XXI век не той эры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 15

— Слава Императрице! — поднявшись, отсалютовал волнующийся Лиходеев. Зелёное Перо скрестил кулаки на груди в ответном жесте и прохладно поинтересовался:

— Так что вы хотели, кириос центурион?

— Узнать, как она, и вообще… — вздохнул Олег.

— Не сожрал ли её чёрный трибун? — улыбнулся уголками губ тольтек, а взгляд его несколько потеплел. — Тогда пойдёмте, сами у неё и спросите.

— То есть, она действительно нормально всё пережила? То есть, я хотел сказать, не положено же…

— Не положено, но можно, — махнул рукой Зелёное Перо, уже вполне дружелюбно улыбаясь, и поманил гостя за собой. Лиходеев одёрнул китель и решительно направился за начмедом. — Ей всё равно кроме пустой болтовни заниматься нечем, так что она будет рада гостям. Да и интересно будет… — пробормотал он себе под нос, но бросил взгляд на центуриона и замолчал.

Идти было недолго; медико-научный комплекс в принципе занимал очень небольшую площадь, особенно научная его часть.

— Оля, а я тебе поклонника привёл, — весело проговорил Кичи, проходя в какую-то комнату.

— Поклонники хорошо, поклонников я люблю, — также весело ответил звонкий голос, и вошедший за начмедом Лиходеев едва не запнулся на пороге, разглядев свою давнюю находку. Веселье на симпатичном лице женщины сменилось настороженностью и опасением, а брови удивлённо взлетели.

— Знакомьтесь. Алый центурион космодесанта Олег Лиходеев, именно он нашёл тебя на Скальде. Ольга Высоцкая.

— Здравствуйте, — ещё сильнее робея и не зная, куда деть взметнувшиеся было в уставном приветствии руки, смущённо улыбнулся Олег, коротко поклонившись.

— Здравствуйте, — медленно кивнула Ольга. На её лице граничащее с шоком удивление вытеснило все прочие эмоции, и женщина бросила беспомощный взгляд на тольтека. А тот только насмешливо улыбнулся и ответил:

— Ну, я вас оставлю, общайтесь, — и действительно вышел, оставив наедине смущённого космодесантника и полностью деморализованную гостью из прошлого.

— Присаживайтесь, — очнувшись первой, кивнула женщина на нары рядом с собой. — Извините, чаю предложить не могу, — нервно усмехнулась она.

— Так и я незваным пришёл, — развёл руками Лиходеев, осторожно присаживаясь на краешек нар. Уж очень хлипкой выглядела конструкция. Нет, умом он понимал, что койка выдержит и в два раза больший вес, и вообще-то в каютах самих десантников они такие же, разве что пошире. Но тут всё было такое невесомое, даром что белый цвет давно уже ассоциировался с титанидом, а не с облаками! Наверное, виной тому была худенькая обитательница комнаты, в широкой типовой рубашке выглядевшая по-детски трогательно. — Я не хотел вас беспокоить, думал, у кириоса начмеда… то есть, доктора узнать, как у вас дела. Как вы себя чувствуете?

— Живой, — странно усмехнулась женщина. — А так у вас вся карательная медицина удивительно щадящая, чувствуешь себя как в санатории. Только вот из-за этих штук, — она выразительно потрясла запястьями в воздухе, а потом обеими ладонями коснулась головы, — говорят, читать нельзя вообще ничего, а я очень рассчитывала на письменные источники, — Ольга недовольно поморщилась.

— Зачем они вам… это? — потрясённо проговорил Лиходеев, разглядывая незамеченные поначалу широкие узорчатые браслеты на тонких женских запястьях и тяжёлый металлический обруч на голове.

Высоцкая же заметно растерялась, обнаружив на вытянувшемся и побледневшем лице десантника почти испуганное удивление, после чего недоверчиво нахмурилась.

— Вообще, мне сказали, что при правильной настройке это совершенно безвредно.

— А… да, простите, — алый центурион быстро взял себя в руки. — Я не подумал, там же, наверное, разные степени воздействия есть.

— Что-то не так? — не отстала женщина.

— Ну, — вновь смутился центурион. — Просто это же… мозголомки. Не знаю, как оно правильно называется. Оно может за пять минут вывернуть человеку мозг наизнанку, скопировав информацию как с какого-нибудь кристалла, только человек потом слюнявым идиотом остаётся, — отозвался бесхитростный русич. — Извините, мне, наверное, не стоило вас так пугать? Кириос доктор, надо думать, всё контролирует.

