Улан 4 (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 24

Поэтому чем раньше закончится 'первый раунд', тем больше у него останется возможностей для второго, третьего… А их явно будет немало — Англия не захочет стать одной из империй — её устраивает только звание империи единственной.

Ракетные станки расставляли на полном серьёзе — пусть от них в данном случае толку мало, но напугать обороняющихся они способны. Пусть хоть в качестве прикрытия первой волны нападавших сойдут…

— Стоп! — Поднял руку офицер, отвечающий за связь с воздушным шаром, останавливая ракетчиков.

— Мой император, в баварском лагере идёт перестрелка!

— Замечательно…, — почти пропел Владимир, подтверждая приказ, — ждём.

Ждали не зря — сторонники мира не выдержали и подняли мятеж. Событие для любой армии… Не беспрецедентное, но где?то около — не частое, мягко говоря.

Вскоре небольшая, но представительная делегация во главе с королём Баварии Карлом Теодором, приблизилась к шатру Померанского. Лицо Виттельсбаха напоминало посмертную восковую маску.

— Мой император, — сказал он безжизненным голосом, — я вверяю тебе жизни моих людей и отрекаюсь от престола королевства Баварского, согласно твоему требованию.

Сказав это, он опустился на колени и склонил голову…

Репрессии к флотским офицерам были жесточайшие* — ничего не выдумываю, всё как и в РИ. Сейчас особо не скрывается, что Французская Революции произошла с помощью 'спонсоров'-англосаксов (и не только эта революция) и их указания выполнялись что называется 'с душой'. Поэтому флотских офицеров 'восставший народ' преследовал особенно тщательно. И удивляться нечему — конкурентов давили…

Глава 14

Потеряв Баварию в качестве союзника, французы не решились идти дальше — одной только Венедии… пусть и во главе несколько 'виртуальной' (это пока!) Римской Империи они вряд ли бы испугались, но в сочетании с Империей Российской… страшновато. Они встали лагерем в Эльзасе и начались переговоры. Их тон постепенно менялся по мере того, как англичан выдавливали из Ольденбурга и Ганновера. Чем менее устойчивой была позиция неофициальных союзников, тем нерешительней были французские переговорщики. Но дело тут было не только в военных успехах венедов и высвобождающихся на 'английском' направлении войсках, но и в том, что французская армия постепенно разлагалась.

А разве можно было ожидать чего?то иного, если в Париже вовсю велись поиски 'контрреволюционеров' и поиски эти уже перекинулись в провинцию? Не обошла эта беда и армию — военные лихо оперировали словами 'контрреволюционер' и 'предатель Франции', стараясь 'топить' соперников в борьбе за власть или просто несимпатичных людей.

Рюген глядел на эту вакханалию со смесью восторга и ужаса. С одной стороны — приятно, что враги уничтожают сами себя. С другой же… стала понятней эпоха Русской Революции и последующих репрессий. Если уж люди в восемнадцатом веке, весьма чувствительные к вопросам чести, так просто отрекались от заложенных с детства понятий… А впрочем, если учесть, что Вольтер был далеко не первой 'ласточкой', раскачивающей страну…

В итоге, изрядно испугавшись, на пропаганду правильного мировоззрения в Венедии и Империи он дополнительно выделил колоссальную сумму в полмиллиона талеров — на долгосрочную программу, разумеется. На пропаганду с обратным знаком во Франции был выделен уже миллион талеров — нехай галлы режут друг — друга — лишь бы не венедов.

К началу июня 1790 года Франция вышла из войны. Вышла с прибытком для Империи — были возвращены исторические области Эльзаса и Лотарингии, отторгнутые ещё полтора века назад. Признали франки и отторжение Баварии и Кёльна в пользу Померанского Дома, Виттельсбахам остался лишь изрядно урезанный в пользу соседей Пфальц в сочетании с не слишком выгодными таможенными и торговыми Договорами и урезанной властью в пользу императора.

