Судья Королевского дома - Сударева Инна - Страница 14

При въезде в Зимний порт Судья первым делом раздал щедрую милостыню нищим, что стояли и сидели у ворот. Среди побирушек у него было много осведомителей, и они, получая монетку, тут же давали ответы на вопросы, которые он им задавал.

Потом Фредерик и Марк углубились в город. Надо сказать, они очень устали: пять дней быстрой скачки почти без отдыха не дались даром. К тому же и всадники, и лошади страдали от голода и жажды.

– Ничего, – сказал Фредерик. – Скоро мой Пост, там и отдохнем, а пока заглянем в кабачок «Шумиха».

Зимний порт неизменно пах рыбой, сыростью и нечистотами. Западный Судья морщил нос и плетью отгонял от себя прохожих бродяжного вида, от которых разило за версту кислым пивом и немытым телом. Улицы в городе были грязные (как и их жители), кривые и темные от нависавших над брусчаткой верхних, более широких, чем первые, этажей. Судья подумал, что вновь попал в полную противоположность Белого города. Марк держался невозмутимо: также не в первый раз посещал эти неблагополучные места.

«Шумиха» был один из самых приличных трактиров в Зимнем порту: более чистые комнаты и залы, более приличные еда и питье, более учтивое обслуживание. Этот постоялый двор был для Фредерика прикрытием: он останавливался здесь, чтобы не привлекать внимание к своему Посту в городе. Так и в этот раз: хозяин, вечно пьяный краснолицый толстяк Галун, радушно встретил высокого гостя, определил ему лучшую комнату, на втором этаже, с окнами во двор, а не на шумную улицу; отправил в покои самую смазливую служанку с подносом, заставленным аппетитными блюдами, и кухонного мальчишку с четырьмя бутылками заморского вина из недавней контрабандной партии. Марк принял все это, выставил обслугу за дверь и велел им не беспокоить.

Наскоро подкрепившись, молодые люди набросили на плечи неприметные плащи простолюдинов, выбрались через окно и ушли по крышам в соседний квартал, где спустились на мостовую и пошагали по грязным улочкам в сторону порта.

– Весь город уже должен быть в курсе, что я здесь, – говорил Фредерик. – И я уверен, что сэр Филипп, как он себя называет, также оповещен.

– Он ведь убил вашего отца? – спросил Марк.

– Да, а теперь, судя по всему, замыслил убить меня. Но и этого ему мало. Я кое-что узнал и просчитал: в голове Филиппа зреет сумасшедшая идея захватить власть в Южном Королевстве. Для этого ему надо сначала расправиться со всеми Судьями – они ведь оплот порядка и закона в государстве. У Филиппа уже огромная банда. Хотя это уже не банда, а целая организация. И в ней не только воры и разбойники: в нее вступили богатые торговцы, кое-кто из знати. Это те, кто недоволен теперешним правителем и положением в стране. И именно они выделяют Филиппу огромные средства для его темных дел против Судейства. Большие деньги – сиречь большая власть, и эти глупцы сами отдают ее в руки преступнику.

– Это же серьезный заговор! – воскликнул Марк. – Я не могу поверить, что знать предала своего Короля и примкнула к какому-то бандиту!

– Филипп пообещал многим землевладельцам независимость, если сядет на трон, – продолжал Фредерик. – Ты же знаешь, как любит знать устанавливать порядки на своих вотчинах, не считаясь с законами сюзерена... Так что Филипп не так глуп – знает, чем привлечь на свою сторону... Эй!

Этот возглас относился к ребенку неопределенного пола и в неописуемых лохмотьях, который стрелой вылетел из-за угла и врезался Судье в ноги. Фредерик схватил малыша под мышки и поднял на уровень лица:

– Что за зверь?

– Пусти! Он меня догонит! – заревело дитя. – Он меня будет бить!

– У такой крохи уже есть враги? – удивился Судья.

И тут же в этом убедился: следом за крохой выбежал загорелый до черноты верзила в ярких пиратских одеждах. На алом шелковом поясе, что в несколько оборотов охватывал его ярко-синюю тунику, болтался с левой стороны широкий короткий меч, а с правой – целый набор метательных кинжалов в золотом футляре. Тяжелые сапоги пирата устрашающе грохотали по мостовой, а черные глаза метали молнии из-под мохнатых бровей. Казалось, даже воздух вокруг головореза раскалился, столько в нем было ярости.

– Ага! – воскликнул он, увидав ребенка. – Сейчас я тебя проучу!

