Последняя тысяча журавлей (СИ) - "Solter" - Страница 3

Пожалуй, в этом состояла единственная неприятная сторона исполнения желаний. Все остальное устраивало Ричарда как нельзя лучше.

Во время следующего письменного зачета по вышмату Мартин примостился рядом с Ричардом. Тот не возражал, хотя его и раздражало, что Март постоянно косится, то ли пытаясь списать, то ли глядя, не списывает ли сам Рич. А Медисон решал уравнения довольно легко, иногда сомневаясь в верности своих размышлений, но все равно их записывая. Когда все было закончено, не прошло и половины занятия, поэтому Рич, заметив, что лист Мартина почти пуст, со вздохом потянул его к себе.

– Дай я гляну.

Мартин без проблем отдал свою работу, и Ричард, покусывая колпачок ручки, взялся решать все за него, заодно собираясь проверить, как сработает журавлиное волшебство в этом случае. Может быть, отличные оценки появляются только под работами, подписанными фамилией «Медисон», а может, дело именно в том, кто над ними сидел.

– Как думаешь, никто не заметил? – уже на перемене спросил Мартин.

– Скоро узнаем, – Рич махнул рукой, делая вид, будто ему совсем не интересны результаты, но это было совсем не так.

Он сгорал от нетерпения, постоянно думал о следующей лекции, когда преподаватель назовет оценки, и с трудом дождался ее на следующий день. Сидел, сжимая кулаки под партой, пытаясь выглядеть спокойным, будто ничего не происходит, и к моменту, когда учитель дошел до фамилии Велмора, уже весь извелся.

Мартин получил «А», точно так же, как и Ричард. После этого счастливый Март рассказал кому-то из студенток, что Рич сам все ему решил, и поэтому Медисона почти перестали подозревать в подкупе учителей и принадлежности к «сынкам тех самых», за что Ричи был бесконечно благодарен Мартину.

– Просто невозможно, чтоб один человек так хорошо разбирался во всех предметах, – сказал как-то Мартин, узнав, что Ричарда освободили от одного из экзаменов благодаря хорошим оценкам. – Это просто какая-то мистика.

Говорил он без зависти, но с восхищением, и Ричард не выдержал.

– Может быть, и без мистики не обошлось, – он загадочно улыбнулся, постучав костяшками пальцев по раскрытой на середине тетради. – Расскажу, если пообещаешь, что никто об этом не узнает.

Мартин закусил губу, оглянулся вокруг: в столовой, где они обедали, было полно народу, но на них никто не обращал внимания, не говоря уже о том, чтобы подслушивать. Пододвинув стул ближе, Велмор кивнул, приготовившись услышать тайну, о существовании которой, как ему казалось, догадывался с самого начала.

Тут Ричард и выложил ему всю историю с журавлями. Говорил негромко и вдохновенно, так что Мартин невольно заслушался, а по окончании, когда Рич выжидающе смотрел в его лицо, даже не сразу ответил. История показалась ему неправдоподобной, но в голосе и выражении лица Ричарда Март не увидел насмешки или сарказма, поэтому рубить сплеча не спешил.

– Хм, знаешь… Ты не думал, что это просто совпадение? – и тогда, и сейчас Мартин говорил одни и те же вещи с завидной постоянностью. – Ну, сам посуди! – быстро добавил он, видя, что Рич собирается возражать. – Оценки – далеко не показатель. А то, что твои журавли утром исчезли – наверняка отец выбросил, или мама, а тебе они не сказали, чтобы с тобой не ссориться. Ты же сам говорил, что очень расстроился, вот и решили не усугублять.

– Март! – Ричард хлопнул ладонями по столу. – Да я клянусь тебе!..

– Послушай, – Мартин на всякий случай отодвинул свой гамбургер подальше, – почему бы тебе не проверить на чем-то еще? Например, загадай, чтоб у тебя татуировка появилась – тут явно совпадений не будет, либо появится, либо нет.

Ричард уже открыл рот, чтобы возразить, но так ничего и не произнес. В его голове появилась идея, не такая мелкая, как татуировка, гораздо круче и серьезнее. Улыбнувшись, Ричи кивнул Мартину, и они надолго оставили эту тему.

Именно после того разговора Рич загорелся идеей иметь синий «Ягуар», который сейчас припаркован на подъездной дорожке родительского дома.

