Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Родные миры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 22


22
Изменить размер шрифта:

— В смысле — какой я? — искренне удивившись формулировке, уточнил я.

— Ну, действительно такой же спокойно-флегматичный, как Ридья, или это привычная линия поведения? Пока против первого факта только тот скандал с Кверром да какие-то недооформленные предположения; первое сложно считать весомым аргументом, уж очень ситуация неординарная, тут духи бы озверели, а второе — тем более. А ещё мне безумно интересно, кому пришло в голову так тебя назвать.

— Первый вопрос я, с твоего позволения, оставлю открытым, чтобы не портить тебе развлечение, — улыбнулся я. — Хотя Ридья подтвердит, снайпер из меня никакой. А на второй отвечу; мне тоже было в своё время очень интересно, за что матушка так меня приголубила. Она утверждала, что это была идея отца, который являлся офицером и пропал без вести. Но позже, когда появилась такая возможность, я всё-таки выяснил, что никаким офицером мой отец не был. Просто у матери была крайне бурная юность среди музыкантов, благодаря одному из которых на свет появился я. Подозреваю, назвала она меня в честь наступившего в мозгах прояснения, — я не удержался от насмешливой ухмылки.

— Ты странно отзываешься о матери. Она была такой плохой? — нахмурилась Яра. Не сказал бы, что история моей жизни была той темой, которую я любил обсуждать, но смысла что-то скрывать не видел. Лучше разговаривать о личном, чем о профессиональном; тем более, если это личное — давно никому не нужная история.

— Я говорю о ней правду. Мне она была больше старшей сестрой, чем матерью, да и характер у неё был тот ещё. Лундра была чем-то похожа на тебя или Птеру: такая же решительная авантюристка, только гораздо более шумная и бесшабашная. Она даже погибла, разбившись на гравилёте, и по результатам экспертизы причиной этой смерти стало превышение скорости почти в три раза.

— Подожди, но ты же сказал тогда Кверру… — озадаченно уставилась на меня Яра.

Ну, всё. Кончилась нормальная беседа. Сейчас меня опять назовут сволочью и покинут, громко хлопнув дверью.

— Я дословно сказал ему, что тяжело, поднявшись на следующий день после Пути К Трону, хоронить мать. Что он или ты подумал в связи с этим — ваше дело. Если он действительно начал винить себя в её смерти — это его выбор. И тот факт, что он даже не спросил, как именно она умерла, тоже его выбор, — решив сразу расставить все точки, в лоб сообщил я.

Однако, Яроника почему-то не спешила со мной ругаться; только смотрела со странно-задумчивым выражением лица.

— Я теперь понимаю, почему Кверр так бесится при общении с тобой, — усмехнулась она в конце концов. — Переносить воспитательные методы места службы на младшего брата — это всё-таки жестоко. Непонятно только, почему до него ещё не дошло? Он же тоже прошёл эту школу.

— Потому что я пытаюсь воспитывать его с детства, а с этими методами он познакомился значительно позже, — пояснил я. Реакция Яры оказалась сюрпризом; впрочем, приятным сюрпризом. Люблю ошибаться в людях в худшую сторону: всегда приятней обнаружить, что некто оказывается лучше, чем ты ожидал, чем наоборот.

— Кар, а что такое Путь К Трону? — полюбопытствовала она.

— Наказание, — пожав плечами, ответил я. — Исторически восходящее к Суду Духов, родившемуся в тёмный период колонизации. Я, честно говоря, не уверен, что на Сестре имеются аналоги.

— Это я знаю, мне больше любопытен процесс. Я натыкалась на упоминания об этом, но почему-то никогда не было подробностей, и даже никаких воспоминаний очевидцев.

— Потому что те, кто это пережил, очень не любят его вспоминать, — я вновь пожал плечами. — Да и ничего особо примечательного в нём нет. Это просто пытка; ладно, не просто, очень продуманная и долгая, не только физическая, но и психологическая, и моральная. Фактически, человека всеми силами пытаются сломать. Окажешься недостаточно крепок в вере в собственную правоту и собственное желание выжить — умрёшь или сойдёшь с ума. Ничего особо экзотического там нет, сплошной учебник, — я усмехнулся. — У вас же, насколько я знаю, теория пыток тоже входила в программу?

Она медленно кивнула, задумчиво разглядывая меня и потягивая густое сапфирово-синее вино. Я отвечал ей почти тем же, за тем только исключением, что не пытался разобраться в мотивах и причинах, а просто погрузился в созерцание.