Он щелкнул большим плетеным кнутом, и малыш, которому было, самое большее, лет пять, завизжал, стараясь вырваться из рук Фредерика. Судья же спокойно передал кроху в руки Марка и повернулся к пирату, начав разговор по-деловому:

– Сэр, какие права у вас на этого ребенка?

– Это моя собственность! Так что – с дороги!

– Что можно сделать, чтоб вы отказались от прав на него? – невозмутимо продолжил Фредерик.

– Ничего! Эта сучка прокусила мне палец, а никто не смеет просто так пускать кровь капитану Алану!

– Девочка, – задумчиво произнес Судья, глянув на побелевшего от ужаса ребенка. – Что-то везет мне на девочек...

Его мысли были прерваны диким ревом капитана Алана, который уже намеревался схватить малышку за волосы и вырвать из рук Марка. Рыцарь спешно уклонился, прикрывая собой девочку. Западный Судья спас положение, коротко ударив по волосатому предплечью пирата ребром ладони. Рука капитана повисла будто плеть, а Фредерик продолжил:

– Сэр, вы отказываетесь от выгодного предложения. Три золотых за эту... Как вы сказали? Сучку?

– Ну ты! – снова взревел уже окончательно рассвирепевший капитан и кинулся на Фредерика.

Тот посторонился и подставил верзиле ногу.

– Ладно, пять золотых. На рынке рабов вы за нее и двух с натягом не получите, – заметил Судья, наблюдая, как пират поднимается на ноги. – Грязная худышка, за которой еще, небось, и штанишки стирать надо. Может, вы ее еще и с ложки кормите.

– Ну ты!!! – чуть не завизжал капитан, снова бросаясь в схватку.

На этот раз Фредерик встретил его сверкнувшим в сумерках белым мечом.

– Еще раз подумайте, сэр, – металлическим голосом сказал он.

– Западный Судья! – выдохнул пират, сразу остановившись: меч Фредерика был его визитной карточкой, и в Зимнем порту это оружие он в свое время часто использовал.

– Мое предложение еще в силе, – предупредил Судья.

– Я дарю вам эту девчонку, сэр, – низко кланяясь и гася в себе ярость, пробубнил капитан. – Для такого головы, как вы...

– Спасибо за любезность, но как я сказал, так и будет. – Фредерик спрятал меч и, отцепив кошелек с пояса, отсчитал пять золотых монет. – Не хочу, чтобы из-за встречи со мной вы были в убытке.

Пират взял деньги, вновь низко поклонился и сказал:

– Я, моя команда и моя шхуна «Жук» всегда к услугам Западного Судьи.

Фредерик кивнул и прошел мимо, дав знак Марку следовать за ним. Тот, вздохнув облегченно, поудобнее устроил на руках все еще всхлипывающую и дрожащую от страха девочку и поспешил за Судьей. Он хотел сказать Фредерику, что восхищен его поступком, что это так благородно – заступаться за слабых, но не успел и рта открыть, как услышал судейское ворчание:

– Спаситель малолеток... Похоже, мне это на роду написано...

Пост Судьи находился в самом порту, спрятанный под одним из высоких пирсов. Смотрителем там был мужчина средних лет, бывший моряк, насквозь просоленный морем. Фредерик не очень любил этот Пост: здесь, как, впрочем, и во всем порту, пахло рыбой, гнилым деревом и сыростью. Правда, в самом помещении, состоявшем из двух небольших комнат, было чисто и довольно уютно. Чтобы попасть в Пост, нужно было сесть в лодку и проплыть далеко под пирс, где у самого его начала в земле и находилось портовое убежище Судьи.

Марк сел на весла, а притихшая девочка сначала скрючилась под скамьей, словно какая-нибудь зверушка, а потом, продрогнув, несмело подползла к Фредерику. Тот молча сидел на корме. Ребенок боязливо глянул на Судью. Он же, вздохнув, распахнул плащ:

– Ну иди, погрейся.

Малышка довольно улыбнулась и быстро шмыгнула к нему на колени, крепко прижалась к груди Фредерика, обхватив его худыми ручонками. Судья вновь вздохнул, подумав, что его бархатная куртка безнадежно испачкана, но пару раз ребенок глянул на него большими, сияющими от счастья глазами, и Фредерик забыл о куртке. За те несколько минут, что они плыли, девочка согрелась и заснула, обнимая своего неожиданного покровителя. Фредерик уже на руках пронес ее в Пост мимо удивленного Смотрителя и положил на свою постель во второй комнате, накрыл одеялом.