Все ради любви - Ханна Кристин - Страница 73

— И? — снова произнес Конлан чужим голосом.

Энджи зажмурилась.

— Она хочет отдать мне ребенка для усыновления. Она думает, что так для него будет лучше.

— Наверное, для ее ребенка так действительно будет лучше. Она слишком молода. — Конлан подошел к Энджи, встал за ее спиной, но к ней не прикоснулся.

— Она сказала: «Возьми моего ребенка». Вот так просто. — Энджи вздохнула. — Я почувствовала себя так, будто на меня наехал грузовик. Все случилось слишком быстро.

— И ты ответила «да», — подавленно произнес он.

Энджи повернулась к нему. Она была ему благодарна за то, что он хотя бы полностью не отверг эту идею.

— А какой у меня был выбор? Я люблю Лорен. Возможно, мне не следовало впускать ее в свое сердце. Нет, я говорю не то. Я рада, что впустила ее. С ее помощью я обрела саму себя. И тебя. — Она обняла его за шею и притянула его лицо к себе, вынуждая его посмотреть ей в глаза. — А что, если бы об этом нас попросила Софи?

— Она — не Софи, — сказал он, и она поняла, как больно ему произносить эти слова.

— Она напуганная семнадцатилетняя девчонка, которая нуждается в любви и заботе. Как я могла ответить ей «нет»? Разве я могла предложить ей отдать ребенка чужим людям? Ведь у нее есть я. Мы.

— Черт бы тебя побрал, Энджи! — Конлан вывернулся из ее объятий и запел в другую комнату.

Энджи понимала, что не надо идти за ним, что нужно дать ему время все осмыслить, однако она так боялась снова потерять его, что забыла об осторожности.

— Разве мы можем сказать «нет» на это? — Она прошла вслед за ним. — Может, ты и тренер Малой лиги…

— Не надо!

Энджи с трудом узнала его голос.

— Разве мы можем ответить «нет»? — повторила она свой вопрос, на этот раз тише. Ей вспомнился тот день, когда она пришла к нему на работу и встретилась с Дайаной, и та сказала: «За этот год я дважды видела, как он плачет в своем кабинете».

Конлан запустил пальцы в волосы и помотал головой.

— Сомневаюсь, что у меня хватит сил еще раз пройти через это. Прости.

Энджи закрыла глаза: коротенькое «прости» причинило ей страшную боль.

— Понимаю, — опустив голову, проговорила она. Он прав. Разве они — она — могут снова рисковать всем? Глаза ее наполнились слезами. Выхода, устраивающего всех, нет. Она не может снова потерять Конлана, но как она может сказать «нет» Лорен? — Кон, я так тебя люблю, — прошептала она.

— Я тоже тебя люблю. — Он произнес это так, будто любовь к ней была для него страшным проклятием.

— У нас появился бы шанс, — сказала Энджи.

— Мы уже обсуждали это, — мрачно напомнил он. — Ты хоть понимаешь, каково мне было тогда? Я же постоянно спасал тебя и осушал твои слезы, а ты рыдала и рыдала. Я слушал твой плач, и меня мучила мысль: а не я ли виноват во всем этом.

Энджи погладила его по щеке.

— Ты тоже плакал.

— Да, — хрипло проговорил он.

— Но я не осушала твои слезы. Не могла, потому что не видела, как ты плачешь.

— Твоя боль была так велика…

— Сейчас все по-другому, Кон. И мы другие. Мы могли бы стать командой. Возможно, Лорен решится отдать нам ребенка, и тогда исполнится наша мечта — стать родителями. А возможно, она передумает, но мы все равно будем вместе. Так или иначе, мы выстоим, клянусь. — Она опустилась на одно колено. — Конлан, возьми меня в жены.

Он долго смотрел на нее, его глаза блестели от невыплаканных слез.

— Черт тебя подери, — произнес он, тоже опускаясь на колени. — Я не могу жить без тебя.

— И не надо. Пожалуйста… — Она поцеловала его. — Доверься мне, Конлан. Нас больше ничто не разлучит.

Лорен услышала, как к дому подъехала машина Дэвида, и открыла входную дверь. Дэвид поднялся на крыльцо. Впервые за многие месяцы он был оживлен и радостен.

«— Ну что, готова? — спросил он, беря ее за руку.

— Готова.

