Все ради любви - Ханна Кристин - Страница 61

После уроков она продолжала время от времени общаться с ними, вернее, с теми из них, кого она считала своими друзьями, — смеялась и болтала вместе с ними, но все равно чувствовала себя чужой среди них. Изолированной от них. Поэтому она ходила с опущенной головой и пыталась быть как можно более незаметной.

— Лорен!

Лорен машинально вскинула голову и тут же пожалела об этом. Ее компания собралась у флагштока. Сьюзен и Ким сидели на каменном цоколе, а Дэвид и Джаред играли в сокс. Лорен приготовилась к неизбежному. На большой перемене, во время обеда, она спряталась от них в библиотеке, но сейчас ей ничего не оставалось, как присоединиться к ним.

— Привет, ребята, — сказала она, подходя к ним.

Дэвид перестал играть и устремил на нее испуганный взгляд. Так они стояли и смотрели друг на друга, пока девочки не подскочили к Лорен и не потянули ее за собой. Втроем они ушли за здание школы, на их место на стадионе. Мальчишки потянулись за ними, продолжая перекидываться мягким мячиком.

— Ну? — спросила Ким, когда все сгрудились у стойки ворот. — Каково тебе?

— Ужасно. — Лорен не хотелось говорить об этом, но она понимала: уж лучше обсуждать эту тему, чем самой стать предметом обсуждений. К тому же общаться ей предстояло с самыми близкими друзьями.

— Что вы собираетесь делать? — поинтересовалась Сьюзен, роясь в своем рюкзаке. Наконец она вытащила оттуда банку кока-колы, открыла ее, сделала глоток и пустила по кругу.

Дэвид подошел к Лорен со спины и обнял ее за талию.

— Мы не знаем.

— Почему ты не сделала аборт? — не унималась Ким. — Моя двоюродная сестра так и поступила.

Лорен пожала плечами:

— Просто не смогла. — Ее охватило сильнейшее желание оказаться подальше отсюда, рядом с Энджи, там, где она чувствовала себя в безопасности.

— Дэвид говорит, что ты собираешься отдать ребенка на усыновление. Это круто. Моя тетка Сильвия в прошлом году усыновила ребенка. Счастлива до ужаса, — сообщила Сьюзен.

Лорен посмотрела на Дэвида и вдруг осознала: ведь он может отойти от всего этого, оставить все это в прошлом вместе с воспоминаниями о школе. Когда-нибудь все это может быть предано забвению так же, как его спортивные победы или высокие оценки. Почему же она этого раньше не поняла? Прежде она наивно полагала, что отныне они будут идти по жизни вместе, преодолеют все трудности, но сейчас ей на память пришли многочисленные предостережения.

— Иди сюда, — прошептала она Дэвиду.

Он последовал за ней в укромный уголок за трибунами.

Лорен ждала, что он обнимет ее, поцелует, заверит в своей любви, но он просто стоял и смотрел на нее, и было видно, что ему очень неловко.

— Что?

— Я просто… я буду скучать по тебе на каникулах. — Лорен знала, что он уезжает куда-то вместе с родителями.

— Отец назначил встречу в январе. С адвокатом. — Дэвид вздрогнул и отвел взгляд. — Насчет усыновления.

— Пусть встречается, — кивнула Лорен, понимая, что для Дэвида усыновление было бы самым простым выходом.

— Нам стоило хотя бы выслушать его. — Дэвид готов был заплакать, его не пугало даже то, что всего в нескольких ярдах от них стоят друзья. Лорен видела: ему тоже нелегко.

— Ладно, — вздохнула она, — выслушаем.

Дэвид с надеждой посмотрел на нее.

— Может, я привезу тебе колечко. В Аспене целая куча ювелирных магазинов.

— Да? — без особого энтузиазма сказала Лорен.

— Я люблю тебя, — тихо проговорил Дэвид.

Эти слова прозвучали не так, как раньше. Он произнес их невнятно, словно стесняясь. Вечером Лорен даже не могла вспомнить, как прозвучал его голос.

Энджи читала инструкцию по приготовлению ньокки с рикоттой как минимум в четвертый раз. Она никак не могла уяснить, каким образом следует использовать зубцы вилки для формирования ньокки.