— Да вы не напугали, пуганая уже, — глубоко вздохнула она. Потом глаза вдруг блеснули азартом, и, вперив внимательный взгляд в космодесантника, женщина решительно спросила: — Скажите, центурион, а вы хорошо знаете законы?

— В какой-то мере, — растерянно пожал плечами мужчина. — А что вы хотели?

— Возможно ли лично встретиться с Её Величеством Императрицей? — даже подавшись вперёд от возбуждения, спросила Ольга.

— А вам зачем? — совершенно опешил Лиходеев.

— Очень уж жить хочется, — недовольно скривилась она.

А пока расчётливая и хитрая гостья из прошлого пользовалась застенчивостью и наивностью бравого космодесантника, за ними, разумеется, следили две пары знакомых глаз.

— Кичи, твоя привязанность к девочке ни к чему хорошему не приведёт, — наблюдая не столько за происходящим в камере, сколько за своим соседом, проговорил Исикава.

— А почему ты решил, что я к ней привязался? — спокойно и без вызова поинтересовался Зелёное Перо. Он вообще был очень спокойным и мирным человеком, что было редкостью как среди абсолютов, так и среди их детей. Нет, они не всегда были несдержанно-агрессивны, но определённая порывистость не покидала их до самой смерти, порой именно к ней и приводя. В большинстве своём они всю жизнь оставались детьми. Кто-то добрыми и отзывчивыми, кто-то жестокими и эгоистичными. Такая вот расплата за могущество; впрочем, некоторые полагали это ещё одним плюсом их бытия.

Так вот, Кичи Зелёное Перо был ребёнком благородным. Из тех, кто играет в рыцарей, зачитывается приключенческими романами и до последнего верит в добро. Обычно такие дети, вырастая, превращаются в очень несчастных взрослых. А начмед «Северного ветра» нашёл себе место в жизни и без взросления.

— Ты слишком нежно на неё смотришь, — вздохнул ямато. Он переживал за своего младшего товарища, слишком сильно Кичи напоминал Исикаве его покойного младшего брата. Потому что в отличие от Зелёного Пера в добро, чудеса и хороший конец Нобоюки не верил. Девочку устранят, с этим ничего не поделаешь. А ещё немного, и Кичи попытается её защитить, и ни к чему это не приведёт, кроме ещё одного покойника.

— Она смешная, — задумчиво улыбнулся тольтек. — Умная маленькая трусишка. Боится, но всё равно пытается бороться. Может, именно это называется храбрость, а, Нобо? А в моём случае имеет место не храбрость, а фатализм?

— Это демагогия. Пообещай мне, что ты не полезешь под руку чёрному трибуну, ладно? Потому что тогда он убьёт и тебя, и будет по закону прав.

— Нобо, когда я заставил тебя посчитать меня идиотом? — Кичи, удивлённо вскинув брови, перевёл взгляд на коллегу. — Я не буду совершать глупости, я уже вышел из того возраста. Но почему нельзя немного поддержать девочку, которой и так пришлось несладко? Она ведь тоже всё понимает, и не рассчитывает на то, что кто-то из нас её спасёт, но не теряет веры в лучшее.

— А этого ты зачем туда привёл? — вздохнул Исикава.

— Для смеха, — улыбнулся он. — Пусть посмотрит, как на неё реагируют нормальные мужчины, а то всё с недоделками вроде нас общается. Тебе это не кажется забавным?

— Мне это кажется печальным, — ямато поджал губы. — И надеюсь я только на то, что эта война подходит к концу, и скоро всё вернётся на круги своя. Или боги решили оставить всё вот так?

— Ты же знаешь, дед до меня редко снисходит, — спокойно пожал плечами Кичи. — Но, насколько я могу судить, им не нравится текущее положение вещей. Оно искусственное, и это не нормально. Но их тоже можно понять, и они тоже страдают, и хотят увидеть свою родную планету. Ты где родился? На Серенити? Её ведь не сдавали Альянсу никогда. А теперь представь, что ты там родился и вырос — а потом пришли они, и ты вынужден бежать. Хуже того, и Терра тоже в руках тех, кто не оставляет никого живого. Ты смирился бы? Или боролся до конца любыми подручными средствами, пусть даже руками других людей?