Они сели в машину. По дороге к поселку «Маунтенер» Дэвид говорил о своем «порше». Обо всех этих технических характеристиках и несравненных достоинствах. Лорен видела, что он страшно напряжен, однако его нервозность, как ни странно, успокоила ее. Когда они подъехали к дому, он выключил двигатель, глубоко вдохнул и выдохнул и повернулся к ней:

— Ты уверена?

— Уверена.

— Тогда пошли.

Они прошли по мощеной дорожке к огромному особняку Хейнзов. Дэвид отпер дверь.

— Мам? Пап? — позвал он, войдя внутрь.

— Ты уверен, что они дома? — шепотом спросила Лорен, дергая его за руку.

— Они дома. Я предупредил их, что нам надо поговорить.

Мистер и миссис Хейнз появились перед ними внезапно, будто по волшебству. Казалось, они стояли за углом и только ждали подходящего момента. Миссис Хейнз сразу устремила взгляд на сильно округлившийся живот Лорен. А вот мистер Хейнз намеренно старался не смотреть на нее. Он предложил всем пройти в нижнюю гостиную, где все было выдержано в безликой кремовой гамме и где ничто не нарушало порядка.

Если не считать, естественно, беременную девчонку.

— Итак, — произнес он, когда все расселись.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила миссис Хейнз. Ее голос прозвучал напряженно, она явно избегала встречаться взглядом с Лорен.

— Сильно поправилась, но чувствую себя отлично. Врач говорит, что все идет хорошо.

— Ее приняли на бюджетное место в Университет Южной Калифорнии, — сообщил родителям Дэвид.

— Чудесно! — проговорила миссис Хейнз и покосилась на сидевшего в кресле мужа, который вдруг резко подался вперед.

Лорен нашла руку Дэвида, сжала ее. Ею владело ничем не объяснимое спокойствие.

— Мы решили отдать ребенка на усыновление.

— Слава богу, — выдохнул мистер Хейнз. Впервые за все время он проявил хоть какие-то эмоции. Лорен увидела, как от облегчения его лицо изменилось, обычно жесткое выражение смягчилось.

Миссис Хейнз тут же пересела к Лорен.

— Для тебя это стало нелегким решением.

Лорен была благодарна ей за понимание.

— Да, это так.

Миссис Хейнз потянулась к ней, но в последнюю секунду отдернула руку. Лорен показалось, что мама Дэвида боится прикоснуться к ней, и она внутренне сжалась.

— Думаю, так будет лучше. Вы оба очень молоды. Мы позвоним адвокату и…

— Мы уже выбрали родителей, — твердо произнесла Лорен. — Мою… начальницу. Энджи Малоун.

Миссис Хейнз кивнула. Хотя она явно испытывала облегчение, вид у нее был нерадостный. Наклонившись, она взяла свою сумочку, положила ее на колени, достала оттуда чековую книжку, выписала чек, вырвала его и протянула Лорен.

Чек был выписан на пять тысяч долларов.

Лорен подняла на нее глаза.

— Я это не возьму.

Миссис Хейнз с укором смотрела на нее. Лорен заметила на ее лице морщины, которые не мог скрыть даже безупречный макияж.

— Это на учебу. Лос-Анджелес — дорогой город. Стипендии на все не хватит.

— Но…

— Возьми, ради меня, — тихо проговорила она. — Ты, Лорен, хорошая девочка. Со временем из тебя получится достойная жена и мать.

Лорен улыбнулась. Слова миссис Хейнз тронули ее до глубины души, она не понимала, почему на нее так сильно подействовал, по сути, простой комплимент.

— Спасибо.

Миссис Хейнз направилась к двери, но вдруг остановилась и обернулась:

— Ты могла бы потом дать мне фотографию моего… новорожденного ребенка?

За все месяцы, что прошли с того момента, когда они с Дэвидом сообщили его родителям о беременности, Лорен почему-то ни разу не задумывалась о том, что ребенок имеет отношение не только к ней и Дэвиду как к родителям, но и к мистеру и миссис Хейнз, которым предстоит стать его дедушкой и бабушкой. Она просто не воспринимала их таковыми.

— Обязательно, — справившись с удивлением, ответила она.

— Ты приняла твердое решение? Не передумаешь? — спросила Лорен миссис Хейнз.

— У меня нет иного выхода.

После этого говорить было уже не о чем.

29

Была почти полночь, когда Лорен добралась до дома. Закрыв за собой дверь, она привалилась к ней спиной и прикрыла глаза. Ей не терпелось забраться в постель. Сегодняшний день стоил ей немалых сил.