Шепчущий череп - Страуд Джонатан - Страница 37

Ну и как вы думаете, сколько пальцев он мне показал? Разумеется три. Теперь я должна буду разыграть комедию. Локвуд подмигнул мне и медленно направился к противоположной стене магазина.

Я взглянула на женщину. Она продолжала тереть тряпочкой статуэтку.

Я небрежно сунула руку в карман своей юбки.

Просто удивительно, сколько шума может наделать выпавший на твердый пол десяток монет. Бах! Звяк! Затем долгое эхо, перезвон катящихся металлических кругляшков… Я и то вздрогнула.

Монеты разлетелись в разные стороны – покатились под столы, под стулья, под стенды и статуи. Стоявшая за стойкой женщина вздрогнула, вскинула голову и спросила:

– Что происходит?

– Мои денежки! Карман прорвался!

Я без промедления опустилась на четвереньки и полезла под ближайший стол. Сделала это неуклюже, задев стол так, что зазвенела выложенная на нем подставка с украшениями. Подтолкнула дальше от себя пару монет и полезла за ними, втискиваясь между двумя чучелами каких-то африканских птиц. Это были фламинго или что-то в этом роде – здоровые, тяжелые, с большими клювами. Они стали опасно раскачиваться у меня над головой.

– Прекратите! Убирайтесь отсюда немедленно! – закричала женщина, выходя из-за прилавка. Из-под стола я видела ее быстро приближавшиеся ко мне розовые икры.

– Один момент. Только денежки соберу.

Передо мной был восточный бумажный фонарик. На вид очень древний, хрупкий, наверное, очень дорогой. Поскольку монетка могла попасть и внутрь фонарика, я сильно тряхнула его, игнорируя вопли миссис Винкман, которая пробивалась ко мне через заросли столов. Опустив фонарик, я резко развернулась – так, чтобы удариться своим мягким местом о гипсовую подставку со стоящей на ней вазой – римской, а может быть, греческой, кто их разберет. Миссис Винкман с завидной для ее габаритов ловкостью успела подбежать и схватить эту вазу своей полной, как свиной окорок, рукой.

– Джулиус! – завопила она. – Леопольд!

Черная занавеска колыхнулась. Кто-то выскочил из смежной комнатки и грузной походкой направился ко мне. Я видела только пару коротких мускулистых, туго обтянутых серыми брюками ног. Увидела старые кожаные сандалии на этих ногах. Носков на них не было – ноги были волосатыми, с длинными пожелтевшими потрескавшимися ногтями.

Спустя секунду появилась еще одна пара ног – они были меньше по размеру, но точно такими же по форме. Вторая пара ног выскочила из коридора, который я видела позади прилавка, и тоже направилась ко мне.

Я сделала вид, что пытаюсь глубже залезть под стол, собрала дрожащими руками несколько монет, но уже поняла, что мой спектакль окончен. Затем над моей головой раздался низкий бархатный голос:

– Что все это значит, Аделаида? Что за детишки здесь разыгрались?

– Она не хочет уходить, – сказала миссис Винкман.

– Ничего, мы ее заставим, – пообещал тот же низкий голос.

– Да ухожу я, ухожу, – откликнулась я. – Только денежки свои соберу.

Я вылезла из-под стола – раскрасневшаяся, запыхавшаяся, поднялась на ноги и повернулась. Женщина стояла, сложив на груди свои могучие руки. Взгляд у нее был такой, что в другое время от него у меня бы свело кишки. Но не сейчас, потому что рядом с ней стоял человек, которого я должна была опасаться куда больше. Джулиус Винкман.

Первое впечатление: это был очень большой мужчина, которого очень сильно приплюснуло – то ли гены с ним сыграли злую шутку, то ли его в детстве лифтом прихлопнуло. А может, и то и другое сразу. Коренастое, раздавшееся вширь тело, огромная голова на бычьей шее, плечи как у штангиста и грудь как бочка. Мощные руки (очень волосатые) и короткие сильные ноги. Черные волосы очень коротко подстрижены и прилизаны. На Винкмане был серый пиджак с закатанными до локтя рукавами и белая рубашка. Галстук отсутствовал, и из распахнутого ворота рубашки торчали густые темные волосы. Широкий, слегка приплюснутый нос, широкий лягушачий рот. На переносице – неуместное при такой комплекции хрупкое золотое пенсне. Мистер Винкман был очень сильным, даже могучим мужчиной, однако ростом едва ли выше меня, поэтому я могла прямо посмотреть ему в глаза – большие, темные, с длинными, как у девушки, ресницами. Если не считать глаз, все остальные черты его смуглого лица были тяжелыми, грубоватыми, включая заросший щетиной квадратный подбородок с ямочкой.

