Железная маска (сборник) - Готье Теофиль - Страница 121

– Я тоже с удовольствием вспоминаю ужин у барона, когда к нему среди ночи заявилась вся наша труппа, – улыбаясь, заметила Изабелла.

– Скоро выяснится, что все подряд по-царски пировали в моей «башне голода», – шутливо откликнулся Сигоньяк. – Но я не стыжусь своей бедности, больше того – я благодарен ей и благословляю ее, ибо она стала причиной вашего участливого внимания ко мне, дорогая Изабелла!

– По-моему, – вставил де Валломбрез, – сейчас мне нужно явиться к нашему отцу и предупредить его о вашем приезде, что, надо сказать, будет для него неожиданностью. Кстати, графиня, мы ведь так и не выяснили, согласны ли вы вступить в брак с бароном де Сигоньяком? Не хотелось бы попасть впросак, если у вас какие-то иные намерения!

Изабелла безмолвно склонила голову.

– Значит, согласны? Вот и отлично. Тогда я удаляюсь: нареченным всегда найдется, что сказать друг другу, а ремесло дуэньи не по мне. Но я скоро вернусь, чтобы проводить де Сигоньяка к принцу.

С этими словами молодой герцог надел шляпу и отправился на половину отца, предоставив возлюбленных самим себе. Как ни приятно им было его общество, но отсутствие оказалось еще приятнее.

Сигоньяк приблизился к девушке, взял ее руку, и несколько минут молодые люди, не отрываясь, восхищенно смотрели друг на друга. Молчание порой красноречивее пространных излияний чувств. Наконец барон проговорил:

– Я просто не смею поверить своему счастью! И до чего же удивительны причуды судьбы! Вы полюбили меня потому, что я был беден и несчастен, а то, что должно было окончательно погубить меня, наоборот, возвысило и укрепило. Труппа добрых актеров сберегла для меня ангела добродетели и красоты; вооруженное нападение подарило мне друга, а, когда вас похитили, случай свел вас с отцом, который много лет вас разыскивал; и все это началось с того, что однажды темной дождливой ночью в ландах заблудился фургон комедиантов…

– То, что нам суждено полюбить друг друга, было начертано на небесах. Родственные души неминуемо встретятся, надо только уметь ждать. Едва переступив порог замка Сигоньяк, я сразу почувствовала, что меня привела туда судьба, а сердце мое затрепетало, когда я впервые увидела вас. Ваша робость и бедность оказались сильнее всех, кто пытался посягнуть на меня, и я еще тогда поклялась, что буду принадлежать только вам – или Всевышнему.

– И вместе с тем вы, жестокая, отказали мне в своей руке, когда я на коленях просил ее! Да, я знаю, вами руководило великодушие, но как мало доброты в таком великодушии!

– О, я приложу все силы, чтобы исправить эту жестокость! Вот вам моя рука, дорогой барон: я отдаю ее вам вместе с сердцем, которое и без того принадлежит вам. Зачем графине де Линейль самоуничижение бедняжки Изабеллы? Я боялась только одного: что теперь уже вы, в свою очередь, из гордости откажетесь от меня. Скажите: вы думали обо мне, когда к вам явился мой брат?

– Дорогая моя, дни напролет я всеми мыслями стремился к вам, а вечером, лежа на подушке, которой однажды касались и вы, я просил духов сна показать мне ваш пленительный образ!

– И духи часто исполняли вашу просьбу?

– Они ни разу не обманули моих ожиданий, и лишь с утренней зарей я расставался с вами. Ах, каким долгим казался мне день: я предпочел бы вечно спать, не просыпаясь.

– Я тоже из ночи в ночь видела вас во сне. Должно быть, наши души встречались в сновидениях. Но, хвала Творцу, теперь мы соединились надолго, надеюсь навсегда. Я не сомневаюсь, что де Валломбрез заранее испросил согласие принца, ведь не стал бы он действовать так легкомысленно и напрасно обнадеживать вас. Думаю, отец благосклонно примет ваше предложение. Я заметила, что в дни отсутствия брата он не раз отзывался о вас самым доброжелательным тоном, странно поглядывая на меня при этом. Взгляды эти смущали меня, но я не решалась поверить в то, что они означали. К тому же де Валломбрез ни разу не дал мне понять, что больше не питает к вам ненависти…

В эту минуту вернулся герцог с известием, что принц ожидает барона де Сигоньяка.

Барон встал и, поклонившись Изабелле, последовал за де Валломбрезом в дальний конец галереи, где находился кабинет принца.

