Том 12. Ты будешь одинок в своей могиле. Дело о задушенной «звездочке». Это не мое дело - Чейз Джеймс Хедли - Страница 35

Он встает с издевательской усмешкой на губах.

— А я тебе говорю, что ему на это наплевать!

Они разговаривают с кажущимся спокойствием, но чувствуется, как напряжены у них нервы, как оба стараются держать себя в руках. Каждому из них есть что потерять, и каждый хочет остаться хозяином положения.

— Я тебе вот что скажу, — продолжает Миле. — Посмотри, как он к тебе относится. Сколько раз он приходит проведать тебя? Два раза в день! — Он замолчал, так как она сделала нетерпеливый жест. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты думаешь, он приходит всего два раза в день только потому, что не может тебя видеть чаще. Ты думаешь, его мучает совесть каждый раз, когда он входит в твою комнату и видит тебя лежащей?

Она сжимает кулаки за спиной.

— Что, не так?..

— Да, это так! — истерически кричит она. — Я знаю, что он не выносит моего вида, но я в восторге!

— Пора прекратить это притворство. — Он говорит тихим голосом и внимательно смотрит на нее, раскачиваясь взад и вперед. — Надо наконец понять, кукла: в тот день, когда он женился на Аните, твой шантаж перестал иметь смысл.

Она срывается на крик:

— Я не хочу говорить об этом! Хватит! И не называй меня куклой!..

— Если мы не решим эту проблему сегодня, то мы с тобой говорим в последний раз! — Он пересекает комнату и достает из ящика сигару. — Так что выбирай!

— Что ты хочешь сказать?

— Завтра я сброшу каскетку и ботинки. Мне надоело изображать солдатика перед дверью. Мне надоело снимать ботинки перед твоей дверью, чтобы не наделать лишнего шума. Вот что я хочу тебе сказать!

Она неожиданно громко и ядовито хохочет. Даже мне неприятен этот смех.

— Ты посмеешь бросить все это?..

— Если ты говоришь об этой хибаре и всем прочем, то зря надеешься, кукла. — Он раскуривает сигару и выпускает дым. — Или мы поженимся — или я бросаю все это!

— Я не могу выйти за тебя замуж, пока он жив.

— Ты уверена, что кто-нибудь женится на тебе после его смерти?

— Почему нельзя оставить все по-прежнему? У тебя есть все, чего ты желаешь. Ты свободен. Я не лезу в твои дела.

Он приближается к ней и хватает за руку.

— Меня тошнит изображать лакея в твоем доме.

Она бьет его по щеке, так что звон идет по всей комнате. Некоторое время они стоят неподвижно, потом он выпускает ее руку и отступает с гадкой улыбкой.

Она падает в кресло, словно ее неожиданно покинули силы.

— Я не хотела этого, прости меня.

— Ты думаешь, меня это трогает? Этот удар я тебе припомню в свое время, крошка. Я страшно рад, что наконец-то разделаюсь с тобой. В один прекрасный день это должно было случиться. Сегодня такой день настал, и я рад, что дождался его… Меня тошнит от тебя!

— Не говори так… Ты просто не в духе… Поговорим завтра!

— Ты можешь поговорить завтра, но меня здесь уже не будет.

Он бросает сигару в камин.

— Сезар, прошу тебя…

— Все! С этим пора кончать…

Наступает долгое молчание.

Спустя несколько минут она говорит:

— Тебе будет недоставать этого дома… и денег, всего, что я сделала для тебя.

— Крошка! Как ты наивна! Твои деньги и твой дом? Мне будет недоставать их? Ты думаешь, что существует только один дом и одна девушка, у которой есть деньги?

— Не будем больше говорить об этом.

— Поговорим, пока ты еще меня видишь. Ах, какая девушка. И такая богатая! Да я завтра найду еще богаче! Много имеется девиц, которым нравится поиграть с моими мускулами, а чтобы получить такое удовольствие, нужно платить. И они готовы делать это. Тебе не нужно объяснять это. Грязные богатые девки готовы платить парню за то, что у него крепкие мускулы. Так что, красотка, ты не первая и не последняя. Если хочешь, чтобы я остался, давай поженимся. Тогда я получу возможность распоряжаться твоими деньгами. И помни: если я и женюсь на тебе, то лишь исключительно из-за твоих денег.

— Ты сказал, что я не первая?..

Она закрывает глаза и, пока он говорит, расслабленно сидит в кресле. Вид у нее совсем больной.

