Родные миры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 62

— Что это с ним? — Тимул обвёл всех тем же удивлённым взглядом.

— Видимо, в самом деле завидует, — ответила уже я и, глянув на задумчивую Птичку, заговорщически ей подмигнула. Пи жест истолковала правильно, вздохнула в ответ и только обречённо кивнула. Видимо, соглашаясь, что это явно было очко в нашу пользу. — Пойдём и правда спать, а? — зевнув, предложила я Кваргу. Он вместо ответа просто поднялся с места, держа меня на руках, и молча двинулся в сторону комнаты.

Духи, действительно ведь на руках таскает! По-моему, такое в моей жизни впервые. И, по-моему, это мне очень нравится. Главное только, не увлекаться…

Кверр Лерье

Духи бы побрали этих общительных землян, в самом деле!

Поначалу я, несмотря на все подозрения, всё-таки радовался тому факту, что мы встретили развитую разумную цивилизацию, не склонную к уничтожению всего подряд (а ведь там, дома, про Землю существовала и такая байка). После вчерашних откровений, как следует их обдумав, я пришёл к выводу, что, невзирая на подозрения, эти конкретные земляне мне очень импонируют. Даже довольно стервозная на первый взгляд дипломатка оказалась на поверку не такой уж холодной дрянью. Вон как переполошилась, сегодня даже не явилась проверять информацию.

Но сейчас я ловил себя на том, что совершенно не желаю продолжать общение с этими людьми, а хочу как можно скорее оказаться от них подальше. Самое прискорбное, я вполне понимал причину этого своего желания, и это понимание окончательно выводило меня из себя.

Птера нравилась мне давно. Нет, не с ранней юности, когда мы учились вместе; она была на мой тогдашний взгляд слишком серьёзной и занудной, да и особенной красавицей не казалась. Поумнел я, опять же, после тюрьмы. И заинтересовался язвительной рыжей бестией только тогда, когда познакомился с ней заново. Да и то не так чтобы сразу: несколько месяцев на семнадцать-сорок восемь так меня впечатлили, что отходил я от этих впечатлений довольно долго, и женщинами заново начал интересоваться несколько позже.

Правда, на мою осторожную попытку сблизиться Птичка отреагировала настолько агрессивно, что затею свою я оставил. Хотя с того момента Прут, ставший свидетелем превращения своей обаятельной родственницы в фурию, регулярно подкалывал меня на темы вроде «бьёт — значит, любит». Я же мазохистом не был, и к рыжей старался лишний раз не приближаться. В конце концов, не настолько уж она мне тогда понравилась, чтобы бросаться на амбразуру невзирая на потери.

Во время нынешнего перелёта «держаться подальше» было затруднительно, мы волей-неволей общались. Удивительно, но общались гораздо ровнее, чем в первое время знакомства, когда Птичка своими язвительными замечаниями порой здорово выводила меня из себя. И, наблюдая за ней всё это время, я всё больше и больше утверждался в мысли, что она… удивительная. С одной стороны, очень сильная, упрямая, уверенная и решительная; а с другой — порой по-детски искренняя, смешливая, хрупкая и неожиданно уютно-домашняя когда возится с какой-нибудь техникой.

Впрочем, мысли эти приходили и уходили, проскальзывая где-то на фоне совершенно незамеченными. В конце концов, та же Яра или Ри были не менее интересными и приятными во всех отношениях дамами, это ведь не повод непрерывно о них думать!

А вот поди ты, как в итоге всё обернулось. И, самое смешное, попался я на ревности, не хуже старшего. Вот уж где поверишь, что братья: реакции абсолютно идентичные, и глупость… тоже идентичная. Потому что я понятия не имел, что с этим открытием делать, но совершенно точно не планировал повторно садиться в знакомую лужу.

Птичка мне, оказывается, нравилась гораздо сильнее, чем я сам предполагал. Потому что все эти подтрунивания насчёт предпочтений землянина Вани злили, раздражали и — ранили, как бы глупо ни звучало это слово.

Духи, ну, как всё это называется? Даже в этом вопросе я умудряюсь повторять за старшим! Впору смириться и поверить, что это моё врождённое проклятье.