<center>***</center>

С появлением автомобиля Мартин, конечно, немного пошатнулся в своих убеждениях, но полностью принимать веру Ричарда не стал. Его сомнения, впрочем, были ненавязчивыми, он ни разу не попытался переубедить Ричарда или отговорить от этого «хобби», проявляя истинное смирение, хотя иногда Мартину смертельно надоедало наблюдать за полностью ушедшим в себя другом. А еще ему, конечно же, тоже интересно, как оно получится с квартирой.

– Хочешь, я помогу тебе, быстрей пойдет. Сколько там еще осталось? – Март сидит на крутящемся офисном стуле с чашкой горячего шоколада, который принесла миссис Медисон, в руках.

– Еще немного, – отмахивается Рич. – И я должен сделать все сам, не надо помогать.

– Должен? Что, где-то существует инструкция по правильному исполнению желаний? – Мартин весело улыбается, колотит шоколад маленькой серебряной ложечкой.

Такая улыбка – мальчишеская и добрая – очень подходит к его внешности, и как раз самое время обратить внимание на то, как, собственно, Мартин Велмор выглядит. Самое приметное в его внешности, помимо баскетбольного роста – это густые темно-каштановые волосы, которым позавидовала бы каждая вторая леди. Если они острижены коротко, то Мартин выглядит буквально лысым, и при таком раскладе большие глаза и довольно тонкие брови делают его похожим на ребенка. Когда волосы отрастают примерно на половину ладони, Март напоминает льва с роскошной гривой, темным ореолом окружившей его голову. С этим можно бороться лишь одним способом – постоянно делать укладку, но Мартин уверен, что начнет заниматься этим, только если однажды вдруг станет голливудской звездой, не раньше.

Поэтому сейчас его волосы достигают лопаток, мягко обрамляя лицо, и чаще всего Велмор носит их собранными в хвост на затылке. Нехитрая прическа выглядит аккуратно даже при сильном ветре, а еще очень Мартину идет.

В остальном же внешность Мартина довольно обыкновенна: карие, как и у Рича, глаза, прямой, слегка длинноватый нос, мягкий изгиб рта и совсем немного полноватые губы. Сниматься для обложек его никто бы не взял, но свою долю заинтересованных взглядов в толпе Март неизменно получает.

Рич немного завидует наружности Мартина. Он ведь уступает Велмору в росте, его осанка тоже оставляет желать лучшего – особенно сутулые плечи – да и вообще, кто же не хочет выглядеть, как баскетболист? Вот и Ричард очень хочет, но это его желание и вдвое не такое сильное, как то, ради которого он сейчас мнет бумагу, превращая ровные девственные листы в небольших крылатых птиц.

– Просто я так чувствую, – с уверенностью говорит Ричард. – Что надо делать самому. Да и, знаешь, не хочется рисковать – уже почти закончил, глупо будет испортить все сейчас.

– Ты не расстроишься, если квартира тебе не понравится? Или, например, если она будет в Лос-Анджелесе, или вообще не в Штатах?

– Она будет тут, за Уорнер-сквер, – Рич победно улыбается и поднимает уверенный взгляд на Мартина. – Я очень хорошо все продумал, и где она расположена, и как выглядит, и что должно быть внутри. Не думаю, что упустил что-нибудь, разве что какие-нибудь мелочи типа картин на стенах. А для верности я записал все это на лист, из которого сложен первый журавль.

– Умно, – удивленно тянет Мартин. – А я уж было хотел рассказать тебе поучительную историю про неправильно загаданные желания.

– И хитрых джиннов из бутылки? Я именно поэтому решил все детализировать. С «Ягуаром» просчитался, указал только модель и цвет, а потом пришлось сигнализацию отдельно ставить, техосмотр, страховка… Так что я уже научен опытом, мне эти истории – как мертвому припарка.

Мартин молчит, допивая шоколад, а потом тщательно соскребая остатки со дна чашки. Загибая хвост очередному журавлю, Рич думает, что у него действительно бесценный друг. Видно же, что Марту не по душе затея Рича, что он не верит в нее ни на грамм, но все равно не настаивает на своем, давая Ричарду право думать так, как он хочет. Представляя себя на месте Мартина, Ричард знает, что делал бы по-другому: убеждал друга в неправоте, доказывал свою точку зрения и, может быть, привлек на свою сторону кого-нибудь еще.