3 ангела и половинка (СИ) - Панасенко Оксана - Страница 8

- Да-да. Понимаем все, - легонько пошлепала себя по губам женушка, - Вы еще такие молодые, а уже шенцы.

«Шенцы» - это, как я уже позже узнала, обозначает тайные агенты.

- А вы во многих странах уже побывали? – не удержалась девочка.

- Да. Сейчас возвращаемся с Лаурентиды, - ответил Микиэль.

- А-а-а, - перебивая, - Я знаю о ней. Мы в школе по географии проходили. Королевство в дважды меньше нашего. А, правда говорят, что там все настолько любят музыку, что если не запоют колыбельную на ночь, то, на утро заболеют?

- Правда, - ответил Микиэль, и положил в рот виноградинку, скоса посмотривая на меня.

«Что за чушь?!» - подумала я, посмотрев на него недовольно.

- А у детей, когда они рождаются, пятнышко в форме скрипичного ключа есть?

«Бред сизых слушателей!» - отреагировала на это я (лично у меня такого нет).

- Не знаю. Я не видел, - ответил Микиэль.

- А что у них алфавит – музыкальные ноты вместо букв?

- Клевета! – не сдержалась я, - Послушай, солнышко, - стараясь выглядеть любезно, - Между вами и ними нету, ни какой разницы. Лишь в названиях стран и правителях, сидящих на тронах. Вот, доказательство тебе.

Я достала со своего рюкзака карманное издание сонетов Абраса Грингуараса, которые всегда носила с собой, от скуки почитывая, и в прямом смысле того слова всучила ей в руки.

Девочка приняла подарок, рассмотрела с обеих сторон переплет, пролистала листы в беглом темпе.

- Это мне? Прямо с Лаурентиды? – заметила по издательству книги, расхохоталась, - Вот, спасибки, - прижала к груди и даже подпрыгнула, словно попрыгунчик без остановки, несколько раз.

- Да-да, - помахала рукой, отворачивая голову, кабы «забирай», сказала я.

Мы посидели в их домике еще некоторое время, за час которого, хозяева нам рассказали, что они являются стражами вечноцветущего королевского вишневого сада, и что за это должны жить отступниками. Также, они были слишком добры. Всучили нам целые рюкзаки запасов еды. Этому, конечно, мы были очень рады. Ведь именно тогда у нас и заканчивались продукты.

С горы мы спустились ниже и увидели маленькую деревеньку, а с ней климат стал обычный, что стала даже скучно, и снова захотелось вернуться к вечноцветущему вишневому саду. Домиков было не больше пяти. И если семья стражей вечноцветущего вишневого сада ежедневно могла есть лакомства, которые предоставили нам, а их дом был полной чащей, то, здесь, все было совсем иначе. Полная нищета. Разруха. И чем ближе приближались к деревне, тем чувствовали, как влажный ветер превращается в сухой и пустынный, летающий между домами, словно сухое помело. Искоренялась постепенно зелень. Песка становилось все больше и больше, погружающего в него наши ноги. Казалось, мы оказались в сущей пустыне. Среди домиков виднелся и кирпичный колодец, но лишь по его виду чувствовалось, что он пересох, и если была в нем когда-то вода, то лет так сто пятьдесят с минимум назад. Сами дома походили на деревянные хижины с прохудившимися крышами, в которых обитали привидения.

Для опаски мы тянули на головы капюшоны. Но, останавливаться не стали. Нас, наоборот, завлекло это место. Такое необычное. Таинственное. А вдруг, среди тайн, разыщется тайна Микиэля.

То, или на наших три силуэта увиденных с окон, то ли, на звук шагов, скрепучих в песке, с домов стали выходить люди. Как и ожидалось, они не были похожи на богачей VIP класса. Совершенно наоборот. Нищих. Худых. Голодных. В грязной оборванной одежде. Они смотрели на нас голодными глазами. Словно, зомби. Которые, вот сейчас набросятся на свою жертву и растерзают, не оставив и следа, и крови. Для большей своей безопасности я инстинктивно стала между Квенсентом и Микиэлем. Про себя думала, что эти люди настолько голодные, что сейчас же унюхают запах еды, которую мы несем в рюкзаках, и набросятся на нас. Разорвут, словно в «Парфюмере». Но, я нашла иной, собственный, выход. Почему я должна быть эгоисткой, самолюбкой, если есть люди, которые страдают больше, чем меня?

