Танец теней - Стюарт Энн - Страница 5

Юноша медленно расстегнул и снял куртку, затем кожаный жилет. Сложив все это аккуратной стопкой, он освободился от бриджей и гетр и остался в одной просторной рубахе. Затем со вздохом облегчения он развязал стягивающую грудь полоску льна — и превратился в очаровательную девушку. Джульетта Макгоун, дочь печально известного Черного Джека Макгоуна, легла на доставшееся ей на эту ночь убогое ложе и впервые за много дней погрузилась в безмятежный сон.

А между тем в отдельном кабинете продолжали разгораться страсти.

— То есть что значит — взять его с собой? — потребовал ответа у Вэлери тот, кого собравшиеся называли Филиппом.

— Ну же, не ссорьтесь, — проворковал сэр Невил. — Вы же знаете, как я не люблю ссоры, которые не сам затеял. К тому же я увидел мальчишку первым.

— Зато мой интерес к нему более естественный, — жеманно произнесла Вэлери.

— Но он ведь гораздо младше вас и к тому же, скорее всего, девственник. А это уже настоящее извращение!

— О, но я думала взять его для Филиппа.

— От вас обоих одна головная боль. — Сэр Невил манерно опустился в кресло и поднес к губам бокал с налитым Агнес бренди. — Оставьте этого юношу в покое.

— Что ж, придется, — вздохнула Вэлери. — И очень жаль. Он весьма заинтриговал меня.

— Чем же? — удивился сэр Невил. Вэлери лукаво улыбнулась собеседнику:

— Скажу, когда будете постарше, проказник. Сэр Невил поднес к губам довольно крупную для женщины руку Вэлери.

— Если бы я только мог любить женщину, этой женщиной были бы вы, — пробормотал он.

— Мне льстит ваше внимание, сэр Невил, — стыдливо опустив ресницы, ответила Вэлери. — Но не знаю, право, как к этому отнесется мой муж…

— О, не обращай на меня внимания, дорогая, — саркастически произнес Филипп. — Не позволяй мысли о том, что у тебя есть муж, мешать твоим маленьким удовольствиям.

Сэр Невил до неприличия быстро выпустил руку, которую только что прижимал к губам.

— Я же сказал «если»! — быстро произнес он. — Но при создавшемся положении вещей нам всем лучше оставаться добрыми друзьями. Кстати, о дружбе, могу предложить вашей очаровательной супруге чудесный крем, сделанный из шампанского и свиного молока. Он способен творить чудеса. Смажьте им кожу на руках — и убедитесь в этом.

— Как это мило, — растроганно пробормотала Вэлери.

Филипп же только фыркнул, ставя на стол опустевший бокал.

Два часа спустя гости сэра Невила возвращались в своем экипаже по залитой лунным светом дороге в приютившее их небольшое поместье Саттерз-Хед. Сначала они ехали молча, затем леди нарушила тишину:

— Знаешь ли, Фелан, иногда мне кажется, что ты абсолютно лишен чувства юмора.

— Но мне достаточно взглянуть на тебя, братец, и это оставившее меня было чувство тут же со всех ног несется обратно, — с издевательской усмешкой произнес черноволосый господин.

Вэл со смехом тряхнул юбками.

— Боже правый, ты ведь видел, как смотрел на меня этот проклятый содомит! Представляешь, как он был бы счастлив, узнав, что на самом деле находится под этими юбками? А теперь бедняга, наверное, презирает себя за неизвестно откуда взявшийся интерес к женщине.

— Что ж, я рад, что это забавляет тебя, — ответил брату Фелан Джеймс Мердок Ромни.

— Да уж! На самом деле развеселить меня становится все труднее и труднее, — пробормотал Вэл. — Сколько еще мне путаться в этих проклятых юбках? И почему, черт побери, из всех маскарадных костюмов мы выбрали именно этот? Ну разве трудно было переодеться моряками или негоциантами… Цыганами, на худой конец! А то так ведь недолго и правда превратиться в женщину. Посмотри, как изменилась моя походка. К тому же я забыл, когда последний раз в моей жизни случался хотя бы легкий флирт.

— Ну, пофлиртовал ты сегодня вечером вполне успешно, братец!

Вэла передернуло при одной мысли о сэре Невиле.

— Это не считается. Если бы ты знал, как я устал, Фелан! Устал от всего — от того, как носятся со мной в этом доме, от этих проклятых юбок, от воздержания и бездействия. Вот увидишь, я скоро просто сойду с ума!

— Сомневаюсь, — лениво пробормотал Фелан. — Кстати, мне очень неприятно тебя разочаровывать, но вынужден заметить, что ты со своими белокурыми волосами вряд ли сошел бы за цыгана.

— Зато у тебя бы это прекрасно получилось, черт бы тебя побрал! — довольно добродушно, впрочем, произнес Вэл. — Кстати, раз уж нам все-таки пришлось изображать супругов, почему же роль жены ты не взял на себя?

— Во-первых, ты моложе, а во-вторых, это было бы ниже моего достоинства. К тому же ты сам виноват: родился таким хорошеньким!

— Не знаю, сколько еще я это выдержу! Лорда Гарри убили уже целый месяц назад — и что же?

— Моя мать предается скорби, и довольно громко, — равнодушно ответил Фелан.

— Не забывая при этом на каждом углу обвинять меня в хладнокровном убийстве собственного отца. Черт побери, мы должны вернуться, Фелан!

— Ты знаешь не хуже меня, что это невозможно. Может, моя драгоценная маменька и невменяема, но тем не менее ей отлично удалось убедить магистрат и полицейских с Боу-стрит, что убийца — ты. Я уже сто раз говорил тебе, что наш единственный выход — покинуть Англию и подождать, пока улягутся страсти.

— Никуда я не поеду! — упрямо произнес Вэл. — Как ты думаешь, кто на самом деле убил его? — спросил он после паузы дрогнувшим голосом.

— Если бы мы знали это, то не сидели бы за сотню миль от Йоркшира. Мы поймали бы негодяя и отдали в руки правосудия.

— А ведь это моя единственная надежда — найти настоящего убийцу.

— Наша единственная надежда, братец. Или ты забыл, что я тоже по уши увяз в этом деле? Если верить Ханнигану, мнения по поводу того, кто же из нас убил старика, разделились. Причем большинство считает, что на самом деле это сделал я, а моя несчастная мать лжет, чтобы защитить меня. Ведь все знают, что мы с лордом Гарри всю жизнь ненавидели друг друга, а ты был его белокурым любимчиком. Я ведь не хотел даже ехать в Йоркшир, а уж теперь тем более мне не нужно это проклятое наследство!

— Не думаю, что среди наших соседей есть идиоты, способные поверить, что ты убил сэра Гарри.