— Неужели ты действительно настолько спокойно на всё реагируешь? — через несколько секунд всё-таки задала вопрос женщина.

— А чего ты от меня ожидала? — я состроил вопросительно-удивлённое выражение лица. — Истерики, что ли?

— Зачем так вульгарно, — недовольно поморщилась она. — Просто чего-то более… эмоционального. Я ещё одного человека знала, который прошёл через это ваше наказание, и его только при воспоминании о названии передёргивало, и уж точно он бы не стал так спокойно рассуждать о теории пыток.

— Может, он просто не сумел в полном смысле пройти испытание, — насмешливо хмыкнул я. — Выжить — не значит победить, ты же знаешь.

— Мне кажется, или моё любопытство тебя забавляет? — чуть улыбнувшись, уточнила она.

— А сама подумай, как я должен к этому относиться? — я, не удержавшись, насмешливо фыркнул. — За мной по пятам ходит привлекательная женщина и очень хочет познакомиться так близко, как это вообще возможно. Глупо от подобного отказываться, согласись.

— Да уж, — она искренне рассмеялась; тихо, мягко, бархатисто, будто лаская слух изысканнейшей музыкой. И я почувствовал, как по спине от этого звука пробежали мурашки.

М-да. Пожалуй, самое потрясающее, что в ней есть, это всё-таки не глаза, а голос. И мне уже вполне всерьёз хочется ознакомиться с его возможностями в иных ситуациях. Например, было любопытно, как он звучит, когда его очень разумная и сдержанная хозяйка злится, не контролируя себя. Или тоже не контролирует, но уже в другой, гораздо более приятной ситуации: в постели в моих руках.

— Либо злиться, либо терпеть, либо получать удовольствие, — резюмировала тем временем она. — Ты, я так поняла, предпочитаешь последний вариант?

— Всегда, когда он имеется в наличии. Как любой здравомыслящий человек, — усмехнулся я.

— Ладно, с тобой, конечно, хорошо, но чувствую я, что сейчас с недосыпу да от вина до чего-нибудь лишнего договорюсь, — вздохнула Яра. — Пойду завалюсь спать, а потом в анабиоз. Буду дальше в тебе копаться потом, на ясную голову.

— Яра, а ты помнишь сказку про мальчика и волшебный ларец? — иронично поинтересовался я.

— С моралью «за каким духом надо лезть в непонятные ларчики с надписью „опасно для жизни“?» — весело улыбнулась женщина, поднимаясь с кресла. — Намекаешь, что лучше не рисковать?

— Риск — дело благородное, — философски отозвался я. — Просто предупреждаю, что результат тебе может не понравиться.

— Спасибо, — серьёзно кивнула она и вышла.

Я только хмыкнул ей вслед, разглядывая оставшийся на столе пустой бокал.

Пожалуй, я тоже начинаю задаваться вопросом, а какова эта сестричка на самом деле. Слишком уж она неправдоподобна. Точнее, кажется мне, что продемонстрированная мне сейчас сдержанная рассудительность — штука очень эфемерная. Слишком быстро Яра переключается с открытой эмоциональности на логичное спокойствие и обратно, чтобы это было естественной чертой характера.

Ладно, уговорила, кошка любопытная. В эту игру можно играть вдвоём, и я не против познакомиться поближе. Сыграем. А там… духи решат!

С этой мыслью я пошёл в санблок, вымыл бокалы и, убрав со стола, отправился укладываться в анабиоз. Развлечений до прибытия в ту безымянную систему, похоже, не предвиделось.

Яроника Верг

Вот интересно, кой дух дёрнул меня поговорить с Кваргом? Нет, поговорить — ладно, это мелочи. В конце концов, стоило разделить свои опасения с умным человеком, и жить стало значительно легче. Кой дух потянул меня с ним флиртовать?!

Причём название собственному поведению я нашла только чуть позже, уже добравшись до своей каюты и устроившись в кровати. Сон, стоило мыслям споткнуться об это открытие, позорно сбежал, и я, накрывшись мягким уютным одеялом, зарылась лицом в подушку и принялась за анализ собственного поведения и поведения Арьена. Не только сейчас, а глубже, пытаясь найти источник проблемы и момент её возникновения. Потому что собственный интерес к этому человеку представлялся мне по трезвом размышлении серьёзной проблемой.