Рядом с ним стоял парень – точная копия мистера Винкмана, только уменьшенная. Он тоже напоминал по форме перевернутую грушу, у него были такие же прилизанные черные волосы и лягушачий рот. Такие же серые брюки и тесная белая рубашка. Правда, некоторые различия тоже были. У парня на носу не было пенсне и, слава богу, не было такой густой шерсти на теле. А глаза у него были материнские – серые и пронзающие насквозь. Он стоял рядом с отцом и холодно смотрел на меня.

– Что вы себе позволяете в моем магазине? – спросил Джулиус Винкман.

За их спинами один раз колыхнулась ведущая в маленькую комнатку занавеска.

– Я ничего такого не хотела, – сказала я. – Просто уронила деньги, – в подтверждение своих слов я раскрыла ладонь. – Все в порядке. Я их почти все собрала. Остальное можете оставить себе… – Под их взглядами моя вымученная улыбка начала стремительно увядать. – Э… у вас прелестный магазин, – неуверенно продолжила я. – Так много всего интересного. Дорогие, наверное, вещицы, я думаю. Вот эта лошадка-качалка – она стоит, наверное, пару сотен, не меньше, да? Прелесть… – Мне необходимо было разговорить их, отвлечь на себя все внимание. – А что насчет этой вазы? Во сколько бы она обошлась, вздумай я ее купить? Э… она греческая? Римская? Или подделка?

– Нет. Позвольте мне кое-что вам сказать. – Джулиус Винкман неожиданно наклонился вперед и поднял свой волосатый палец так, словно собирался ткнуть им меня в грудь. Ногти у него на руках были такими же длинными и неровными, как на ногах. Меня обдало запахом мятной жвачки. – Это солидное заведение. Мы работаем для респектабельных покупателей. Малолетним нищим хулиганам здесь делать нечего.

– Понимаю, – охотно кивнула я. Проклятый Локвуд. В следующий раз пусть он отвлекает от меня внимание. – Всего хорошего.

Я двинулась к выходу.

– Погодите, – сказала миссис Винкман. – Вас было двое. Где другой?

– Убежал, наверное, – сказала я. – От испуга.

– Я не слышала дверного колокольчика.

Джулиус Винкман огляделся по сторонам. Шея у него была такой толстой, что для этого ему пришлось поворачивать весь торс от самых бедер. Затем он усмехнулся. Меня снова поразило сочетание женственных глаз и грубых черт лица.

– Тридцать секунд, – проворковал он. – Может быть, сорок. Затем посмотрим.

– Простите, не понимаю, – сказала я.

– Взгляни на ее руку, папа, – с жаром воскликнул парень. – Посмотри на ее правую руку.

Это меня удивило.

– Вы хотите посмотреть мои монеты? – спросила я.

– Не монеты, – ответил Джулиус Винкман. – Вашу руку. Ты славный мальчик, Леопольд. Давай показывай свою руку, лживая маленькая дрянь, или я сломаю тебе запястье.

Моя кожа покрылась мурашками. Я молча протянула руку. Он взял ее. Прикосновение мистера Винкмана оказалось на удивление мягким, почти нежным. Он поправил на носу пенсне и наклонился ближе к моей ладони. Провел по ней пальцами своей свободной руки.

– Так я и думал, – сказал он. – Агент.

– Я же говорил тебе, папа! – воскликнул Леопольд. – Я же говорил!

У меня на глаза навернулись слезы. Я сердито сморгнула их. Да, я агент. Я не имею права бояться. Я решительно отдернула руку и сказала:

– Не понимаю, о чем вы. Я пришла посмотреть на ваш дурацкий магазин, а вы на меня наезжаете. Пустите меня.

– Ты никудышная актриса, девочка, – сказал Винкман. – Но даже если бы ты была театральным гением, твоя рука выдала тебя с головой. Вот эти две мозоли на ладони. Они бывают только у агентов. Я называю их следами от рапиры. Появляются эти мозоли от постоянных занятий фехтованием. Ну? Скажешь, я не прав? Тогда подождем, когда появится твой дружок. Ждать осталось недолго. – Он взглянул на часы на волосатом запястье. – Полагаю… Да, пора.