призвание — быть художником.

В голове у Сиро, прежде чем он решился взяться за ручку, промелькнули нарисованные им когдато картинки — всевозможные узоры, в которых выражались его желания и стремления. Полагая, что это ему удастся, он отважился изобразить сжатый кулак. Оставалось всего пять минут. Этого было явно недостаточно, чтобы сделать полноценный рисунок. Пусть это комуто могло показаться грубым, но он собрался нарисовать во весь лист бумаги крепко сжатый кулак. Таким образом он намеревался передать силу удара.

Ему неоднократно приходилось демонстрировать силу удара левой в школьные годы. Раскрытой ладонью руки он ударял по столу и, некоторое время глядя на него и осознавая свои возможности, медленно сжимал пальцы в кулак, вкладывая в него силу. Он несколько раз сжимал и разжимал пальцы, мысленно повторяя: «Сила удара, сила удара». И вдруг, словно в него бес какойто вселялся, он засовывал большой палец между средним и указательным, делая непристойный жест. И вот, возможно непроизвольно, совсем не задумываясь. Сиро решил изобразить на большом листе бумаги непристойный жестфигу.

Когда у Сиро забрали его рисунок, все трое экзаменаторов одновременно на него уставились. По выражению их лиц было непохоже, что им это пришлось по нраву.

Он совершенно окаменел, когда до него донеслось:

— Сиро Мураками, вы очень странным образом выразили свое отношение. Что вообще это означает? — предельно спокойным тоном спросил председатель комиссии.

— Разумеется, силу удара. Сила удара предполагает, что именно намеревается сделать человек в следующий момент. В этот момент он максимально сосредотачивается. Это сосредоточение… и находит отражение в его кулаке.

После этого Сиро обеими руками продемонстрировал сказанное, не забыв при этом просунуть большие пальцы между средними и указательными.

От этого выражение лиц комиссии ничуть не изменилось, и его вымученно спросили:

— А когда вы наносите сильный удар, что при этом ощущаете?

И тут Сиро Мураками понял, что собеседование он, похоже, полностью провалил.

Незадолго до свадьбы Мацуока и Миюки Сиро пересказал им этот эпизод. Дослушав до конца, Миюки оглушительно расхохоталась.

— Ты и в самом деле намеревался поступить в эту телекомпанию? — спросила Миюки, вытирая выступившие на глазах слезы.

Сиро пытался вспомнить, что было десять лет назад. Тогда он еще не испытывал сарказма по отношению к СМИ. Он с нетерпением ждал объявления результатов собеседования. Проверил подключение телефона, разложил на столике бумажки и приготовил шариковую ручку, чтобы записать время следующего собеседования.

Он решил узнать о результатах на третий день после собеседования с шести до семи вечера. Сиро молился только о том, чтобы в этот час ему сказали: «Ну, и когда мы можем с вами связаться?» — и назначили второе собеседование.

— Значит, ты уже тертый калач! — усмехнулся Мацуока. — По правде говоря, мне тоже хочется поступить на работу в фирму, но я не знаю никого, кто бы осмелился вытворять такие непристойные штуки. — Он почувствовал нелепость ситуации и посерьезнел. — И ты рассчитывал, что тебя примут?

— Идиот! Я на самом деле собирался поступить на работу в телекомпанию. Если ты громогласно завопишь «Сила удара, сила удара!» — разве не застревают эти слова у тебя в голове? Если ты не уважаешь искренних людей, то тем самым вредишь себе. Поэтому ты должен следовать лозунгу «тройного негативизма».

«Все равны» — такой лозунг не годился. Только самые близкие люди, те, с кем он был предельно откровенным, называли Сиро «тройным негативистом».

— А что это такое — «тройной негативизм»? — кокетливо склонила голову Миюки.

— Не знай, не учись, не будь постоянным. Он никак не связан с лозунгом «тройного негативизма», провозглашенным вождем Синьхайской революции Сунь Ятсеном, — ответил за него Мацуока.

Миюки понимающе кивнула и залилась смехом. Так заразительно она смеялась только при первой встрече с Сиро.

Прошло три года. Теперь голос Миюки стал звучать как из подземелья.

До полудня было еще далеко, но Сиро уже начал собираться.

Спускаясь в подземный гараж, Сиро достал из кармана ключи от любимой машины.

В полумраке тускло светилось ее серебристометаллическое покрытие. На прошлой неделе ему доставили эту новую машину. Сиро нравилось в ней все. Сколько он на нее ни смотрел, никак не мог налюбоваться. Ему было уже за тридцать, но всякий раз при виде этой машины Сиро испытывал юношеский восторг. Если бы он был рядовым служащим, такая машина была бы ему не по карману.

Десять лет назад, когда Сиро провалил все собеседования, он ничуть не пал духом и решил немедленно воспользоваться моментом. В анкете, хранящейся в университете, в графе «прежний род занятий» было написано «бродяга». Вместе со своим одногруппником Ёсимура, написавшим в этой графе «иностранный легион», он устроился работать в новый частный пансион.