Я остановила Квенсента и Микиэля за плечи. Наклонила к себе, сговорившись. Затем, закричала во весь голос, обращаясь к жителям деревушки:

- Здравствуйте! Меня зовут Немфея Роузт, - скинула с головы капюшон, - А это мои друзья – Квенсент и Микиэль. Мы путешественники. Выходите со своих домов, кто меня слышит и еще не вышел. Не бойтесь! Мы пришли не с плохими побуждениями. Мы пришли с подарками. Вот, - Квенсент с Микиэлем выгорнули с рюкзаков еду, - Можете забирать! Не сомневайтесь в ее качестве. Свежая и очень вкусная. Сами пробовали.

Жители сперва засомневались. А, затем, накинулись, расхватали еду, кто и сколько мог побольше, и снова попрятались. Они походили на настоящих воришек-мышей. Или даже нет, больше, на крыс.

Удивившись, что все так быстро закончилось, и никто из них по-человечески не соизволил отблагодарить, мы перекинулись взглядами друг на друга. И здесь, с крайнего домика, косяка дверей, появилась маленькая девочка с двумя золотоволосыми коротенькими косичками, доедающая булку. Она, смотря на нас, тихонько сказала:

- Мы не любим здесь чужаков. Убирайтесь прочь…Или закончите как те, кто приходил раньше.

- Раньше? – не понимая, сказала я.

- Вы найдете их шагая прямо по пути на запад.

- Послушай, детка, а где мы? – стараясь поприветней улыбаться, спросил Квенсент.

- Я не детка, дядя…Поселенье, Сквер. Или то, что от него осталось. Прошло уже пятьдесят лет, как нас покинул Бог. Прощайте.

И девочка спряталась за дверью.

Мы решили узнать, куда же делись те, кто приходил раньше. Пошли через поселенье Сквер, а далее, по прямому протоптанному пути вперед и нашли…кладбище с могилами, погребенными под каменными памятниками, на которых было неряшливо и нечетко выцарапано: пришел __ умер __. Нам оказалось не по себе. А ведь мы тоже могли быть следующими. Пришел __ умер __, пришел ___ умер __, пришла __ умерла __. Среди могил была похоронена даже и собака. Ужас! Вот что, значит, человеческая, злая рука.

Я скоса пересмотрелась с Квенсентом. Затем, незаметно, взяла его за руку, соединила ладони, пальцы, требуя моральной и психической поддержки. Мне вспомнились слова той старушки – продавщицы яблок, которые я проигнорировала. Постепенно, начинала верить, что это лишь начало, и чем далее я буду продолжать путь вперед, идя с Микиэлем, тем мне будет сложнее выбраться назад, в человеческий мир. Я боялась, что недоживу до следующего рассвета. Что меня сожрут какие-то выпрыгнувшие из-под земли, камней или кустов, с воды, монстры, вампиры, гномы, тролли, всякие там духи и многое другое, о чем я читала в мифических писаниях. Хотя, и думала, что это все сказки. А теперь, после встречи с этими жителями, самовольно стала побаиваться и Микиэля. А вдруг, с попаданием в родные краи, в нем проснется какая-то супер-пупер монстративная сила, которая превратит его в неконтролируемого чудовища, с которым не сможет справится Квенсент, и тогда, он набросился на меня и убьет, а в худшем случае, съест. И я стала держатся от него подальше. Поближе к Квенсенту. Настолько, что влипала к нему в спину или в плечо. А вместо типичного разговора пищала, словно, мышка. Мне было очень стыдно. Но, тогда были таковыми мои чувства к нему, и я ничего не могла с собой поделать другого. Как-не-как, он же был жителем этой странный. Гелиус. Какая же ты огромная загадка. Где твоя разгадка?

Так прошел еще один день нашего путешествия. Пока мы не обнаружили блуждающую саму по себе в одиночестве величественную церковь. Мы очень удивились, увидев в этой окрестности церковь. На фоне прекрасного горного пейзажа она привлекала огромное внимания. Особенно, когда мы сейчас смотрели на нее на фоне рассвета. Золотой крест, золотые купола. Они блистали, манили, приглашали в гости. И чем ближе мы приближались к ней, тем колокольня, ее главный, слегка отклонившийся в левую сторону колокол, казалось, показывал, что он ожидает чьего-то прихода. Огромные деревянные двери были приоткрыты на объемную щель, и мы вошли вовнутрь.