Хотя нет, отличия всё-таки есть. Было очевидно, что Яронике Кварг нравился, хотя бы даже в качестве любовника, а вот мне совершенно не хотелось портить сложившиеся мирные отношения в коллективе грандиозным скандалом. Вот если Пи примет решение всё-таки покинуть нас окончательно, тогда точно решусь, и гори оно всё огнём. А сейчас… сейчас надо было как-нибудь отвлечься. И, увы, у меня даже никакой работы под руками не было, чтобы в неё закопаться.

Духи! Надо было у землян какими-нибудь электронными игрушками поинтересоваться, сейчас не сидел бы в тоске и унынии, а занимался полезным делом.

Когда в дверь постучали, я уже дошёл до той кондиции, в которой мне было плевать на всё на свете, включая конец этого самого света. Разрешение войти я высказал совершенно не задумываясь, кого там могло принести. И каково же было моё удивление, когда на пороге появился предмет моих раздумий!

Птера выглядела очень хмурой, раздражённой и, как всегда в плохом настроении, по-детски надутой и обиженной на весь свет.

— Пи? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, Вечный Владыка, — нервно огрызнулась она, входя в комнату, но почему-то неуверенно топчась на пороге. — Не видно что ли?

— Прости, я просто не ожидал тебя увидеть. Проходи, — опомнившись, я поднялся с места, проявляя вежливость. — Что-то случилось?

— Ну, так, — неопределённо поморщилась она и целиком втянулась в помещение, с тяжёлым вздохом прикрыв за собой дверь. Ещё пару секунд постояв на месте, нахмурилась совсем уж недовольно и, прошествовав к столу, с размаху плюхнулась в кресло. Я же от неожиданности забыл сесть обратно.

Однако, я окончательно перестаю понимать, что происходит в этом мире.

— Пи, ты чего? — вновь попытался я выяснить цель визита или причину столь странного настроения и поведения Птички. Огрызается, ворчит, явно чем-то недовольна, но… почему-то сидит в кресле у меня в комнате.

Птера в ответ на вопрос опять недовольно скривилась, упорно гипнотизируя взглядом пол. Молча.

— Кхм, — пытаясь справиться с удивлением и придумать, как вести себя в такой неожиданной ситуации, кашлянул я. — Может, вина?

— Давай, если есть, — вдруг согласилась она с таким видом, как будто я по меньшей мере предложил ей попытку самоубийства.

Вино у меня по странному стечению обстоятельств было. Собирая вещи, я машинально сунул в сумку с самым необходимым початую бутылку, стоявшую на столе, да так и забыл потом. А вот сейчас — вспомнил.

— Извини только, бокалов нет, — растерянно хмыкнул я.

— Духи с ними, — махнула рукой Птичка, забрала у меня вино… и залпом отхлебнула миллилитров двести. И это Пи, которая вообще-то ко всему спиртному относилась крайне негативно, и употребляла вино буквально в гомеопатических дозах за компанию! Залпом. Из горла. Стакан вина.

После этого она бросила на меня хмурый взгляд исподлобья, с непонятным выражением посмотрела на бутылку в своей руке и рывком встала.

Если она сейчас вернёт бутылку и выйдет, ничего не сказав, я окончательно решу, что весь мир сошёл с ума. Или она решила разбить проверить бутылкой крепость моей головы?

Но моей фантазии оказалось недостаточно, чтобы предсказать дальнейшие события. С грохотом водрузив ополовиненную уже бутылку на стол, Птера подошла ко мне и опять на несколько секунд замерла, сверля взглядом мою рубашку где-то на уровне солнечного сплетения. Потом, сделав глубокий вдох, крепко зажмурилась и изрекла:

— Поцелуй меня.

— Ты… серьёзно? — только и сумел уточнить я. Логика и разум, переглянувшись, пожали плечами, постучали себя по лбу и, обидевшись, гордо удалились.

Ничего не понимаю. Я сплю или брежу?

— А что, похоже, что я шучу? — раздражённо проворчала она, всё так же не открывая глаз. — Ну?

А мне вдруг стало невероятно легко и весело, и я не удержался от улыбки; благо, Пи этого не видела. Она была такая мрачная, сосредоточенная, раздражённая и обиженная, что казалась маленьким ребёнком, у которого отобрали любимую игрушку.