Пожилой вельможа в камзоле из черного бархата, перехваченном лентой, на которой сверкали ордена, восседал в глубоком кресле за столом. Стол был покрыт ковровой скатертью и завален книгами и бумагами. Принц встретил Сигоньяка приветливо, сохраняя в то же время несколько официальный вид, как обычно бывает в ожидании важной беседы. Взгляд его был доброжелателен, тверд и ясен, а время, оставившее свой след на этом благородном лице, только прибавило ему величавости. Даже без орденских звезд, свидетельствовавших о его высоком чине и титуле, этот человек внушал бы чувство глубокого почтения. Любой дикарь признал бы в нем истинного вельможу.

В ответ на поклон Сигоньяка, принц приподнялся в кресле и указал ему на стул.

– Любезный отец, – начал де Валломбрез, – позвольте вам представить барона де Сигоньяка, в прошлом моего соперника, а ныне друга и, надеюсь, в самом скором времени родственника, если на то будет ваше великодушное согласие. Я обязан ему не только двумя ранами, но и глубокой переменой, совершившейся в моей душе. А такая услуга поистине неоценима! Ставлю вас в известность, что барон явился сюда с просьбой, и буду счастлив, если вы благоволите удовлетворить ее.

Принц знаком велел Сигоньяку говорить. Барон поднялся и с глубоким поклоном произнес:

– Ваша светлость, прошу у вас руки вашей дочери, графини де Линейль!

Пожилой вельможа несколько мгновений помолчал, как бы обдумывая ответ, а затем сказал:

– Барон де Сигоньяк, я готов дать согласие на ваш брак с моей дочерью, но лишь при том условии, что моя отцовская воля не будет противоречить ее желанию. Я не стану ни к чему принуждать графиню де Линейль, решающее слово в этом вопросе принадлежит только ей. Нам следует спросить ее, ведь у молодых девиц порой случаются необъяснимые причуды!

Свою краткую речь принц закончил с лукавой улыбкой светского человека, словно ему не было известно, что Изабелла любит Сигоньяка. Обычай требовал, чтобы он делал вид, будто пребывает в неведении и в то же время предполагает истину. Поэтому он добавил:

– Любезный герцог, приведите вашу сестру, так как без нее я, право же, не могу ответить барону де Сигоньяку ни да, ни нет!

Де Валломбрез мигом исчез и вскоре вернулся с Изабеллой. Девушка была ни жива, ни мертва и все еще боялась поверить своему счастью. Грудь ее волновалась, лицо утратило живые краски, колени подгибались. Отец привлек ее к себе, а девушка, вся дрожа, оперлась о подлокотник кресла, чтобы не упасть.

– Дочь моя! – обратился к ней принц. – Этот благородный кавалер оказывает нам честь, прося вашей руки. Я буду рад приветствовать ваш союз. Он отпрыск древнего рода, человек с незапятнанной репутацией, сочетающий в себе все лучшие качества, какие только можно представить. Мне он по душе, но нравится ли он вам? Белокурые головки не всегда думают так же, как убеленные сединами. Спросите свое сердце и ответьте нам, согласны ли вы стать женой барона де Сигоньяка? Не торопитесь, в таких делах спешка ни к чему хорошему не приводит!

Ласковая улыбка принца ясно показывала, что он шутит. Изабелла, немного осмелев, обвила шею отца руками и с пленительным смущением проговорила:

– Мне не понадобится долго размышлять. Если барон де Сигоньяк не вызывает у вас возражения, отец мой, я должна откровенно признаться, что полюбила его с первого взгляда, никогда не желала себе иного супруга и повиноваться вашей воле будет для меня величайшим счастьем!

– Ну, раз так, – весело провозгласил герцог де Валломбрез, – тогда, жених и невеста, подайте друг другу руки и поцелуйтесь! Роман завершается куда благополучнее, чем можно было ожидать по его началу. Когда же свадьба?

– Портным и белошвейкам понадобится не меньше недели, чтобы сшить свадебные наряды, – заметил принц. – Столько же времени потратят шорники и каретники, чтобы привести в надлежащий вид экипажи. А сейчас, Изабелла, я вручаю вам ваше приданое – графское поместье де Линейль с лесами, лугами, водоемами и пахотными землями, которое ежегодно приносит пятьдесят тысяч экю дохода! – С этими словами принц протянул дочери кожаный бювар с официальными грамотами на право владения и иными бумагами. – А вы, барон, извольте принять королевский указ, которым государь назначает вас губернатором провинции Гасконь. Я полагаю, никто не смог бы справиться с этой должностью лучше вас.