Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год - Судоплатов Павел Анатольевич - Страница 25

Любопытно то, что гитлеровцы уделяли внимание прибалтийским националистам гораздо меньше, чем украинским. Это объяснялось тем, что немецкое руководство опасалось вести активную конспиративную работу с формированиями айсаргов и беженцами из Эстонии и Латвии, предполагая, что они могут быть завербованы английской разведкой. Между спецслужбами западных стран было своеобразное разделение труда. Английская разведка считала Латвию и Эстонию своей вотчиной. Поэтому агентурные комбинации немцев в этих странах в основном были связаны с изучением театра военных действий, подготовкой диверсий. Немцы не доверяли националистическим лидерам Латвии, Литвы и Эстонии. Для них, считавших себя хозяевами положения в Прибалтике, политическое сотрудничество с лицами, пользовавшимися опекой англичан, было совершенно неприемлемым.

Только Сметона сумел бежать из Литвы в Германию, остальные политические деятели Прибалтики попали в наши руки. Часть латышского и эстонского правительств, их элиты оказалась в эмиграции в Англии. Там же хранился золотой запас этих стран.

События в Прибалтике — пример многоходовой комбинации советской внешней политики. Наш приход в Прибалтику во многом зависел от разгрома англо-французских войск в Западной Европе, поскольку Прибалтийские государства ориентировались не только на немцев, но и на англичан. Крах иллюзий относительно поддержки со стороны Англии и Франции был для них не меньшим ударом, чем уступка нам Германией их территорий в качестве сферы интересов Советского Союза. Но ориентация Прибалтийских государств на Англию не прошла даром. Сопротивление советизации здесь приняло наиболее ожесточенный и долгосрочный характер после завершения войны. Англичане воспринимали уход Прибалтики из-под сферы своего влияния как временное явление. В Англии сосредоточилась эмиграция Прибалтийских стран. Поэтому мы вынуждены были вести борьбу как с националистическими элементами, опиравшимися на немцев, так и с теми, кто поддерживал тесные связи с англичанами и французами.

К сожалению, народы Прибалтики не только в глазах Англии и Германии были разменной монетой в стратегических отношениях с Советским Союзом. Аналогичным было отношение к ним и со стороны правительства Швеции. Кстати сказать, Швеция была единственной капиталистической державой, которая «откликнулась» на присоединение Советским Союзом Прибалтийских государств предоставлением нам масштабного кредита сроком на пять лет, имевшего для модернизации промышленности исключительно важное значение. В обмен на гарантии своего нейтралитета и отказ от оккупации Финляндии шведское руководство и деловые круги признали страны Прибалтики де-факто органичной зоной геополитических интересов Советского Союза.

И еще одно немаловажное обстоятельство. События в Прибалтике совпали с активизацией деятельности вокруг ликвидации Троцкого. Было это в мае-июне 1940 года. Я собирался в командировку в Прибалтику. Первый заместитель Берии Меркулов уже находился в Риге. Но после встречи на даче у Сталина, я высказал Берии сомнение в целесообразности моего немедленного вылета в Ригу, поскольку мы ожидали срочную информацию из Мексики по операции «Утка», могло быть необходимым мое присутствие в Москве. На что Берия ответил, что командировка в Прибалтику, наше содействие по устранению от власти фашистского националиста Улманиса, это задание товарища Сталина и оно сейчас чрезвычайно важно для кардинального укрепления безопасности страны. А товарищ Эйтингон, продолжал Берия, облечен всеми полномочиями для принятия решений на месте и вмешиваться в его действия мы не будем. Немного подумав, он добавил, что для нас чрезвычайно важно решить вопрос по Риге как основном центре Советской власти в Прибалтике, куда должен перебазироваться Прибалтийский военный округ. Это, подчеркнул Берия, имеет первостепенное государственное значение. Что же касается Троцкого, то он в любом случае будет ликвидирован.