— С меня хватит. — Энджи скатала тесто в длинный жгут и нарезала его на крохотные кусочки. Да, она решила научиться готовить, но это не значит, что приготовление еды должно стать смыслом ее жизни. — И так сойдет.

Она помешала соус. Дом наполнил острый аромат чеснока и помидоров. Конечно, запах не такой, как у мамы, но никто и не рассчитывал, что покупной соус будет таким же, как домашний. Остается надеяться, что сегодня никто из родственников к ней не заглянет.

Во всяком случае, пока она готовит.

Энджи занялась готовкой в терапевтических целях. Так ей всегда советовали сестры. Раньше у нее до кулинарии просто не доходили руки, а сейчас ее к этому вынудило глубочайшее отчаяние.

И поняла: никакое измельчение, нарезка и замешивание не помогают.

«Я не желаю проходить через все это еще раз. Через подъемы, спуски, одержимость».

Наверное, не надо было рассказывать Конлану о Лорен. Наверное, надо было дождаться, когда их любовь окрепнет.

Нет! Это только все ухудшило бы. Каждый из них так и продолжал бы бродить в дебрях своего одиночества. Если он не замечает произошедших в ней изменений, то это не значит, что их нет. Она-то знает, насколько другой она стала.

Ей остается одно: быть честной.

Раз или два за день Энджи ступала на путь сожаления, она почти жалела о том, что пригласила Лорен пожить у нее, однако она быстро сворачивала с этой дороги. Все-таки она была рада, что у нее есть возможность помочь девочке.

Энджи помыла пучок свежего базилика и принялась нарезать его. Кусочки налипали на лезвие ножа, и она решила дорезать остатки ножницами.

Дверь открылась. Домой вернулась Лорен. Она промокла насквозь.

Энджи посмотрела на часы:

— Ты рано. Я собиралась заехать за тобой…

— Я подумала, что тебе незачем утруждать себя. — Лорен сняла пальто и повесила его на вешалку, затем сбросила ботинки, и они стукнулись о пол.

— Обувь нужно снимать аккуратно, — назидательно проговорила Энджи с интонацией своей матери. Когда она это поняла, она рассмеялась.

— Что смешного?

— Я смеюсь над собой. Я разговариваю, как моя мама. — Она положила базилик в соус, помешала его деревянной ложкой и накрыла кастрюлю крышкой. — Я думала, — сказала она, откладывая ложку, — что ты после уроков задержишься с Дэвидом.

— В общем, да, мы с ним поговорили, — с несчастным видом сказала Лорен.

— Значит, так: ты сейчас переоденешься в сухое, а потом мы с тобой посидим и выпьем горячего какао.

— Ты занята.

— Я готовлю. Из чего, вероятно, следует, что нам придется ужинать не дома. Так что оденься для выхода в свет.

Наконец-то Лорен улыбнулась:

— Ладно.

Энджи уменьшила огонь под кастрюлькой с соусом и приготовила какао. Какао она умела готовить.

К тому моменту, когда Энджи устроилась в гостиной, сверху спустилась Лорен.

— Спасибо, — сказала она, когда Энджи подала ей чашку с какао, и села в большое кожаное кресло у окна.

— Как я понимаю, день у тебя прошел не очень хорошо, — начала разговор Энджи.

Лорен пожала плечами:

— Я чувствую себя другой, как будто я стала гораздо старше своих друзей.

— Догадываюсь.

— Их волнует, помнят ли они все даты Гражданской войны, а меня — как я буду платить за няню, когда начну учиться в университете. У меня с ними теперь мало общего. — Она подняла голову. — Дэвид сказал, что купит мне колечко.

— Это предложение руки и сердца?

Энджи в эту же минуту стало ясно, что этого говорить не следовало. Лорен вся сжалась как от удара:

— Сомневаюсь.

— Эй, детка, не суди его строго. Даже взрослым мужчинам бывает трудно смириться с отцовством. Наверное, Дэвид чувствует себя так, будто его выбросили из самолета и земля стремительно надвигается на него. И он знает, что удар будет сильным. То, что он боится, еще не значит, что он меньше тебя любит.

— Не знаю, смогу ли я принять это. Ну, то, что он не любит меня.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать.

Лорен вдруг шмыгнула носом и вытерла глаза.

— Прости. Зря я заговорила об этом. Я не хочу, чтобы ты переживала.

— В каком смысле?