Признания эти были далеко не бескорыстными — Вожди Революции получили весьма солидные суммы наличными и дорогие, 'знаковые' подарки 'борзыми щенками'. Подарки и 'гранты' были распределены не случайным образом, а так, чтобы максимально возвысить партию, ратовавшую за 'наведение порядка в стране'. Проще говоря — за уничтожение всех инакомыслящих…

Но особого выбора у Грифича не было: среди сильных партийных течений были только откровенно проанглийское, жаждущее продолжения войны и Национальная — за Францию, раскинувшуюся на всю Европу. Поскольку оба варианта его не устраивали, вот и пришлось усилить тех, чьи действия принесли бы пользу Венедии и Империи.

Англия вышла из войны чуть позже — к началу июля. К тому времени их уже уверенно выдавили из Ганновера и Ольденбурга, вынудив не только забрать десант, но и отвести флот. Однако главное сражение с англами развернулось за Данию — взявший командование флотом в свои руки Святослав, в нескольких сражениях весьма успешно доказавший, что при относительно равном сочетании сил в морском бою неизменно выигрывают венеды. Это было очень 'громко', поскольку добрая половина сражений прошла не у берегов, где можно было опираться на поддержку брандеров и гребного флота, а в открытом море.

Затем последовал десант в Данию и британские корабли лишились портов, в которых они могли пополнять запасы и ремонтировать суда. Войска Святослава были встречены с облегчением — датчанам надоел период безвластия, за время которого страна была раздёргана на клочки. Не добавили радости и британцы, которые весьма потребительски относились к 'союзникам'. За продовольствие и прочие припасы датчане получали в лучшем случае расписки, а в худшем — какие?то странные бумаги 'На дело Защиты Дании' — то есть забирали товары безвозмездно. Порадовали местных и английские моряки: традиционно набираемые насильно и прежде всего из всякого быдла — те 'дали жару' и количество убитых ими датчан перевалило за сотню, а изнасилованных датчанок — за тысячу. Британское же командование смотрело на «развлечение» сквозь пальцы — 'шалят'-то не в 'Старой Доброй Англии'… Так что венеды, набираемые исключительно из добровольцев, выглядели на этом фоне, как Рыцари На Белых Конях.

Англию полностью выкинули из Балтики и Ганновера, где встали венедские войска. По вполне понятным причинам, мнение местного населения никого не интересовало. Но поскольку повальных грабежей и изнасилований не было (а вообще инциденты были, да), то это самое население никаких попыток Сопротивления предпринимать не пыталось. Да и вряд ли в будущем будут такие попытки: налоги резко снизились до уровня венедских и вербовщики больше не хватали встречных мужчин со словами 'Ты нужен Королю'.

Война не закончилась и было ясно, что продлится она ещё много лет. Георг с Парламентом в кои?то веки оказались единодушны и выпустили Акт, согласно которому торговля с Римской и Русской империями теперь могла быть только под английским присмотром. Проще говоря — англичане присвоили себе право обыскивать суда, идущие в Балтику и Хорватию, после чего груз обычно объявлялся 'незаконным'.

Акт оказался палкой о двух концах и в ответ императоры объявили незаконной торговлю с Англией, а между прочим, пшеница Альбиону ещё недавно поставлялась почти исключительно из России и Польши…

В России сейчас полным ходом шла индустриализация и пшеницы для торговли всё равно было мало, так что не критично. Не спасало даже массовое переселение крестьян на Кавказ, в Сибирь и Азию: пройдёт не один год, прежде чем те научаться земледелию в новых условиях. Затем потребуется строительство дорог для перевозки зерна — а подобное произойдёт только тогда, когда переселенцев в определённых областях станет достаточно много. Ну и наконец — переселенцы сперва робко, но всё?таки начали осваивать и другие культуры — тот же картофель, виноград. А о Сибири и пшенице в одном предложении пока и говорить смешно — себя?то переселенцы прокормят с лёгкостью, но возить пшеницу в этакую даль… Невыгодно.