— Да, я сказал, что ты не первая и, конечно же, не последняя.

— А что если последняя?

— Давай-давай, погадай на кофейной гуще!

Он приканчивает свой стакан и проводит рукой по волосам.

— Пойду лягу, что-то устал сегодня. Будет лучше, если ты сейчас вернешься домой.

Она открывает глаза.

— А завтра?

Его голос холоден и резок.

— Завтра я буду далеко от этого дома.

Она медленно поднимается.

— Ты действительно хочешь уехать?

— Да, да, да! С меня довольно! Я хочу отделаться от тебя и твоей манеры говорить о нашей любви. Я хочу забыть тебя и, надеюсь, сделаю это очень скоро. Я устрою себе каникулы, и какие каникулы!

Она остается неподвижной, только глаза горят ненавистью.

— Ты сказал это Аните?

Миле недоумевает, потом заразительно хохочет.

— Ты не лишена проницательности, однако! К сожалению, это продолжалось недолго. Она не хотела беспокойства, да и к тому же у нее нет твоего энтузиазма, малышка.

Он наливает себе следующую порцию.

— Почему бы тебе не попробовать с Франклином? — с издевкой продолжает он. — Правда, он стар, но кто знает…

Она поворачивается к нему спиной и открывает сумочку. Порывшись в ней, вытаскивает пистолет. Свет играет на никелированной отделке и отражается на потолке.

Миле слышит щелканье предохранителя и вскакивает, но опаздывает.

Она наводит на него пистолет.

— Ты никуда не уедешь, Сезар, — спокойно говорит она.

Я вижу только спину Натали, но Сезар полностью в поле моего зрения. Его самодовольная улыбка сползает с лица, глаза расширяются от страха. Он боится дышать.

— Будет лучше, если ты уберешь эту штуку. Может случиться несчастье.

— Да, Сезар, произойдет несчастье, — Натали медленно отступает к окну-двери. — Не двигайся, ты прекрасно знаешь, что я умею обращаться с тем, что у меня в руках. Дочь миллиардера может себе позволить многое, в том числе и знакомство с подобными игрушками. Я стреляю хорошо, ты знаешь, Сезар!

— Послушай, кукла…

— Я же тебя предупреждала, чтобы ты не называл меня так! Молчи и слушай… Теперь буду говорить я!

Я стою неподвижно, как статуя. Я совершенно не знаю, на что она способна как стрелок. Малейшее мое движение — и она выстрелит в меня. Слишком близко, чтобы она промахнулась. Нечего и думать скрыться в спасительной тени. Пот градом течет с моего лица.

— Я знала, что рано или поздно это должно случиться, Сезар, — говорит она. — Ты как человек не представляешь никакой ценности. Но как мужчина ты красив, хорошо сложен и довольно занимателен. Правда, часто твоя мерзкая, подлая натура берет верх над рассудком… И не думай, что ты смог обмануть меня. Я знала о твоей связи с Анитой, о том, какой свиньей ты был, Сезар. Но я хотела, чтобы все продолжалось как раньше, хотя знала, что рано или поздно ты найдешь себе другую. Знала!.. И знаю, что ты все расскажешь той, которая последует за мной. Ты не можешь иначе, не так ли, Сезар? Ты думаешь, я забыла все, что ты мне рассказывал о женщинах, с которыми спал? Но я не хочу, чтобы ты с другими говорил обо мне. И ты не сделаешь этого. Ты никогда больше не заговоришь ни с одной женщиной…

— Ты сошла с ума! — шепчет Миле.

— Ничуть! Я была бы сумасшедшей, если бы позволила тебе уехать отсюда. Но этого не произойдет. Тебя найдут завтра утром и поймут, что здесь была женщина, но — какая женщина? Их столько здесь проходило!.. Легион, не так ли? И многие из них тоже готовы были застрелить тебя. Я даже не думаю, что кто-то осудит меня. Все в городе знают, что я не могу ходить. Как же я могла прийти сюда и убить тебя? Они могли бы подумать это, так как дом принадлежит мне. Но едва они поговорят с доктором Кински, как подозрение с меня будет снято. Он засвидетельствует, что я не могу ходить. Он никогда не признается в том, что я обманывала его столько месяцев. Потом, еще существует верный Франклин. Он знает, что я поехала к тебе. Узнав, что ты мертв, он будет прыгать от восторга. Он ненавидит тебя и ни за что меня не выдаст.