Как уже было сказано, Прибалтика по своему территориальному положению всегда являлась сферой пересечения многих держав. Ею интересовались Германия, Англия, Советский Союз. В наши дни к ней выражают повышенное внимание и США. И сегодня вопрос стоит иначе: чьи интересы будут доминировать там в ближайшее время? Причем вне зависимости от форм социально-политического устройства. Однако при любом раскладе с двумя существенными факторами придется считаться особенно, поскольку обстановка нынче совершенно иная по сравнению с тем, какой была в 1940 году. В то время экономическая зависимость Прибалтийских стран от СССР была очень незначительной. Сейчас она — превалирующая. И второй фактор — это русское население. Прибалтийские страны получили независимость в 1991 году в ускоренном порядке из-за грубейших просчетов советской внешней политики. Горбачев, понимая свою обреченность, делал дополнительные уступки Европе, надеясь получить от нее поддержку в критический момент борьбы с Ельциным, что Запад поможет финансовыми и материальными ресурсами, будет способствовать удержанию его у власти в противостоянии с российским руководством. Русское население Прибалтийских стран было забыто. Оно оказалось отодвинутым от властных структур, потеряло гражданство, переместилось на второстепенные роли. Но тем не менее его из Прибалтики не выдавить. Это существенный фактор нестабильности в этом регионе. И судя по всему, он будет существовать довольно долго. С ним придется считаться.

Гораздо больший упор немцы делали на сотрудничество с оуновцами — организацией украинских националистов. Их директива «О едином генеральном плане повстанческого штаба ОУН», принятая 22 декабря 1940 года, согласовывалась с немецкой разведкой. В ней, как нам стало известно, говорилось, что «Украина находится накануне вооруженного восстания, сразу же после выступления немецкой армии миллионы людей возьмут оружие, чтобы уничтожить Советы и создать свое украинское государство. Поэтому необходимо, чтобы на Украине действовала организованная политическая национальная сила, которая возглавила бы вооруженное восстание и повела народ к победе. Такая сила у нас есть, утверждалось в директиве, это — ОУН в союзе с немцами. Она действует, организовывает украинские массы, выводит их на борьбу». В директиве ставились задачи террористического и диверсионного характера, шла речь о создании центра политического и военного руководства, а также подготовке и обучении кадров. «Мы должны захватить в свои руки военные пункты и ресурсы Донбасса, морские порты, увлечь за собой молодежь, рабочих, крестьян и армию. Мы должны ударить везде и одновременно, чтобы разбить врага и рассеять его силы. Украинское военное восстание на всех украинских землях, на всех советских территориях, чтобы довести до полного развала московскую советскую тюрьму народов».

В установках ОУН была объявлена беспощадная война всему украинскому и русскому народу, поддерживающему Советскую власть, зафиксировано «требование о ликвидации врага, указывались функции службы безопасности», которая должна была выявлять коммунистов. В этих документах содержались и грубые политические ошибки. Например, в них указывалось, что самые большие партизанские действия происходили на Украине в 1924 году, что генерал-хорунжий формирований украинских националистов Тютюник «является великим партизаном». На самом деле Тютюник в результате блестяще проведенной оперативной игры украинским VIIV был выведен с территории Польши вместе со своим формированием на территорию советской Украины, амнистирован… и заявил о признании Советской власти. Впоследствии, правда, он был репрессирован в связи с противодействием политике коллективизации.

В канун войны шла борьба не только с открытым воинствующим национализмом, но и с еврейским националистическим движением, занимавшим в целом выжидательную позицию. Необходимо отметить, что позже, при разработке нескольких оперативных линий по ликвидации сионистских организаций на территории Прибалтики, в западных областях Украины, Белоруссии и Бессарабии, было выявлено полное отсутствие их связей с видными деятелями еврейской культуры, интеллигенцией, которые фактически участвовали в процессе ассимиляции еврейского населения в Киеве, Ленинграде, Москве и других крупных городах.